Пропавшая невеста

– Тогда на конюшни. Лопату в руки и вперед.

– Ну-ка замолчали все! Тоже мне… дамы благородных кровей! Без вас во всем разберутся! – рявкнула Дарина. – Если Кайрон ее сюда привел, значит так тому и быть.

Ника едва держалась, чтобы снова не пустить слезу. Ей было так обидно, так унизительно… Высшая в древнем роду чародеев, одна из лучших выпускниц гимназии Ар-Хол вынуждена терпеть насмешки на чужбине!

– Ты не обращай на них внимания. Что с них взять? Вертихвостки, – Дарина примирительно приобняла ее за плечи, – подумаешь – страшная и немая! Не в болтовне счастье! И мужика ты себе найдешь. Потому что всех разбирают. К нам одноглазый Рон захаживает, все невесту подыскивает, а девчонки наши ему не по душе. Может, ты приглянешься…

Вот только Рона с его одним глазом Нике и не хватало. Она все-таки не удержалась и шмыгнула носом.

– Не переживай. Со временем тебе здесь понравится. Сработаешься с девочками.

– Не сработается, – снова проворчала короткостриженая, – особенно если нас будут заставлять за ней переделывать!

– Берта! Молчала бы уж! За кем тут постоянно приходится исправлять? – Дарина наградила выскочку таким взглядом, что та мигом поджала хвост и отступила за спины остальных девушек. – Если кто обидит новенькую – будет иметь дело со мной! Ясно?! Ей и так в этой жизни несладко пришлось! – Она подхватила Нику под руку и куда-то потащила: – Пойдем, покажу твое место.

«Твое место» прозвучало ужасно, но у Доминики уже не было сил возмущаться. На нее внезапно навалилась такая усталость, что не хотелось ничего. Разве что забиться в какой-нибудь угол.

Дарина вела ее по коридорам, предназначенным для прислуги, и с упоением рассказывала, где находятся кухня, склады, винный погреб, бытовая комната. Ника не запоминала ничего, просто без интереса смотрела по сторонам и торопливо отворачивалась, когда кто-то шел навстречу.

Весь о том, что в Вейсмор пожаловала странная особа, похожая на лягушку-переростка, уже облетела весь замок и желающих посмотреть на нее было хоть отбавляй.

– Ну что ты?! Нормально все будет! Скоро примелькаешься, и внимание перестанут обращать, – утешала Дарина, не понимая, что своими словами делает только хуже, – наши тоже поговорят пару дней и забудут… А вот и спальня.

В понимании Доминики, привыкшей к накрахмаленным простыням и уютным комнатам в гимназии, это помещение походило не на спальню, а на казармы.

Узкие длинные окна высоко над полом, ряды коек с матрасами и серыми шерстяными покрывалами, возле каждой тумбочка и маленький стульчик.

– Свободная во-о-о-н там, – протянула Дарина, указывая в дальний угол, – темновато, зато сквозняков нет. Оставляй вещи и пойдем. Пора работать.

Вещей у Доминики было мало. Она бросила тощий походный мешок на тумбочку, а сама, улучив момент, когда прачка отвернулась, опустилась на край кровати.

Жесткая! И подушка тоже! Белье пахло псиной и было грубым, словно сшито из мешковины.

– Нам пора возвращаться. А то этих вертихвосток нельзя оставлять без присмотра. Глаз да глаз за ними нужен, иначе мигом дела бросают и начинают языками молоть! То о парнях хихикают, то мечтают Кайрона завлечь в свои сети, то о кхассере грезят.

Нашли о ком грезить! Глупые! Уж лучше быть страшной, зеленой и никому ненужной, чем добровольно остаться с таким, как он! Он поверхностный! Грубый! Циничный!

Сама не зная зачем, Доминика снова нащупала серую нитку и попыталась ее разорвать. Бесполезно. Такая тонкая, но прочнее железных оков. Ничего. Должен быть способ от нее избавиться! Она непременно его найдет и сумеет подать весточку домой. За ней приедут, и весь этот фарс с отбором будет разоблачен!

Глава 5

– Опять эта кривая все испортила! – раздался возмущенный голос Берты.

Она достала из чана простыню с ярким пятном посередине, потом покопалась и выудила откуда-то со дна красную тряпку.

– Смотрите! Зеленая бестолочь снова пропустила!

Ника, до этого сидевшая на полу и разбиравшая груду грязного белья на кучки поменьше, возмущенно подскочила.

Она все проверила. От и до! Каждую тряпочку! Не было там красного!

Хватило того, что Дарина отчитала ее на прошлой неделе за то, что к белому попал чей-то черный шарф и выкрасил все в уныло-серый цвет. Пришлось перестирывать и кипятить. Все прачки потом объявили ей бойкот и не разговаривали. Хотя они и так с ней не разговаривали.

Время шло, морок был на месте, и сколько Ника ни пыталась его скинуть – все бесполезно. Магию Мойры ей было не переломить.

– Ника! Опять ты мечтаешь?! – Дарина рассердилась.

Несмотря на то, что она изначально отнеслась к убогой работнице с пониманием и даже жалела ее, терпение подходило к концу. Доминика решительно ничего не могла сделать правильно. Стала стирать – все валилось из рук. Шить – не могла удержать иглу в кривых пальцах. Отнести, переставить – обязательно что-то уронит и испортит.

Единственное, что ей доверили – это сортировать белье. Белое в одну сторону, темное в другую, и кучки по цветам.

– Я долго терпела, – Дарина грозно нахмурилась, – но даже моему ангельскому терпению есть предел. Еще один промах, Ника… Один только промах – и ты вылетишь отсюда. Я сдам тебя Кайрону, и пускай он дальше отправляет тебя куда захочет. Поняла? Еще одна ошибка – и ты здесь больше не работаешь!

Обидно было до слез. В Ар-Холе девушек не готовили работать прачками. Их учили петь, танцевать и вести интересные беседы, а не копаться в чужом грязном белье. И тем не менее она старалась. Невзирая на боль в спине от непривычки, на стертые чуть ли не до мяса руки, на пальцы, которыми ничего не получалось нормально прихватить. Старалась, но все равно допускала ошибки и промахи во всем, за что бы ни взялась.

И Ника догадывалась почему…

Пока Дарина отчитывала Доминику, Берта хитро переглядывалась со своей закадычной подругой Наной. Кто-то из них подсунул эту тряпку! И оставлять это просто так Ника не собиралась.

День выдался напряженным. И только вечером, когда вся работа была закончена, и девушки собрались в комнате для прислуги, она решительно подошла к Берте.

– Что тебе, чудовище? – нагло ухмыльнулась та.

Вместо ответа Ника швырнула ей на колени красную тряпку.

– И что?

Боги, как ей не хватало возможности нормально говорить! Она бы поставила хамку на место, проучила ее, рассказав все Дарине, но язык по-прежнему не слушался. Не получалось сказать ни слова.

– Мммууу, – передразнила ее Берта, скорчив гадкую физиономию, – хватит мычать, убогая.

– Мммууу, – поддержала ее Нана.

Остальные не вмешивались. Кто-то с интересом наблюдал за происходящим, кто-то недовольно отворачивался, но никто не попытался это прекратить.

Нику трясло. От злости, от обиды, от негодования. У нее уже пекло глаза от подступавших слез и тряслись губы. Хотелось разреветься.

Она была здесь совершенно одна. Против всех. Как последняя неудачница. Посмешище!

– Тебе в хлев надо, – продолжала потешаться Берта, – там коровы как родную примут. Будете стоять в соседних стойлах, жевать траву и друг другу мычать последние новости… Ай!

Доминика сорвалась. Бросилась на обидчицу и залепила ей такую звонкую пощечину, что затихли все.

– Ах ты, гадина! – Берта рванула к ней и вцепилась в волосы. – Я тебе покажу, чучело зеленое! Я тебе устрою…

Никогда до этого момента Нике не приходилось драться. Она была слишком воспитана, слишком спокойна и умна для этого. В прошлой жизни. Теперь все изменилось.

Не замечая боли, она лупила противницу, пинала, царапала, кусала. Таскала за волосы, рычала, как дикая, давая волю ярости, выплескивая накопленные боль и обиду.