Хрущевка княжны Соколовской

Глава 6

В начале работы я была полна энтузиазма, но стоило пробежать взглядом по первому абзацу, как у меня зарябило в глазах. Орфография походила на ту, которую использовали в царской России в моем мире. Все эти «десятичные и», «ять» вместо краткого «е», «фита» вместо «ф» – голова шла кругом от того, насколько одновременно знакомо и непривычно выглядел текст.

К середине первой статьи, которую я взяла в руки, я уже начала думать, что решение доказать свою профпригодность было опрометчивым. Но отступать некуда. С огромными усилиями я выуживала из памяти Маргариты местные правила, но по большей части полагалась на литературный слух. Не знала, принадлежит ли он мне или прежней владелице нового тела, однако другого ориентира все равно нет.

Может, пойти в библиотеку и взять словарь? Ага, и меня сразу уволят, когда я полезу проверять какое-нибудь простое слово вроде «линiя» или «мiръ».

На проверку первого текста, написанного, судя по размашистому карандашному росчерку, Григорием Остаповичем – тем самым пузатым стариком – я отложила листы и опустила голову на сложенные на столе руки. Я думала, что осталась на кафедре одна: слышала, как несколько раз хлопала входная дверь, но не обращала внимания, кто приходит и уходит.

– Княжна, как вы себя чувствуете? – обеспокоенный голос Владислава, раздавшийся за спиной, испугал.

Я вздрогнула и тут же выпрямилась.

– Все в порядке, – процедила я. Вот уж ему точно не буду душу изливать.

– Легкая головная боль и замедление мыслей нормальны после открытия дара, – равнодушно бросил он и, судя по шороху документов, продолжил заниматься своими делами.

Головной боли точно было бы меньше, если бы не местные орфографические особенности.

Чтобы отвлечься от них, я снова взяла статью, в которой исправила лишь несколько опечаток, и пробежала по ней взглядом, стараясь не заострять внимание на повсеместных «ять», которые резали глаз особенно сильно и предвещали кучу проблем из-за сложных правил употребления. Постаралась вникнуть в смысл, и вскоре мне это удалось.

Статья касалась изменений в российском обществе, которые произошли в середине восьмого тысячелетия от сотворения мира. Костин – именно такую фамилию носил пожилой профессор – писал об усложнении социальной структуры и пытался в своей статье хотя бы как-то ее упорядочить. Судя по списку использованной литературы, до него новым общественным порядком никто еще не озаботился.

Значит, кафедра социологии. Или не совсем?

Я мельком взглянула на черновик, оставленный на моем столе Юлией Петровной. «Вера в первоначальную силу и ее влияние на социальную структуру средневековой Европы». От множества вопросов, которые породила в моей голове эта строка, голова снова разболелась. Они тут, значит, не только маги, но и вера у них другая.

А кафедра, по всей видимости, занимается не только современным обществом, но и процессом его развития. Что-то вроде европейском социальной антропологии в моем мире? Как же сложно! После работы – срочно в библиотеку, мне надо взять хотя бы базовый учебник по этим самым «наукам об обществе и человеке».

Я откинулась на спинку стула и прикрыла глаза. Поддаваясь привычкам Маргариты, потянулась к верхнему ящику стола и выудила оттуда изящную фарфоровую чашечку с едва заметным сколом над тонкой ручкой. Покосилась в сторону чайника, но тело охватила такая слабость, что я опасалась подниматься на ноги.

За спиной послышался тяжелый вздох. Скрипнул старый стул, Владислав прошел мимо моего стола, подхватив пустую чашку, и наполнил ее растворимым кофе из жестяной банки. Намного более ароматным, чем тот, к которому я привыкла в своей прошлой жизни.

– Маргарита, еще раз прошу у вас прощения. Я даже предположить не мог, что вы так отреагируете на мои слова, – медленно заговорил он, опуская чашку на мой стол. – Давайте постараемся забыть обо всем, что случилось, и сохранить приятельские отношения.

Хоть убей, я не могла вытащить из головы Маргариты воспоминания о том, за что он извиняется. Похоже, его поведение могло стать одной из причин, по которой у Марго проснулся дар, но что именно он сделал?

Раздираемая любопытством я, тем не менее, сделала постное лицо и, гордо выпрямившись, пригубила кофе.

– Ну что вы, князь, вам вовсе не за что извиняться, – в эту фразу я вложила столько сарказма, что им можно было отравить кого-нибудь более впечатлительного, чем мой собеседник. Но он лишь едва заметно скривился.

– Понимаю, мужчины обычно не извиняются за отказ, но в нашем случае все иначе. Вы могли бы быть прекрасной женой, но обстоятельства не позволяют мне… – он замолчал, впервые с момента нашего странного знакомства не в силах выразить свою мысль.

Интересно, что же там за обстоятельства такие? Уж не импотенция ли? Иначе не вижу причин, по которым ему стоило бы отказывать Марго, если она сама предложила ему себя в качестве супруги. А судя по его словам, произошло именно это. И чего этим мужикам надо? Маргарита красивая, образованная, воспитанная. Была. Допустим, красивая и осталась, но на этом все. Твой поезд ушел, ты больше не мужчина ее… моей мечты.

– Я же сказала, вам не за что извиняться. Мои слова в тот день были опрометчивы, так что и вы меня простите, – сменила гнев на милость я, наконец поняв, что же случилось. Давая себе возможность собраться с мыслями, я снова пригубила кофе. – В конце концов, ваше благоразумие принесло пользу нам обоим: вы не получили кота в мешке в виде жены-колдуньи, а я обнаружила дар.

Я невольно улыбнулась, наблюдая, как Владислав пытается справиться с удивлением. Он, кстати, при близком рассмотрении оказался немного моложе, чем я думала. Но ранняя седина в волосах прибавляла ему лишние несколько лет. В общем, можно понять, что в нем нашла Марго, но я – не она, и вообще мне больше брюнеты нравятся.

Явно не ожидавший столь благоразумного ответа от странной девицы, которая сама вешалась на него, князь не нашел что сказать. Он только кивнул, после чего наконец перестал маячить перед глазами. Я выдохнула и, сделав еще несколько живительных глотков кофе, снова погрузилась в чтение статей.

Видимо, адаптация к «ерам» и «фитам» прошла успешно, потому что оставшуюся часть работы я сделала гораздо быстрее. И даже успела проверить почту кафедры, а заодно проинспектировать ящики стола Маргариты. В них обнаружился трудовой договор, в котором я, к своему огромному удовольствию, не увидела пунктов, обязывающих меня готовить кофе. Еще в нижнем ящике, самом глубоком из всех, нашлась старая, но вполне приличная бежевая сумка, которую Марго, видимо, забыла вчера, когда выбегала из университета. Вот и отлично: будет, куда книги складывать.

В пять часов вечера, согласно правилам, я могла быть свободна и идти, куда душе угодно. Разумеется, если завершена моя работа. В половине пятого я вернула исправленные и перепечатанные заново черновики на столы преподавателей.

Несмотря на наличие компьютеров, они все же предпочитали пользоваться бумажными вариантами. Видимо, техника вошла в их жизнь совсем недавно и еще не прижилась. Что ж, мне совсем нетрудно было набрать тексты заново и распечатать их на шумном принтере, который в своем мире я сочла бы допотопно-старым.

– Да вы скрывали от нас свои таланты, княжна, – проворчал Владислав, который после нашей беседы вскоре вернулся в обычное холодное и колкое расположение духа. – Прежде вы никогда не печатали так быстро.

Я пожала губы, опуская на его стол новый черновик. Я понятия не имела, с какой скоростью работала за компьютером Маргарита. Просто делала так, как казалось удобным. Но как вышло, что работала в итоге быстрее? Разве скорость печати не зависит от памяти тела? Ох, все сложнее и сложнее.

– Просто сейчас у меня больше мотивации, – неловко оправдалась я и, подхватив сумку, буквально сбежала за дверь от новых расспросов.

Остановилась в нескольких шагах от кабинета, чтобы поправить юбку, и в этот момент поток легкого сквозняка донес до меня тихий и задумчивый голос Юлии Петровны.

– Вам не кажется, коллеги, что Маргарита ведет себя как-то странно?

Я замерла, стараясь не думать о том, как у меня получается подслушивать разговор через плотные стены.

– Может, это последствия стресса? – пробубнил Григорий Остапович из угла кабинета.

– Или это началось раньше. Половина этажа видела, как она выскочила из этого кабинета вся в слезах, кричала, что прыгнет с крыши, а когда оказалась на крыльце, упала, окруженная потоком ветра, – продолжала настаивать старуха.

Вот же сплетница. А Марго хороша, умеет сцены закатывать. И я теперь с такой репутацией по университету должна ходить! Ох, может и правда стоило уволиться?

– Не преувеличивайте, – холодно пресек сплетни Владислав. – Всем известно, что перед пробуждением магии воздуха у людей случаются галлюцинации. Может, ей привиделся какой-нибудь возлюбленный из поры ранней юности, или еще что-нибудь в том же роде. Ничего необычного в этом нет, даже напротив, по-моему, все прошло относительно спокойно. Если помните, в прошлом году один из студентов при пробуждении дара избил друга.

Ну конечно, этот хитрец будет меня выгораживать, чтобы не рассказывать о том, что случилось на кафедре на самом деле. Мы ведь наверняка с ним были там только вдвоем. Что ж, надо запомнить, что он очень не хочет огласки этой истории.

Торчать посреди коридора слишком долго было бы странно, потому я, сделав вид, что окончательно привела складки юбки в порядок, двинулась к библиотеке. Там выбрала несколько книг – учебников за первый курс. Некоторые из них оказались переведены с других языков и подтвердили мои догадки. «Социальная антропология» – значилось на обложках с разными подзаголовками.

Когда я запихнула увесистые томики с пожелтевшей бумагой в сумку, часы пробили без десяти шесть. И только сейчас я вспомнила, что тот пугающий маг назначил мне встречу на заднем дворе.

Идти к нему я боялась, но другого способа научиться пользоваться даром у меня все равно нет. Если понадобится – заложу украшения, чтобы ему отплатить. Все равно мне некуда их надевать и вряд ли они мне еще когда-нибудь пригодятся.

Приободряя себя, я спустилась по маленькой и темной запасной лестнице к черному выходу. Когда оказалась на улице, маг уже поджидал меня, опираясь плечом на кирпичную стену университетского корпуса и глядя куда-то в даль.

– Не струсила, – констатировал маг. – Хорошо.

Глава 7

По коже от его ироничного тона пробежали мурашки. Или может, это от прохладного сентябрьского ветра, который поднялся к вечеру и шуршал кронами деревьев в парке неподалеку.

– Вижу, вы замерзли, – мужчина, наконец, повернулся. Только увидев его остроносый сухой профиль я вспомнила, что в предыдущую нашу встречу он представился. Звали его, если память мне не изменяет, Эдуард. – Позвольте угостить вас ужином в приличном заведении.

Я оглянулась, сомневаясь, стоит ли соглашаться. Я все—таки незамужняя девушка, княжна, а он – незнакомец, которого я вижу второй раз в жизни. Причем в первый раз он меня едва не задушил. Неразумно. Но в том месте, куда мы пойдем, ведь будут люди?

При мысли о еде память Маргариты тут же подбросила мне образ нежной пасты с шампиньонами и хрустящими, но при этом удивительно сочными кусочками курицы. И даже пряный запах базилика, которым приправляли это блюдо, ударил в нос. Живот скрутило и я вспомнила, что за весь день во рту не было ни крошки.

Память услужливо подсказала, что подают такую замечательную пасту совсем недалеко отсюда.

Что ж, надеюсь, сестры достаточно самостоятельны, чтобы поужинать без меня? На этот счет у меня были опасения, но я должна хотя бы поговорить с этим человеком. Вдруг он в самом деле поможет мне?

– Что ж, можете угостить, но при условии, что заведение выберу я.

Мужчина улыбнулся, и его сухое лицо стало чуть менее неприятным. Но не слишком. Хищная улыбка не украсила его, только сгладила резкие черты.

– Что ж, ведите, – он галантно предложил мне руку и я, приняв ее, доверилась памяти Маргариты, позволяя ей вести меня вниз по улице, через перекресток, в небольшой проулок за университетом.

На вид заведение, перед которым мы стояли спустя минут пятнадцать неспешной прогулки в полном молчании, казалось приличным. Большая вывеска гласила: «Не ресторанъ». Вход украшала старая гирлянда, несколько звеньев которой давно выгорели. Из-за деревянной двери, слегка потертой временем и частыми прикосновениями, доносилась спокойная музыка. За широкими окнами я разглядела людей. Не слишком много, так что будет не шумно, но вполне достаточно, чтобы не сидеть с незнакомцем наедине.

– У вас отличный вкус, – отвесил дежурный комплимент Эдуард и открыл дверь, пропуская меня внутрь.

Даже плохо зная местную моду, я сразу поняла, что ресторан был обставлен в подчеркнуто-старом стиле. Столы с нарочитыми потертостями пахли настоящим деревом, деревянными же панелями оказались обиты стены. Желтый свет из не слишком ярких ламп мягко ложился на светлые скатерти и гостей, оставляя их лица в загадочном полумраке. Шаги тонули в плотном и толстом ковре, официантки в коричневых платьях приветливо улыбались посетителям. Если тут еще и кормят так же вкусно, как запомнила Маргарита, то я уже люблю это место.

После того, как мы сделали заказ и официантка грациозно упорхнула в сторону кухни, Эдуард сцепил руки в замок и уперся в получившуюся конструкцию подбородком.

– Итак, в прошлый раз вы сказали, что хотите обладать силой в полной мере. Не изменилось ли ваше решение? – спросил он.

Не скрывается ли в этом вопросе какой-то подвох? Или этот странный мужчина просто еще раз проверяет мою решимость? В любом случае, отступать некуда.

Я покачала головой, глядя ему прямо в глаза. При этом благодаря воспитанию Маргариты спина даже в моменты волнения у меня оставалась прямо, взгляд не бегал. Работала память тела, созданная предыдущей хозяйкой. Так почему же во время печати проявились мои навыки? Где граница между тем, что осталось от этого тела и тем, что я в него привнесла?

Осознав, что слишком погрузилась в свои мысли, я едва заметно мотнула головой.

– О, не стоит смущаться задумчивости, – улыбнулся Эдуард, как мне показалось, с пониманием. – В Вашей ситуации это вполне нормально. Вы уже не прежняя, ваша личность будет меняться. Но далеко не сразу. Вас еще только предстоит понять, кто вы теперь.

Слова мага заставили мысли лихорадочно метаться. Что он имеет в виду? Пробужденные силы Маргариты или то, что я – не совсем Маргарита? Или и то, и другое? В любом случае, лучше не уточнять, чтобы не давать ему повод для новых догадок.

– Благодарю за понимание.

Я улыбнулась официантке, которая сноровисто опустила перед моим носом тарелку с тем самым блюдом, которое Маргарита вспоминала с особой нежностью. В этот момент я ощутила себя самым голодным человеком на земле, но привычки княжны не позволили мне просто наброситься на еду.

Когда работница заведения направилась к другому столику, я аккуратно, поражаясь собственному изяществу, взяла приборы. К счастью, простые нож и вилка, без десятка их вариаций. Но все равно постаралась не думать о том, что навыков использование столового ножа у меня нет.

– Вы уверены, что осознаете все риски? – уточнил Эдуард, аккуратно отрезает от массивной отбивной розовый кусок.

– Нет, – честно призналась я. Отчего-то преследовало чувство, что врать этому человеку бесполезно. – Но совершенно не понимать, на что я способна и как это контролировать, еще рискованнее. Это как иметь руку, которая совершенно тебя не слушается.

Я припомнила, как случайно подслушивала сегодня разговоры людей, которые находились от меня довольно далеко, по коже снова пробежал холодок. А что, если в следующий раз магия выкинет что-то гораздо более опасное? Например, вдруг я в момент злости случайно начну кого-то душить и не сумею остановиться? Интересно, почему власти не думают о таком, когда запрещают местным женщинам магическое образование? В том, что оно запрещено, я тоже убедилась, пролистав местный закон об образовании в библиотеке.

– Верно, тут вы правы. Вам не кажется это абсурдным? – будто прочтя мои мысли, продолжил их Эдуард. – Маги воздуха опасны, вы будете на особом контроле, как и все представители нашей силы, вас будет проверять наша особая служба. Но при этом никто не удосужится дать вам знаний больше необходимого минимума. Никто, кроме меня.

Маг сверкнул серыми глазами из-под выцветших ресниц и посмотрел на меня испытующе. Я едва не подавилась кусочком шампиньона, который в этот момент жевала, но все же сумела сохранить лицо.

– Что вы хотите взамен? Сколько я должна буду вам за обучение? – наконец, перешла к главному вопросу я.

– Деньги меня не интересуют, – холодно ответил Эдуард. – Но цена за обучение может показаться вам слишком высокой.

Я замерла и вся обратилась в слух. Что же тебе, мать твою, надо, если не денег?

– Мне нужно ваше содействие в некоторых делах. Видите ли, магов воздуха не так уж много, достаточно сильных – и вовсе меньше одного на город, как правило. Меньше одного на десять знатных родов. Будь вы мужчиной знатного рода, ваши силы открыли бы вам дорогу к высшим постам тайной канцелярии Его Императорского Величества. Однако вы – женщина, что не мешает вам, впрочем, что-то невзначай услышать, обмолвиться с кем-то несколькими словами, значение которых будет ясно только вам и собеседнику, – Эдуард обезоруживающе улыбнулся.

– И все эти беседы для целей, нарушающих закон, – завершила недосказанное я, понизив голос.

– Ну зачем же сразу так грубо? – Эдуард поднял руки, будто признавая поражение, но, судя по взгляду, сдаваться не собирался. – Вы лично закон не нарушите. И я клянусь, что сумею отвести от вас интерес магической милиции. Ваши предполагаемые собеседники будут представлять куда большую опасность, в этом я вынужден признаться честно. Но разумеется я дам вам все необходимые навыки, которые позволят вам остаться целой и невредимой.

Я сжала в руке нож и сосредоточенно располовинила еще один гриб. Аппетит тут же пропал, когда я осознала, с кем именно имею дело. Может, он контрабандист. Или убийца, или вор таких ценных вещей, за которые мне в жизни не расплатиться. Так или иначе – это слишком рискованно. Будь я в этом мире одинокой, может, и решилась бы, но я отвечаю еще и за благополучие сестер. Их будущим я рисковать не могу.

Заметив мои сомнения, Эдуард подался вперед.

– Работа непростая, но за нее я буду вам платить. К тому же, обучу всему, что знаю сам. Подумайте хорошенько: это гораздо выгоднее, чем просто заявить о себе в магминистерство, пройти десятидневные курсы, на которых вас научат подавлять силу, и забыть о ней! Разумеется, вы останетесь в рамках закона и зарегистрируетесь как положено. Но я помогу вам не запирать магию, а пользоваться всеми ее гранями.

– Зачем вам еще один маг воздуха? Вы ведь и сами наверняка прекрасно справляетесь? – подняла глаза я, стараясь перебить ход мысли Эдуарда. Увы, не вышло.

– Верно, но я не могу быть в двух местах одновременно, – снова улыбнулся он.

Я поджала губы, не зная, как поступить. С одной стороны, мне не на кого полагаться, и любые навыки, которые дают мне хоть какое-то преимущество, априори стоит получить. Но цена действительно слишком высока.

Еще немного подумав, я все-таки приняла окончательное решение.

– Нет. Я не могу, – я отложила столовые приборы и поднялась, незаметно одергивая юбку. – Благодарю вас за предложенную помощь, всего вам наилучшего.

Под тяжелым взглядом Эдуарда я повернулась и направилась к двери. Когда уже почти взялась за отполированную до белизны прикосновениями людей деревянную ручку, до моих ушей донесся едва различимый шепот.

– Если передумаете – найдите меня в шестнадцатом доме на северном проспекте. Эдуард Анатольевич Краузе.

Шепот слышала только я. Усилием воли заставила себя не оглядываться, но почему-то знала, что он опять улыбается, довольный демонстрацией собственных возможностей. Даже отгородившись от него дверью, я чувствовала на себе цепкий взгляд.

Слышать и передавать информацию на расстоянии, убивать людей без лишнего шума, даже не показывая своего лица. И еще бог знает, до чего можно додуматься, если можешь повелевать воздухом. Действительно – идеальный шпион.

Черт, ну почему мне досталась именно такая сила?

До дома я добралась на автобусе, в который запрыгнула по инерции. Бредя от остановки до подъезда облупленной многоэтажки, прошла мимо магазина. Повернулась к порогу, но решила, что сначала надо провести ревизию холодильника, а уж потом решать, что стоит докупить. Заодно и деньги бы пересчитать повнимательнее.