Ева

–Ты вообще-то рисовала оленя, а свой рисунок я случайно порвала, когда убиралась в комнате.

Я, конечно, хотела поспорить, чей рисунок, на самом деле, больше напоминал оленя, но не стала этого делать (с Кларой бесполезно спорить), и как ни в чем не бывало, продолжила:

–Ну, тогда, как поживают Ураган и Малыш?

–Нормально. Я вчера их разукрасила, и повесила на стену.

–В какой цвет?

–Урагана в коричневый, а Малыша в черный.

–Как думаешь, а кого из них твой папа видел на мельнице?

–Конечно, Урагана!

–Почему?

–Папа сказал, что лошадь на мельнице очень быстро убежала! Понимаешь? Она была быстрая! Это точно был Ураган! Ну, еще папа сказал, что она была вся коричневая!

–Ого! Точно Ураган!

–Я и говорю, -ответила Клара, и подняв с земли небольшой, овальный камень, продолжила. -Я вчера нарисовала еще одну лошадь. Только пока не придумала ей имя.

–А, какая она у тебя получилась?

–Не знаю. Обычная, -после этих слов Клара двумя пальцами взяла камешек за край, и начала водить его из стороны в сторону.

–Это тоже лошадь? -догадалась я.

–Да.

–Какая-то она у тебя тихая.

–Эмили, а какие звуки они должны издавать?

–Не знаю. Я никогда не видела живых лошадей.

–Я тоже. Просто папа сказал, что это был очень странный звук, -Клара ненадолго задумалась. -Может быть, фурк-фурк?

–Фурк-фурк?

–Да.

–Не знаю. Может быть, и фурк-фурк!

Клара улыбнулась, и начала еще быстрее водить рукой из стороны в сторону, при этом без остановки повторяя «фурк-фурк, фурк-фурк». Через минуту Клара, видимо, подустала, и все еще повторяя «фурк-фурк», положила камень в карман.

–Беги домой… -произнесла Клара, после чего ненадолго задумалась, и посмотрела на меня. -Эмили, давай и ей придумаем имя?

–Давай! Может, назовем ее…

–Придумала! -перебила меня Клара, и начала смеяться. -Нэнси! Назовем ее Нэнси!

–Нэнси?

–Да! Она ведь хотела быть лошадью!

–Хорошо. Пусть будет Нэнси.

Клара продолжила смеяться, и, глядя на нее на моем лице, тоже появилась улыбка. Вскоре Клара успокоилась, а мы к этому моменту уже практически подошли к ее дому. Затем мы еще раз договорились, что никому не расскажем о нашем разговоре (хотя я думаю, это было совсем не обязательно), и разошлись по домам.

Мама ждала меня на кухне и кипятила чайник, а дедушка (как сказала мама) недавно ушел спать. Я попила чай, обсудила с мамой переменчивую в последние дни погоду, и пошла в свою комнату. Весь этот час, что мы сидели на кухне, мама старалась вести себя, как обычно, но я все равно заметила, как сильно она напряжена. Поднявшись в комнату, я немного порисовала, и еще раз прокрутив в голове утренний разговор, легла спать.

8

–Эмили, ты спишь? -нежно прозвучал мамин голос. -Эмили?

–Да, мамочка?

–Дорогая, вставай.

Я открыла глаза, и посмотрела на часы.

–Маааааааааам. 8 утра. Зачем?

–Я знаю, родная. Но, к тебе пришли.

–В воскресенье? Утром? Кто?

–Дорогая, там Пол.

Я вскочила с кровати так, словно в нее только что ударила молния.

–Как Пол, мама? Как Пол? -я подбежала к зеркалу. -Что ему нужно? То есть…

–Он хочет поговорить с тобой.

–В 8 утра?

–Получается, так.

–О чем?

–Не знаю. Но, тебе нужно спуститься, что бы выяснить это.

–Где он?

–На кухне. Сейчас я пойду вниз, и сделаю ему чай. Ты приведи себя в порядок и спускайся к нам. Только не задерживайся, договорились?