Панкейковый город, вокруг которого сплошной песок

– Тебе не надоело слоняться по этой пустыне вторую неделю? – спросила Таис.

– Надоело, дорогая, но по данным, мы совсем близко к цели – будет неправильно если мы отступимся, когда мы прошли 99% пути. – заявил её муж, Ник.

Подобный ответ не обрадовал темнокожую женщину, укутанную гуляющими по ветру тёмно-синими тряпками и несущую на руках полугодовалого ребёнка.

– Мадейра! Сколько нам ещё тащиться?! – спросил слащавый голос молодого По Хиггинса.

– Потерпите немного, скоро мы увидим будущее место вашего властвования. – ответил ему Ник.

– Я требую результат! Здесь и сейчас! Отец обещал мне, что путь будет недолгим! – юный Хиггинс, отощавший за эти две недели, нервно затопал ногами по песку.

– Как сломались ваши сани, сир, вы стали вести себя как капризный ребёнок! – ответил брат Ника – Федерико, наёмный убийца по кличке – дротик, он был облечён в зелёную броню и шлем, с крохотной антенной наверху.

– Федерико! – Ник боднул брата в ребро.

– Твой костюм не скрывает цвет кожи, раб! – обратился старший брат По – Пиранья.

Обращение этого низкого, но плотного, неопрятного на вид, с разодранным лицом, стеклянным левым глазом и клочком волос, оставшимся на голове, после схватки с медведем, касалось всего семейства Мадейры. Он оголил лезвие, которое было вставлено на место, ампутированной по локоть, левой руки и поднёс его к шее дротика.

– Не играйте в крутого мачо! – шепнул он и не тронув Федерико.

Пиранья обогнул его, продолжив путь по невзрачным песочным пустотам.

– Простите моего брата. – тихо попросил Ник, подбежав к Пиранье, помогая вытащить застрявшую в песке, деревянную ступу, заменяющую левую ногу.

– Если ваш брат и дальше продолжит угрожать моему – я за себя не ручаюсь! – ответил он и с важным видом зашагал дальше.

Ник, почувствовав хладную дрожь, отшатнулся, чуть не упав на свою жену, та обозлённо толкнула его вперёд.

– Почему мы терпим их, Ник!? – спросила она у него.

– Они семья основателей – мы не можем не прислуживать им.

– Хорошо, они семья основателей, допустим, ты в них веришь, но как ты можешь подлизывать тем, кто нас ни во что не ставит! Этот По, вчера предлагал мне уединиться, а в качестве платы предлагал бутылку молока! – стервенела Таиса, покачивая их сына.

– Что ты такое говоришь! Не наговаривай на По! На него свалилось тяжёлое бремя и ему сейчас нужно помочь!

– То есть, мне было нужно раскрыть перед его белым самолётом свою посадочную зону, так!? – обалдела женщина.

– Нет, нет, я имел в виду вовсе не это! – размахивая руками, загорланил Ник.

– Мой брат, имел в виду именно это! Ведь он бесхребетный и такой же покорный, как и наш папаша! Мы же отличаемся от белых, значит, что мы рабы! – встрял Федерико.

– Не думала, что я когда-нибудь соглашусь с твоим братом, но, похоже, что насчёт тебя – он прав! Не за такого мужчину я выходила! – обидевшись, она отвернула сына, от глаз отца и приказала ему следовать, за его хозяевами, он ведь послушная собачка.

Ник не был зол на них, он не понимал – почему они не понимают того, что он хочет защитить семью, хочет выбить её в свет, а для этого нужно чуточку потерпеть, побыть покладистыми! Он ведь не просит от них чего-то невозможного! Они не драят туалеты, не работают в поле, не получают удары плетью по спине – благодаря ему – они не рабы, а работники! Официальные служители! Что им ещё нужно!? Почему семья презирает его!?

Из мыслей, которые были громче человеческих слов и стонов пустыни, его вывел звук трубы, а потом он отличил от неинтересных ему речей, то, что он хотел услышать очень давно:

– Город! Город!

НИК МАДЕЙРА

Личный дневник

ЗАПИСЬ ПЕРВАЯ

Издали он напоминал огромный блин с секциями. М-р1П. Хиггинс так и хотел назвать его – огромный блин, но зная нрав Творца – мы назвали его Ammos – песок, на греческом. Этот «пережиток прошлого», если охарактеризовать его одним словом, то он – прекрасен! (подчёркиваю!). Этот город, когда-то стоял в Египте, пока не утонул под толщами песка в ≈2056 году.

Истребители Альянса заметили его (тут я ссылаюсь на официальный документ – « ОТЧЁТ ОТ 11.02.2104г.). В котором законспектированы показания пилота, имя которого многократно перечёркнуто. Он говорил, цитирую: «Пролетая над пустынным регионом, в точке D3 на моей карте, я увидел кругообразное очертание, похожее на постройку. Разразившийся пустынный ветер прим. Сирокко, он и негладкая поверхность, в которой не было возможности посадить истребитель – не дали мне провести составлению полной картины!».

Эта новость заинтересовала Творца, Фельдмаршала Норрингтона и членов семей Основателей. Они поручили мне – собрать экспедицию и сопроводить двух сыновей – М-р`а Хиггинса.

Мы две недели, блуждали вместе с этим пилотом и ориентировались на его показания. Я даже не надеялся, что нам удастся отыскать это чудо, но мы смогли.

– —

Я пишу этот текст из поразительного механизма. Машины, которая работает без бензина, а, следовательно, без вреда для окружающей среды! И к этому – она полезна для здоровья! Самый настоящий спорткар2, а если ты мне не веришь, мой дорогой читатель, то мне – всё равно! Я просто пишу то, что вижу! А вижу я:

1) Обтекаемая форма;

2) Плавные изгибы;

3) Схожий с дрезиной механизм (там и там нужно тянуть, чтобы транспорт двигался, только для этого спорткара не нужны рельсы);

4) Можно управлять и одному, хоть тут и присутствует до четырёх рычажных механизмов;

– —

Только что, проверил максимальную скорость:

Максимум – 50 км/ч – для одного пилота, с четырьмя – может быть больше!

НАТАЛИЯ БЬОНДИ

Несовершеннолетняя девушка, заметила чужаков достаточно давно. Все эти пятнадцать дней, она наблюдала за ними на расстоянии при помощи бинокля, а её песчаные лохмотья, помогали ей укрываться от любопытных глаз.

Четыре часа назад, она отправила своего брата-собрата-червя, доложить железной общине о незваных гостях. Эта габаритная постройка не была для неё открытием.

– Сейчас тут ловить нечего. – сказала она себе и выудив из кармана портативную дудку, призвала песочный сёрф, на котором черви скользят по песку, как по волнам.

БАРОН БАЛОГ

Барон, одетый во всё чёрное обходил свои владенья. Когда-то рассекавший по морям – корабль Птолемеев, затонул в песках зыбучих, погребённый в вечный сон, но остались живы: мраморные статуи, живописнейшие галереи, зелёные террасы, часть которых стала огородом, с фруктами на деревьях и в том же огороде, разливалось сладкое вино, которое тотчас было опустошено юным Бароном Балогом.

– Барон! – окликнул его плебей, склонившись пред ним.

– Я слушаю тебя, Святослав несущий солнце. О каких вестях, ты хочешь доложить?

– Вести здоровские, уважаемый Барон! – он чесал зудящую кожу, когда-то наделённую бородой.

– Так доложи мне, слуга святейшего Барона!

– Нашли мы город, неописуемых размеров, чудотворная работа, господин, Барон!

– Коль, изволь, подробней изъясниться! – проявил интерес Барон, хоть и желал уединиться в своей спальне, для написанья новых своих стишков.

– Мой разведчик доложил, что видел группу людей в синих одеяниях, богатых! Шли они, изрядно потрёпанные, в поисках чего-то. Этим чем-то был город, самый настоящий, остаток прошлой цивилизации!

Глаза барона заискрились. Загорелся пламенный в нём интерес.

– Снарядить мне группу! Пойду я говорить с ними!

– А как-же-ш, ваш роман, барон мой? Как-же-ш без ваших чтений мы вечерних ваших?

– Несущий солнце, поручи сей задачу, бравому Артемону, он хоть и слабей меня переносит свои мысли, на сей ценный материал. – он показал на женщин в белоснежных накидках, замачивающих кашицу, которой суждено стать бумагой. – Но рассказы его – могут порой быть интересны!

ТУМАС ЛИНГРЕН

Лидер скверных парней, получал удовольствие, когда совал свой агрегат в толстозадую мадам, но процессу было не суждено продолжиться. В его покои ворвалась, его правая рука – Ян Лаге, краснокожий, большегубый и большеносый, с блестящими тёмными волосами, уложенными как замёрзшая лапша. Увидев, что он не вовремя, прикрыл глаза руками, но не покинул палатку своего лидера.

– Прости, Тумас, но я не могу ждать – это срочно! – объяснил он.

– Ай! Вечно ты! Проныра! – раздосадовано, он засобирался, быстро и небрежно накидывая на себя мятые и пропахшие всем, чем только можно, вещи.

– Когда ты вернёшься, Тумас? – спросила у него обнажённая женщина, перевернувшись со спины на правый бок.

– Не знаю, Людка. – ответил он и прихватив байкерскую куртку с перечёркнутыми черепами, вышел наружу.

Сквозь палящий свет, он практически не видел и одел лыжные очки, в которых, по заверению Яна, выглядел как водолаз.

– Это не могло подождать минутки две? Я почти кончил! – выкрикнул он Яну, который уже скатился по прямому склону к поселению.

– Нет. – ответил он ему, прикрыв рукой глаза, чтобы не слепнуть от света.

– Даров, Тумас! – поздоровался Артуро Охеда, выглядевший как жилистый мопс и вдовес длинноволосый словно рокер, борода до груди, щёки свисают, слюни неконтролируемо стекают и корона его образа – огромное пузо, свисавшее до самых ног, защищённое железным полукругом.

– Я вижу, ты не постеснялся опустошить пивной молот. – отметил Тумас, пожав ему руку.

– Ты меня за слабака держишь?! – спросил он и следом рыгнув, как рычат дикие звери.

– Ух… – отпустил Тумас, помахав рукой у носа. – Так что у вас?

– Чужаки. Прибыли с севера и заняли большой блинчик. – доложил Ян.

– Мой блинчик!? – обозлился Артуро.

– Я его нашёл, не зазнавайся, толстяк! – огрызнулся Тумас, легонько толкнув его в металлический полукруг, защищавший живот.

– В пизду тебя. – ответил он, сморщив лоб с глазами.

– Да, тот самый. Фанатики, ведомые Гектором, заняли его.

– Как заняли – так и освободят! – прошипел Тумас.

НИК МАДЕЙРА

ЗАПИСЬ ДЕВЯТАЯ

Новые жители поступают с колоссальным постоянством и количеством. Будто-бы Альянс отправляет к нам всех кого может.

Мы (Я, По и Пиранья) составили первый свод законов, на основе «Альянсовской правды». Но к моему сожалению, этот свод законов, получивший громкое название «Правила для всех рас» – был не таким, каким я его видел у себя в голове. (Тут я постараюсь не быть дотошным в описаниях):

1 Пункт: Касается личных имён, а точно быть их полных форм. По и Пиранья выступили с тем, чтобы все новорождённые получали простые, малозначимые имена. Я же выступал напротив – чтобы они были помпезными или пышными, кому как;

2 Пункт: Все кто имеет квартиры в Аммосе – должны нести военную службу. Правило глупо по причине того, что не всю люди глупые и многие просекут эту тему и станут снимать жильё, а не покупать его или получать его от нас;

3 Пункт: Касается преступлений разных видов. Я делил их на три вида. (Не имеет смысла подробно их расписывать). Просто я хотел разделить преступления на степени, которые карались бы по-разному от степени их тяжести: от смерти до возмещения ущерба, а где-то и простого рукопожатия. Я постараюсь разубедить По и Пиранью, но оба пока-что непреклонны;

4 Пункт: Каждый гражданин может участвовать в собраниях, которые проводились между мной и братьями Хиггинсами. Мы должны были предлагать реформы, ремарки действующих и абсолютно новые законы. Гражданам предлагалось выбрать: принимать предложенное нами или нет. Но я знаю, как власть опасна в руках общества, потому подстраховался. Я предложил братьям, чтобы граждане голосовали анонимно, по чётко отлаженной системе (которую я также не стану описывать) и запретить им предлагать нам что-то от своего лица. Но По и Пиранья и тут были неумолимы. Вся власть – в их руках. По – Канцлер, Пиранья – его зам, я – их советчик.

– —

Отвлекаясь от обсуждений о власти, то я хочу отметить, день рождение своего сына – Жуан-Витора. Ему совсем недавно исполнился год. Его день рождение прошло как нельзя лучше, если забыть о прибывшем вместе с поселенцами – LED`а, который рассказывал истории странного содержания. Например, как он жил в неофициальном браке со своей тёщей, от 304-го брака!!!. Пока их не разлучили. Тёща после апокалипсиса совсем сбрендила, попытавшись отрезать его «гениталии» и её отправили в жёлтый дом, в отделение «для загнивших вдов». Ещё он успел рассказать о том, как проверял девственность дочки фермера в Великолепном Орлеане, суя ей пальцы в её… (Сами додумывайте что) Потом перерезал всю семью девочки и изнасиловал… Сначала её, а потом её покойных родственников… (Мне очень стыдно писать о подобном, но я поклялся себе, что буду писать обо всём: что со мной происходит и обо всём что слышу из чужих уст, ничего не утаивая).

– —

Лучше вернусь к вопросам власти и буду писать до тех пор, пока жена не позовёт меня в постель, хотя после рассказов LED`а – спать спокойно, кажется делом гиблым!

Касаясь личности моей жены. Мы открыли потухший под песком – центр с игровыми автоматами. По и Пиранья настаивали, чтобы для игры использовались реальные кредиты, но моя жена дала такой свирепый и решительный отпор, что они оба замялись и не стали с ней спорить. Для игр использовались крышки от бутылок. Тоже валюта, но второстепенная и легко добываемая. Я был там только единожды – когда мы проводили первых обход, только войдя в город. Это было пыльное помещение с множеством серых, пыльных и неработающих автоматов, больше похожих на шкафы, но в один автомат мне всё же удалось поиграть. Суть игры была простой и малолетка поймёт:

Нажимать на кнопку в нужный момент, чтобы несколько шариков упали в крутящийся диск со стаканчиками и не попасть в промежуточную пропасть между этими стаканчиками. Вся сложность заключалась в этом окне между пропастью и стаканчиком. Шарики выпускались не моментально при нажатии кнопки, а с задержкой и выпускалось не столько, сколько ты хочешь, а по пять-шесть и ещё с музыкальным сопровождением. От которого, я в первый раз, правда, чуть не наделал в штаны.

Если говорить о себе, то вчера я целый день провёл в своём ресторане, который получил название в честь греческого бога пиршеств и веселья – Диониса. Я проводил набор официантов при помощи экзамена. Сдающему этот экзамен закрывали глаза плотной повязкой (Я сидел напротив как экзаменатор), потом подносился поднос со стеклотарой и я подавал сдающему в абсолютно хаотичном порядке разную стеклотару, а он, прощупав, определив форму, должен был назвать, какая тара к какому напитку относится. Будущий читатель/владелец дневника, может сказать: «А не чересчур ли это сложно?

А я ему отвечу: «Нет! Не чересчур! Я хочу, чтобы мой ресторан – был лучшим заведением на всём острове Катхарси!

– —

Жена зовёт!

Спокойной ночи, мой дневник…

ФЕДЕРИКО МАДЕЙРА

Кто не лежал в своей кровати в двенадцать ночи, так это младший брат Ника. Он был в машине на втором ярусе города.

В Аммосе было два вида транспорта – наземный и воздушный. Федерико сейчас, сидел в чёрном кабриолете с отодвигаемыми дверьми, работающим при помощи педалей: газ, тормоз и руля. Воздушные машины как бы «парили навесу». Механизм работы схож с троллейбусным.

Потирая слипшиеся от недосыпа глаза, он раскрыл конверт и посмотрел фото жертвы.

– Одна из девок По. Ндэ-м. – буркнул он и взял помеченную красной, липкой краской, валюту носившее название «Мелодия» – золотые монеты с выпуклым знаком ноты, такова была оплата за его работу.

Заведя двигатель, он вальяжно преодолевал полупустые воздушные дороги, по пути к кварталу Эроты, в котором жила его жертва.

Остановившись напротив нужного дома, он нацепил на голову шлем и закрепил на поясе ремешок с пистолетом. Выйдя наружу, он от усталости, чуть не свалился с карниза, но успел схватиться за бетонную выпуклость. Шуточно ударив себя по шлему, он выудил трос. Найдя стену из непрочного металла, он пальнул из пусковой установки. Трос с крюком на конце пробил металл. Проверив трос на прочность, и выждав окно, когда дороги будут пусты – съехал вниз на небольшую улочку. Пройдя по теням, до которых не доставал свет фар, окон и вывесок с гирляндами, он прошмыгнул в нужный угол, где было много мусора и невзрачная дверца.

– Всё как и говорил заказчик. – подумал Федерико и занёс руку над дверью, но тут же вспомнил, что нужно взять палку у мусорки и постучать ею четыре раза, тогда Евпатория откроет.

Так и произошло. Прождав чуть больше минуты, дверь ему распахнула окрашенная синим макияжем и оголённая Евпатория. Встретив его – она охнула и попыталась закрыть дверь, но Мадейра ловко запорхнул, внутрь толкнув её на пол. С головы девушки слетел синий парик.

– Привет от Балога. – Мадейра выстрелил из пистолета стреляющего иглами.

НАТАЛИЯ БЬОНДИ

– Что ты можешь рассказать мне, дочь моя? – спросил отец, главный среди червей, лёжа расположившийся на своём троне из жестянок.

– За последний месяц, в Аммос прибыли десять тысяч человек, отец мой.

– Подойди ко мне дочь.

Наталия, лицо которой было замелено песком, омывалось стекавшими с глаз слезами.

– Ты так прекрасна, будто твой отец сам Сет, а не уродец вроде меня. – он снял свою маску, работавшую на паровом механизме, но дочь занервничав, вернула её на место.

– Сняв её, ты умрёшь!

– Белокурое дитя моё, лучше уж смерть, чем видеть твоё несчастье.

– Я счастлива отец, покуда вы с матерью живы! – отрицала она.

– Мы с твоей мамой уже не живы – мы мумии. Работающие благодаря шестерёнкам и механизмам внутри нас, но детали тоже имеют срок годности и количество. Скоро наступит наш с нею час. Я хотел, чтобы Аммос был моим подарком для вас с Хэрольдом. – голос отца Наталии измученно тянулся.

– Мы вернём его, отец, я обещаю! – она освободила вспотевшие ладони от перчаток, положив их на грудь отца.

Оба замолкли, слушая тиканье механизмов, поддерживающих в нём жизнь.

– Ах… Твои руки были так… Искусны! Грубая работа с металлами окрасила их в бронзу, впилась в кожу, ты так красива, даже когда стала грубей многих моих червей.

– Мне нравится моё предназначение, отец! Прошу! Не скорбей об утрате моей было девичей чистоты!

– Я и не скорблю. Я восхищаюсь! Всегда мечтал о сыне – я его получил, только в женском обличии…

Механизмы начали гудеть, масло высохло и жизнь внутри технического создания, едва сохранившего чувства с разумом, стала замедляться, под жалостные гудки…

ФЕДЕРИКО МАДЕЙРА

Не прошло и половины дня, как По вызвал Федерико на тайное свиданье с глазу на глаз. В квартал Эроты, к той же самой двери.

По не знал, кто убил его Евпаторию и так жаждал отыскать того, кто отнял жизнь его фаворитки средь всех ночных бабочек Аммоса. Ох! Знал бы он, что призвал в помощники убийцу.

Убийца вернулся на место преступления, бесчувственно всматриваясь в картину, которую плохо помнил. Федерико приучил себя забывать о совершённых деяниях, чтобы не стать жертвой своей совести.

– Почему я, а не Пиранья? – спросил он у скорбящего По, на коленях которого лежала отделённая от тела голова.

– Ты охотник за головами – произошло убийство! Поэтому ты здесь.

– Мне кажется, или вы в чём-то меня обвиняете, канцлер? – косо покосился Федерико.

– Я знаю о твоей ненависти к себе, раб! И если представить, то ты вполне могли убить мою Евпаторию.

– А вы знакомы с моими работами? – с улыбкой превосходства спросил Федерико.

– Ознакомлен. – кротко отрезал По.

– И это похоже на одну из них? Я художник, а не мясник, мой канцлер! Но буду честен с вами – я вас ненавижу! – лицо По испуганно сжалось. – Но ненавижу вас не из-за того, что вы мне не нравитесь, а из-за ваших взглядов относительно людей моей расы. Если бы я так расправлялся со всеми, чьи взгляды мне ненавистны – то я бы давно почивал в разных частях света. Я про раздел конечностей и пытки.

– Разумеется, посыл мне ясен. – улыбнулся По. – Но вы открыли передо мной факт вашей ненависти ко мне – это означает, что вы – моя угроза!

– Пока вы канцлер песочных земель и представитель Юдоли – вы мой господин и я не смею предавать вас! А иметь свои взгляды на жизнь – мне никто не запрещает, даже учитывая мой цвет кожи! Да, я могу быть угрозой, как и ваш брат, творец, да кто угодно! Но я буду угрозой только тогда, когда вы ослабите свой хват! Вам решать, мой канцлер ослаблять свой хват или нет, но могу дать вам клятву и всем богам, что пока ваша хватка тверда – я ваш слуга! – заявил Федерико и приступил к осмотру.

По молчаливо обдумывал его слова.

– Могу сказать, что распил был грубым и небрежным, работал дилетант – это уже отметает мою причастность, я профильный хирург. Если не верите мне – может послать запрос в Библиотеку Афины. Там вам это подтвердят. Хоть и отделение головы от тела была произведено на скорую руку, видимо убийца опасался быть пойманным, возможно не знал, когда вы придёте к своей даме.

– Она мне не дама!

– Разумеется, мой канцлер! Я лишь хотел сказать, что убийца работал быстро, оттого и небрежно, можно было бы подумать! Но судя по следам на коже, лезвие было хорошо наточенным, таким можно срезать голову одним, максимум двумя махами. – от подробностей, По съёжился. – А тут он резал и резал долго. Ещё, я вижу, что нет следов взлома и борьбы, значит – это был знакомый Евпатории, что является вторым фактом, говорящим в пользу того, что я – ложно обвинён вами.

– Я представил!

– Но вы так думали, хоть и не говорили прямо! Вы обвинили меня, хоть и уклончиво, но уклончиво не значит, что не прямо! – давил Федерико.

– Говори дальше! – попросил По, поправляя свою синюю мантию.

– А что ещё мне говорить? Мне кажется, я сказал достаточно. Мне передать свои показания вашему брату?

– Нет! Ты будешь лично вести это дело! Понял меня!? – он вытащил из кармана свой ругер. – Хоть слово и я!

– Не стоит марать о меня свои белоснежные руки. Я буду нем, как немой. – уверил Федерико. – Канцлер! Уже десять утра – вы должны присутствовать при открытии дома памяти. – припомнил Федерико, желая, чтобы канцлер убрался отсюда.

– Да. Ненавижу приёмы! – фыркнул он и скинул с себя скривлённую в ужасе, голову девушки. – Приберись тут и чтобы наши братья не знали о произошедшем!

– Разумеется, братьям ни слова. – поклонился он и убедившись, что канцлер сел в свой лимузин, буркнул. – Урод.

Пройдя круг по квартире, чтобы канцлер ненароком не застал его, он открыл ещё одну тайную дверь и вышел другим выходом, где его ждал представитель заказчика.

– Задание выполнено? – спросил бородатый мужчина в измазанном в грязи, тонком кафтане и мешковатых, идущих горкой штанах.

– Да.

– С вами приятно иметь дело, товарищ Игла! Барон не забудет!

– Надеюсь.

Когда бородатый мужчина уходил, Федерико, гложимый разного рода мыслями, нагнал его:

– Напомните Барону о его обещании!

БАРОН БАЛОГ

Барон разминал свои суставы в своих покоях, сидя на кровати и крутя спиной.

– Мой барон.

– О! Славный Вигго Бьерренгорн. Викинг, отлучённый от снежных далей, но не распрощавшийся со своим топором. – поприветствовал его Барон.

Лысая голова, волосы с которой будто перешли на кудрявую болотистого цвета бороду вместе с чёрными глазами, в его руке, толщиной с ногу был пакет, из которого он вынул женскую голову.

– Дротик исполнил свой контракт?

– Сполна. – ответил Вигго, положив на письменный стол Барона, окровавленную иглу с головой.

– Вигго! Просил тебя я! Не марать мой стол! – вскрикнул Барон, вскочив со своей постели и выбросив голову в ведро. – Чёрт! Какая неприятность! Да оно же с дырочками! Ай, ж… – от злости, Барон дёрнул свой стол на пол и выдрал торчащий кусок белых обоев из коры.

Вигго уже не было в покоях Барона. Как в воду канул. За обоями, он, как и всегда сжёг свои: былины, поэмы, романы, стихи, которые считал не достойными храниться в его покоях, да даже достойные попали под руку, но всё равно, тайком (как думает слуга) делаются копии его творений, так что он не сильно переживал. Воссоздание хаоса помогает ему успокоиться.