Рыжая 6. Кошмар в агусте

– Могу попросить тебя не употреблять слова «убили и убийство»? Поверь, в данных обстоятельствах это звучит нелепо.

– Дело не в словах.

– А в чем?

– Юлька говорит, что знает, кто отравил ее рыб. И подозревает в преступлении....

– Подожди, подожди, – Полетаев выставил ладонь. – Так она знает, кто это сделал?

– Говорит, что да..

Полковник усмехнулся и покачал головой.

– У женщин непостижимая логика. Послушай, если она сама знает, кто преступник, зачем ей детектив?

Даша нехотя пожала плечами, мол, кто его знает.

– И что конкретно она от тебя хочет?

– Чтобы я узнала, кто из троих подозреваемых это сделал.

– Зачем?

– В смысле – зачем?

– Ну что она планирует потом с ним или с ней сделать?

– Не знаю. – Странно, но эта мысль ни разу не приходила ей в голову: – Устроит скандал, наверное. Всем расскажет, как с ней поступили.

– Но рыб же ей это не вернет?

– Нет.

– Тогда зачем ей этот рыбий убийца? Может быть, чтобы убить его?

– Да ты что… Юлька не такая.

А в голове промелькнуло: «Такая, такая»

– Может, в суд на него подаст. Или порчу нашлет.

– Ты это серьезно?

– Откуда я знаю! Это их дела. Он ж биологи. Если захотят друг друга убить, мы все равно не узнаем.

– Ты сейчас серьезно? – повторил Полетаев.

– Не знаю!

– А раз не знаешь, зачем ввязываешься? Извинись и скажи, что ничего не получилось. Пуcть впредь никому не доверяет. Никого в дом не впускает. В бизнесе только так – кто-то обязательно захочет перейти дорогу. Поэму выход только один: соблюдать меры предосторожности, обычные для любой коммерции. Это урок, который надо извлечь, а не преступление, которое необходимо раскрыть. Так что выброси этот мусор из головы и давай выпьем за нас.

Даша приподняла бокал. В чем-то Полетаев был прав. Паэгле меньше всего походила на человека, подверженного мстительным страстям. Она вообще никаким страстям подвержена не была. И вряд ли ею движет простое любопытство. Что, если она действительно захочет…

– Что, если твоя подруга захочет отомстить этому человеку? Убьет его или его близких?

Полетаев, как всегда, читал ее мысли и, как всегда, был на полшага впереди.

– И что же мне делать? – рыжеволосый детектив впал в уныние. – Я ведь уже пообещала, что найду убийцу.

– Брось. Женские обещания, дело поправимое, – философски заметил Полетаев. – А приезд в Москву можешь воспринимать, как повод со мной встретиться. Могу даже расходы оплатить.

Даша крутила в руках бумажную салфетку, отрывая от нее мелкие кусочки.

– Не получится.

– Почему?

– У меня мало принципов, но я ими дорожу.

– Что ты называешь принципами?

– Если что-то пообещала, то я это сделаю.

– Тебе напомнить сколько всего ты мне обещала?

– Ты не считаешься.

Лицо собеседника приняло удивленное выражение.

– Это почему еще?

– Потому, что у нас с тобой интрижка.

– Да что ты?!!!

– К тому же ты ничего от меня не ожидаешь.

– Вот те здрасьте! Очень даже ожидаю. Могу даже во всех красках рассказать, чего именно.

– Спасибо, не надо. Сейчас речь не о твоем нездоровом воображении, а о трагедии. Если Паэгле мне позвонила, значит, для нее это очень важно. И я помогу, даже если не до конца понимаю, что ею движет: ненависть к людям или любовь к рыбам.

– Сумасшедшая, – коротко констатировал Полетаев, и было непонятно, кого он имеет в виду. – Кстати, о рыбах. У меня через три дня должен начаться отпуск, поехали куда-нибудь порыбачим?

Предложение прозвучало как издевка.

– Я против бессмысленного истребления животных, – после паузы холодно заметила молодая женщина. – Против охоты, рыбалки и натуральных мехов. Поэтому твое предложение…

– Кстати, все забываю спросить, – снова перебил полковник, – а что стало с той роскошной шубой, которую ты приобрела по дороге в кожвендиспансер? Не побила ли ее моль? Не побили ли тебя зеленые?