Лиссандра. Тайна печати. Книга первая

– Магожжжук! – исправил он. – Пройдемте к экзззаменаторсзззкой комиссзззии! Понаедут тут с разззных деревень… – проворчал магожук, а затем полетел по коридорам, продолжая дальше что–то неразборчиво жужжать. Пришлось бежать за ним. Обиделся, наверное.

Здание было поистине огромным и имело несчетное количество лестниц, когда я начала подозревать, что мы делаем уже не первый круг, магожук резко затормозил возле нескольких колоритных личностей.

– Твоя очередь – две тысззячи трисззта пять! – сообщило разговорчивое насекомое и, развернувшись, улетело.

Я расстроилась, сколько времени мне придется простоять под этими дверьми пока очередь дойдет до меня.

– Две тысячи двести девяносто восемь! – раздалось над ухом и, кажется, вообще везде. Невысокий паренёк, с русыми волосами, убранными в хвост, заметно вздрогнул и вошел в открывшуюся дверь. Дверь хлопнула, отрезая его от мира, и тут на меня накатил страх… Чтобы немного отвлечься, я стала разглядывать тех, кто находился рядом.

Возле дверей, спиной подпирая стену, стояла девушка. Ее черные прямые и длинные волосы обрамляли бледное лицо, на котором ярко пылали пухлые губы. Заметив, что я ее разглядываю, она хищно улыбнулась, при этом показав клыки с полмизинца. Вчера бы я еще удивилась, но на сегодня это чувство меня уже покинуло: «Подумаешь, Вампирша – с кем не бывает!»

Сама я ни разу не видела представителей этого народа, но слышала многое. Бабушка в таких вопросах была кладезем информации и не деревенских сплетен, а вполне научных и заточенных под зельеварение знаний. Из ее рассказов я знала, что за когти вампиров алхимики платят золотом по весу товара – настолько хорош был отвар одной болотной травки, настоянный именно на когтях вампиров. Выдирать их было не обязательно, срезанные так же отлично годились для поддержания мужских сил. Я опять посмотрела на ее руки: это же десять коготков, длиною почти с ладонь, пять золотых, не меньше, оценила я и покачала головой.

Вампирша смутилась, она не поняла, почему я ее не испугалась, а наоборот с интересом рассматриваю. Недолго думая, она спрятала руки за спину. Я же разочарованно вздохнула и принялась осматриваться дальше.

Возле окна стояла знакомая мне троица, которая повстречалась мне вчера у ворот города. Вид у них был, не такой бравый, оно и понятно, после таких-то гуляний, а накладывать на себя заклинания протрезвления перед проверкой способностей на магическом камне чревато, знаете ли. Но, к слову, они не выглядели испуганными предстоящей проверкой, скорее хотели, чтобы эта рутина для них быстрее закончилась, и они могли покинуть это здание. По их поводу мне все было понятно: они все трое имели небольшой дар, также как и состоятельных родных, способных оплатить учебу.

Даже с мизерным даром, как у меня, многие могли себе позволить учиться, а потом работать с артефактами наполненными магией, о чем я и мечтать не могла. Все дело конечно в стоимости артефактов. Те, у кого дар сильный, но дыра в кармане, заключали контракт с Университетом на отработку учебы впоследствии. Контракты отличались в зависимости от того, на кого учился адепт и насколько он был готов рисковать. Обычно они заключались от пяти и до тридцати лет. Если меня и возьмут в УМ, то я вынуждена буду долго, очень долго отрабатывать учебу. Про дыру в кармане это я преувеличила, стоимость обучения в УМе была очень высока.

Были и те, у кого был и дар и деньги, но они желали учиться по разным причинам именно в этом УМе, их было меньшинство. По понятным причинам Западный Университет имел всегда огромное количество работающих на него магов. Сам же УМ входил несколькими архимагами в Круг Магов, состоящий из пяти университетов.

Дверь открылась, из экзаменационной комнаты вышел грустный паренек, и не глядя ни на кого, поплёлся прочь.

– Две тысячи двести девяносто девять! – раздался голос.

Оборотень из троицы двинулся к двери. А я начала рассматривать еще двоих претендентов, один из них был очень высокий разумный с огромным торсом, в его роду явно были орки, хотя он мог быть и чистокровным, хотя это не точно. Орков тоже я не видела, а из бабушкиных рассказов помнила, что у орков очень много племен: и огромных, и маленьких, и зеленых, и желтых, и даже оранжевые имеются. На самом деле глядя на него, у меня все мысли были только о его ценных зубах, не у всех орков, конечно были зубы востребованы алхимиками, а только у магически одаренных. Орки относились к этому моменту спокойно. Они же нелюди с молочными и коренными зубами: выпал зуб или выбили, новый зуб вырастал у них за месяц. «Эволюция!» – так объясняла мне бабушка. Без зубов мясо не укусишь, а зубы у них часто выпадают в силу непоседливости и драчливости. Были случаи даже, когда орки расплачивались своими зубами, просто выбив себе пару – тройку. Стоящий передо мной был явно бесстрашен! Он заметил мой взгляд и широко улыбнулся, сверкая двумя рядами белоснежных зубов, наверное, хотел показать мне свою состоятельность.

– Две тысячи триста!

Оборотень не спеша вышел из дверей экзаменационного зала, довольно указывая друзьям на медальон адепта. И на экзамен отправился его приятель, хлопком по плечу походя поздравив оборотня. Еще один персонаж был человеком, не броско, но добротно одетым, с уверенным взглядом синих глаз и темными волнистыми волосами до плеч.

– Две тысячи триста один!

Последний из компании зашел в комнату, двое других уже вовсю обсуждали, куда пойдут поправлять свое пошатнувшееся вчера здоровье.

Мухо… ой магожук привел еще одну девушку, небольшого роста, с прозрачными, почти невесомыми крыльями: «Дриада», – заключила я про себя.

Ее крылья не видны простым зрением, когда они этого не желают и выглядят почти как люди. Для того, чтобы разглядеть эти материи, нужно знать и уметь применять заклинание разума. У меня же получалось видеть такие вещи от рождения не используя магию. И в детстве бабушка первым делом учила меня отделять видимое от невидимого и скрывать свое умение.

Дриады могли родить от любой расы, но только чистокровную дриаду, и только девочку. Жить семьей со стервозной красоткой женой и несколькими такими же дочками мог редкий мужской представитель, что совершенно не смущало прелестниц. Пыльца с крылышек дриад была мощнейшим любовным афродизиаком, правда ее действия хватало только на сутки, зато проблем с деторождаемостью у них не было. За это женская половина различных рас, мягко говоря, дриад недолюбливала, что вовсе не мешало им самим использовать настойки на этой пыльце для собственных целей.

– Две тысячи триста два! – громкий голос вернул меня в реальный мир.

Троица, заметно повеселев, удалилась, судя по всему, обмывать студенчество.

В комнату же пошла вампирша. Все ближе и ближе мой номер, страшновато, конечно, но все в руках богини.

– Две тысячи триста три!

Вот и вампирша с медальоном ушла по своим делам, даже не взглянув на оставшихся претендентов.

Очередь орка.

– Две тысячи триста четыре! – В ушах начинало звенеть от волнения.

Парень тоже ушел в экзаменационный зал.

А магожук опять кого-то привел. Я украдкой взглянула на новенького и чуть не поперхнулась: с виду обычный человек, может быть, его отличала лишь какая–то ленивая грация, которая присуща лишь очень ловким и знающим свою силу хищникам. Но вокруг человека была аура другого тела. Дракон! Я невзначай повернулась, и посмотрела внимательнее, но смотря прямо, ничего необычного не увидела, кроме глаз с вертикальными зрачками с огромной радужкой фиолетового цвета. Дракон почувствовал мой интерес и вопросительно поднял бровь, мне осталось лишь приветливо улыбнуться и… вздрогнуть, когда громкий голос в очередной раз равнодушно произнес:

– Две тысячи триста пять! – сердце «ушло в пятки».

Вот и все. Еле дыша, я зашла в комнату, дверь за мной бесшумно закрылась. В центре большой комнаты за столом сидело трое. Прямо на меня смотрел маг в черной мантии, неопределенного возраста, и так как маги живут дольше многих разумных, то ему могло быть и тридцать лет и двести. Он смотрел с интересом, слегка склонив набок голову. «Как будто на рынке», – закралась ненужная мысль. Справа мужчины с цепким взглядом сидел эльф, во всем его облике чувствовалась порода, но его взгляд был нисколько не высокомерный, эльфов я знала лишь по рассказам, и всегда о них говорили, как о редких снобах. Этот к тому же мне показался умным и проницательным. Третьим разумным в комнате находилась женщина: дамой ее назвать было сложно, какое–то «витание в облаках», присущее людям от науки, царило во всех деталях ее образа, даже в растрепанной прическе, которая ее ничуть не портила.

– Итак, претендент, положите руки на кристалл, выясним ваш потенциал, – произнес наконец-то средний экзаменатор.

Перед столом с экзаменаторской комиссией стоял огромный плоский камень высотою мне по пояс, на нем лежал кристалл с семью лучами, и на конце каждого луча находилось еще по кристаллу. Внезапно забыв как дышать, я подошла и положила на него руки.

– Ваше имя?

– Лиссандра.

– Раса?

– Человек.

Ничего не происходило, и мне стало казаться, что стук моего сердца начал заполнять помещение. Кристаллы вспыхнули все разом: красный – огонь, синий – вода, голубой – воздух, коричневый – земля, белый – жизнь, черный – смерть и желтый – разум. Но горели очень тускло.

– Надо же! Вам удалось удивить нас! – сказал средний экзаменатор, – давно ничего не слышали о магах семи лучей, правда, в вашем случае дар очень слабый. По всей видимости, вы прямой потомок веев. Позвольте представиться, ректор Университета архимаг Фарис.

– Архимаг Велей, – представился Эльф.

– Магиня Инелла. Очень интересный случай, – произнесла женщина, мгновенно став сосредоточенной. И сейчас разглядывала меня с характерным прищуром.

– Дар очень мал, прямо скажем, – ректор выдержал паузу, оглядев меня с ног до головы. – Вы рассчитываете на контракт? Но если дар не вырастет, то и отработать учебу будет невозможно, вы это понимаете?

– Очень интересный случай, – опять задумчиво повторила женщина. Я видела как у нее в голове проносятся мысли, относительно моего дара в общем и меня в частности. От этого у меня мурашки пробежали по позвоночнику. – Милая, есть ли у Вас дополнительные навыки?

– Моя бабушка ведунья, и я, смею полагать, искусна в зельеварении, – смогла прошептать я бескровными от напряжения губами.

– Лаборатория! – неожиданно выдал эльф, и мне стало по–настоящему страшно.

– Отличная мысль, коллега! – поддержал его ректор.

– Конечно! Не отпускать же такую милую девочку! – заключила магесса, но в глазах ее был сугубо научный интерес к «милой» мне.

Я попятилась. Бежать! Ректор заметил мое движение и рассмеялся, а я остановилась, поняв, что они имеют в виду нечто другое, чем препарировать интересную меня.

– Мы предлагаем в качестве платы за обучение Вам убирать в лаборатории. Вы ведь не понаслышке знаете, что колбы должны быть стерильными, а все, что находится в лаборатории лежать строго на своих местах. К сожалению, убираться при помощи магии там, по меньшей мере, неразумно, заклинание уборки может дать резонанс с заговорами в зельях и с магическими ингредиентами. Мы принимаем Вас в Университет, но только на полгода, если дар не будет развиваться, то и учить Вас, как Вы понимаете, бессмысленно. Вы просто не сможете им воспользоваться. Это Вам понятно?