Статус

– Там, где начала бухать, закуски не выдавали?

– Грубиян.

– Всего лишь «ремонтник». Помню, ты их не особенно жалуешь.

– Прости, я не знала, что ты всё слышал. – Подходит к нему почти вплотную и смотрит прямо в глаза, чуть пьяно покачиваясь. – Простишь?

– Перестань. Пошли, накормлю.

– И как ты ешь эту гадость? – увлечённо уничтожая лапшу быстрого приготовления, интересуется Полина с набитым ртом. Сейчас она совсем не выглядит как та фифа, с которой познакомился несколько дней назад. Скорее как голодная девушка, подвыпившая, но всё такая же привлекательная. Они стоят возле подоконника, который служит Саше столом и мини-складом продуктов. Саша и сам не может понять, что в Полине так влечёт. Просто смотрит с улыбкой на то, как она ест. Сначала раздумывая над тем, взять ли хлеб, а после – начиная уминать его с такой скоростью, будто не ела несколько дней.

– Что? – спрашивает она, наконец откладывая вилку.

– Ничего. – Он всё же находит в себе силы отвернуться.

С ним такое впервые. Опыта общения с девушками у него не особо много, на то есть свои причины, потому такая странная симпатия, возникшая из ниоткуда – в новинку. А может и не симпатия это вовсе, а так…

– Ты всегда такой?

– Какой?

– Бука.

Саша не выдерживает и смеётся. Так его никогда ещё не называли.

– Не всегда.

– Только со мной?

Он просто качает головой в ответ, так и продолжая улыбаться. Только с ней он совсем не бука. Он просто сам себя не узнаёт. Особенно от того, как кайфует от этих странных разговоров, от того, что даже представить не в силах, чем они могут обернуться. Саша видит Полину в третий раз в жизни, а ураган внутри него с каждой минутой, что они проводят вместе, становится всё яростнее.

– Что будет, если сюда сейчас приедет Степанов? – вопросом на вопрос отвечает Саша.

– Боишься?

– Лёлика? – произносит с улыбкой.

Она тоже смеётся. Но через мгновение становится серьёзной.

– Он не приедет.

– Почему?

– Потому что ему есть, с кем и где сейчас быть.

– Поэтому ты здесь?

– Не поэтому.

– А почему?

Она смотрит на него внимательно, но что хочет прочесть на его лице – Саша не знает.

– Пей, – вместо ответа настойчиво произносит Полина, протягивая ему бутылку. И Саша послушно берёт её, правда, не торопится исполнять прихоть. Просто смотрит Поле в глаза, пытаясь угадать, о чём она думает.

– Зачем?

– Просто так. Пожалуйста.

Это её «пожалуйста» окончательно выбивает почву из-под ног. Саша не знает, где Полина настоящая, а где – играет, но сейчас, когда она с ним, ему хочется верить, что он видит перед собой Полю без прикрас. Без того наносного, к чему она привыкла, когда общается со своими любовниками. Интересно, сколько их у неё было? Десять, двадцать, больше? Его это не должно волновать, но отчего-то он в который раз задаётся этим вопросом. А сейчас, когда она рядом и вокруг никого – чувствует себя идиотом-счастливчиком.

Саша всё же подносит бутылку ко рту и на мгновение застывает, когда губы прикасаются к прохладе стекла, которой совсем недавно касались губы Полины. Это так интимно, что по венам разливается адское желание. Делает глоток приторной сладкой жидкости. Как она пьёт эту гадость?

– Так пойдёт?

– Пойдёт. Теперь я.

– Тебе не хватит? – спрашивает, позволяя ей забрать бутылку. Он ей не старший брат и уж тем более не один из её Лёликов. Кстати, а где Степанов? И как часто позволяет ей вот так задерживаться там, где сам бы Саша никогда не позволил?

– Не хватит.

Она, не брезгуя, пьёт следом за ним, и он сжимает пальцы, чтобы не податься к Поле и не отобрать у неё бутылку. Давняя привычка. Ненужная.

– Делай, как сама знаешь.

– Не всегда выходит.

– Почему?

– Мир – это не только мои желания.

– И иногда надо исполнять чужие, чтобы в нём было жить комфортно?

– А ты что-то имеешь против?

Он сам не знает, почему задал этот вопрос, но по тону Полины, в котором сквозит вызов, по тому, как она прищурилась, глядя на него, понимает, что ступил на чужую территорию.

– Нет. Мне просто интересно.

– Понятно.

– А если бы имел?

Он подаётся к ней, снова забирает бутылку и почти допивает тёплое шампанское. Знает, что их беседа может окончиться чем угодно, но избавиться от желания продолжать разговор – не в силах.

– А хотел бы иметь?

– А если бы хотел?