Дракон и Феникс

– Как добралась? – поинтересовался принц, принявшись разливать по чашам вино.

– Плохо. Дороги просто ужасные.

– Голодна? – Чжу Ди подвинул к женщине тарелки с закусками, взглянув на которые, она вздрогнула.

– Меня все еще тошнит от тряски, – презрительно донеслось из-под вуали.

Чжу Ди пожал плечами и отправил в рот четвертинку вареного яйца и маринованную редьку.

– Так какие новости ты мне принесла из столицы? – прожевав, спросил принц.

– Юньвэнь уже прислал предложение о переговорах? – Женщина поднесла к вуали чашу с вином, понюхала напиток и отставила в сторону.

Чжу Ди внимательно на это посмотрел, ухмыльнулся и залпом выпил вино из своей чаши, не забыв закусить.

– Прислал. С тремя гонцами.

– Не принимай. Это ловушка.

– Черт! – Ухмылка резко сошла с лица принца.

– Я знаю, что ты надеялся договориться с ним, но император не намерен заключать с тобой сделок. Теперь он крепко держится за трон. Похоже, у него есть, за что сражаться.

Налив в чашу еще вина, принц опрокинул напиток, не закусывая. Снова потянулся к чайнику, но передумал. Долго молча смотрел на пустую чашу, закусив нижнюю губу и лихорадочно барабаня пальцами правой руки по столу.

– Юньвэнь намеренно распустил свое окружение, чтобы привлечь твое внимание. Было рассчитано, что если ты заглотишь приманку и приедешь на переговоры, тебя убьют. Войне конец, трон за Юньвэнем, – продолжила женщина.

– Войне рано или поздно придет конец, – сквозь зубы проскрежетал Чжу Ди. – И, боюсь, я могу не выти из нее победителем. Воины слабнут и гибнут, а новых, опытных, брать уже негде. Вербуются только неумелые крестьяне, которые годятся лишь на пушечное мясо.

– Исход еще не предрешен. Тебе не стоит волноваться, потому что ты не проиграешь, обещаю тебе. – Тонкая бледная рука потянулась к Чжу Ди и накрыла его пальцы, которые нервно барабанили по столу.

От этого жеста принц заметно расслабился, взглянул на женщину и, поморщившись, заметил:

– Сними уже эту вуаль, тут нет никого, кроме нас.

– Осторожность превыше всего. – В ее голосе слышалась улыбка.

Слишком медленно, вероятно, чтобы подразнить Чжу Ди, она развязала ленты и сняла шляпу.

За все долгие годы, что Чжу Ди знал Сюин, он так и не определился, любит он ее или нет. Ни к жене, ни к наложницам, ни к другим женщинам он не испытывал нежности или привязанности. Лишь две девушки из будущего всколыхнули на миг его существо и вызвали неподдельный интерес, однако к Сюин принц чувствовал что-то иное. Что-то, что успокаивало его каждый раз, когда он видел перед собой ее лицо.

– Значит, наши планы не меняются, – скорее признал, чем спросил принц.

Сюин кивнула и уверенно улыбнулась ему. Будущее стало уже не таким пугающим и неопределенным. Она поможет ему победить, не потребовав ничего взамен.

– Тогда придется на некоторое время убавить пыл. Надо поберечь силы перед главным сражением…

– …которого может еще и не быть, – закончила за него Сюин. – Императрица в наших руках, и сделает ради сына все, что мы попросим.

Довольная ухмылка снова появилась на лице Чжу Ди.

– За ней хорошо следят?

– Да. Человек, который полностью предан мне.

– Хорошо. Надеюсь, ему хватит духу навредить маленькому наследнику, если императрица вдруг откажется от своего обещания.

Сюин отбросила назад тяжёлую прядь блестящих черных волос и самодовольно заявила:

– Поверь, милый, Рин сделает для меня все, как и я для тебя.

Ухмылка Чжу Ди стала еще шире. Он уже забыл о своих недавних опасениях касательно военного проигрыша. Как и много лет назад, Сюин все еще вдохновляла его и успокаивала, заставляла верить в лучшее. Давно, когда принц возвращался с военных походов усталым и опустошенным, она, совершенно юная, но уже весьма опытная, встречала его в доме минцзи. Именно он выкупил «Алый пион» и передал его в собственность Сюин, а вовсе не ее брат, который был сам не прочь поразвлечься с сестрой. Чжу Ди бы давно убил за это ненавистного Яо Линя, если бы Сюин позволила. Видимо, корни этой нездоровой любви были уже слишком глубоки, поэтому Чжу Ди не стал трогать предводителя Летающих драконов, позволив Сюин метаться от одного любимого человека к другому. И все шло хорошо, пока Яо Линь не принял сторону императора Юньвэня…

– Сюин, – тихо произнес Чжу Ди, подбираясь к ней сзади.

– Ммм?

Опустившись на колени у Сюин за спиной, принц медленно просунул руки под воротник ее черного ханьфу. Плечи Сюин напряглись и тут же расслабились. Чжу Ди спустил все слои ее одежды вниз, полностью обнажая гладкую белоснежную спину, провел по ней ладонью и с наслаждением вдохнул сладкий запах женской кожи. Из груди Сюин вырвался тихий стон. Она запрокинула голову, закрыла глаза и приготовилась к его дальнейшим ласкам.

– Ты же всегда будешь на моей стороне? Что бы ни случилось? – спросил Чжу Ди, обдавая горячим дыханием шею Сюин.

– Что бы ни случилось, – ответила она, уносимая волной наслаждения.

Глава 9

Каждую весну, на 104-й день после зимнего солнцестояния, китайцы отмечают Цинмин – праздник чистого света. В этот день люди поминают своих усопших, посещая их могилы и молясь об их упокоении и скорейшем перерождении.

Все годы, что я здесь провела, Юньвэня хватало лишь на поход в храм на территории Запретного города, однако в этот раз, обеспокоенный странным сном, где к нему явился дед, предрекая Юну скорую гибель всех его близких, император решил отправиться молиться в монастырь. И ни в какой-нибудь, а именно в Сюанькун-сы, что в провинции Шаньси. Да-да, в тот самый, где жил наш полнолунный убийца.

Я, конечно, была не против этого. Как раз двоих зайцев этой поездкой можно убить: и помолиться за упокой императорского дедушки, и разузнать о нашем убийце. Одно лишь «но»: добираться туда придется дня четыре – и это в лучшем случае! Юн очень удивился, что такая МЕЛОЧЬ, как долгий путь, меня останавливает. В свою очередь я рассказала, что в мое время добраться до провинции Шаньси можно всего за восемь часов. Больше вопросов у Юна ко мне не возникло.

Еще меня смущал тот факт, что все эти дни мне придется трястись в одном паланкине с императором. После того, как я призналась сама себе в чувствах к нему, меня при каждой нашей встречи слегка потрясывало. Когда Юн садился рядом со мной, и меня обдавало волной тепла и невообразимо приятного терпко-сладкого запаха, то тут я вообще пропадала: сердце бешено колотилось, щеки краснели, а из головы вылетали все разумные мысли.

Да, я знала, что попала, поэтому и не хотела ехать. Однако Юн заверил меня, что в паланкине со мной поедет Минчжу, а он всю дорогу намерен провести верхом на лошади. Сей факт меня порадовал, и я, запихав в свою сумку все необходимое для дороги, была готова уже за день до отбытия.

Выехать из Нанкина мы планировали за шесть дней до Цинмина, однако Фанг настаивал на более раннем отбытии. Юн же раньше уезжать отказался – у него еще было много дел, которые требовали безотлагательного решения.

После так и не состоявшегося плана по поимке Чжу Ди в ловушку, Юн серьезно обеспокоился землями, что лежали на пути принца к столице. Большую часть войск император направил на защиту и патрулирование границ, наказав своим генералам и капитанам ни на минуту не смыкать глаз и держать войска в полной боевой готовности.

Теперь Юн каждый день собирал военный совет и по целым дням советовался с командирами. К слову сказать, все чиновники мгновенно вернулись назад, как только Юньвэнь отменил роспуск и повелел всем вернуться на службу. Не было ни одного, кто бы ни пришел в назначенный день ко двору. Интересно, сколько успело уже прибежать к Чжу Ди и пообещать перейти на его сторону? Зуб даю, что больше половины. Фан Сяожу считал так же, и даже предоставил Юну список тех, кто точно обещал перейти на сторону врага. Император список принял с благодарностью, однако предателей трогать не стал. Пока.

Вечером перед отъездом Юньвэнь заглянул ко мне поиграть в карты, но так устал, что даже не в силах был сидеть за столом. Вместо игры он завалился на мою постель и начал жаловаться на своих приближенных, а потом внезапно замолк и засопел.

Трогать я его не стала – жалко как-то, совсем устал мой император. Вытащила из шкафа футон, постелила на полу и легла. Засыпала, глядя на свесившуюся с края кровати изящную руку императора с длинными ровными пальцами музыканта, а проснувшись, увидела еще и ногу в почти съехавшем носке. Не удержавшись, я пощекотала ее и этим разбудила императора. В ответ получила двойную дозу щекотки, покраснела как помидор от того, что Юн был настолько близко ко мне. Сделала вид, что разозлилась и выгнала императора из своих покоев. Румянец с щек не сходил до самого отбытия.

– Ты не заболела? – поинтересовалась Минчжу, когда я с кряхтением влезла в паланкин.

Девушка, изящно сложив руки на коленях, сидела на мягких подушках и обеспокоенно рассматривала меня.