Однажды, в северном Неаполе…

– В Брюссель? – переспрашивал он. – Мне всегда казалось, там опасно, особенно ночью. Чем мне, к слову, и нравится Москва: тут можно ощущать себя в безопасности.

– Отчасти вы правы, но вы видели наверняка только центр Москвы. А Брюссель воистину опасен, но кое-чем другим…

***

Роман в стадии написания, тщательно отбираются вещи для максимально лёгкого багажа. Это поездка, которая не призывает к продолжительной остановке и полной готовности заниматься бытом по дому. Это не отель и беспечность по расписанию на каждый день. Это не гигантский чемодан, подготовленный для кучи сувениров и одежды с шоколадом, купленными по Tax Free. Эта поездка – эмоциональная отдушина и поиск глазами мест, которые были ключевыми в тот день…

Я сидела за компьютером в Музее Яндекса и печатала своё повествование, пока на мой телефон не пришло уведомление. Я увидела сообщение от Тебя:

«Когда ты будешь здесь? Целую».

Это было против всех моих ожиданий. Минут десять я сидела, ошеломлённая, и не могла опомниться и понять: неужели человек «услышал меня на том проводе», эмпатией прочувствовал, что я сейчас пишу про него?

Я указала даты и, пребывая в состоянии ментального отключения, открыла на телефоне SoundHound: композиция, игравшая в помещении и идеально подходящая под моё состояние. Я поделилась ею с ним. И написала, что до сих пор люблю, даже если знаю любовь только в искажённом проявлении.

«Я знаю, и поэтому напоминаю, чтобы мы наконец всё прояснили: к сожалению не могу дать тебе любви. Могу дать только одного».

«Я и готова. Только я останусь у тебя на три дня! Или на три ночи подряд», – добавила я, понимая, что в будни у каждого могут быть свои планы. И представляя, как буду руками ласкать его чёрные волосы и тянуться за горячими, щекотливыми поцелуями от соприкосновения с бородой… «Я купила тебе подарок. Зная тебя, выбрала осознанно. Ни в коем случае не отменяй встречу в последний момент!»

***

Вы бы тоже, наверное, сказали: «А стоит ли оно такого решительного шага?» – узнав, что я вновь еду в Брюссель, в надежде получить ответ на свой вопрос и найти ключ к своему сундуку с кладом. Знаете, если бы этого человека не было на свете и я его вовсе выдумала, чтобы было от кого вдохновляться, дела бы обстояли гораздо проще. Творец Пигмалиона не страдал бы, Аполлон не бегал бы за Дафной, и каждый бы просто получал удовольствие от того, что умеет красиво писать на такие популярные среди женщин темы. Я знаю, что ни одна женщина не позволила бы себя так «уважать». И ни один мужчина не поддерживал меня в моих поисках истины, зная наперёд с прагматической точки зрения, что к чему и как оно должно случиться завтра.

Я никогда не могла приказать своим чувствам умолкнуть. Я плохо слышала тех, кто жертвовал для меня своим комфортом ради моего. Это люди, с которыми я максимум, что могла познать, так это истинную дружбу и беспокойное состояние, когда знаешь, что не можешь отплатить ровно тем же. Франко, это, к сожалению, ты и я.

Мы не приказываем сердцу. Мы забываем всё остальное, когда слышим только его, требующего одного: опустошить себя и отдать все накопившиеся кристаллизованные чувства тому самому недостижимому и непостижимому объекту наших душевных мук.

Я не нашла себя в Брюсселе за три месяца, проведенные в нём без действительно глобальных целей – я, может, уехала туда не только во имя учёбы, но и ради лёгкого эскапизма серых будней дома, в Москве. Я не любила Брюссель как город, с его неторопливым ритмом, вечно закрывающимися в выходные дни заведениями, отсутствием всякой активности и оригинальности, не считая европейских политических забот и бесконечных знакомств, где все национальности равны и забывают о том, что они себя раньше идентифицировали с какой-то страной… Больше скажу: новые жители Брюсселя из разных стран – словно разные знаки зодиака со своим менталитетом, с которыми вам повезёт либо найти общий язык, либо нет, если вдруг вы чувственно осознали в этом необходимость. Когда я вернулась в Брюссель четыре месяца спустя, я никогда не ощущала большего родства, чем с друзьями, которых встретила здесь, и не чувствовала радостной боли в душе, когда узнавала те самые места…

Когда я возвращалась из аэропорта поздно вечером разными автобусами, с восьмикилограммовой сумкой на плече, но ставшим лёгким сердцем, от ожидания, что случится чудо – я помню, как я, с каждым увиденным вновь знакомым местом, которое мы посетили в ту волшебную ночь, ощущала прилив сил и говорила себе: «Брюссель, я так скучала…». От страшных диких пригородов, отделённых лесной полосой, до цивильных, но пустых городских окраин (люди боялись за свою жизнь, возможно, но нам ли, москвичам, не возвращаться домой очень поздно). Автобус двигался по очень неровной дороге, но мои глаза были вовсю обращены на каждое проезжаемое дерево и дом. Вот он, мой второй родной город! Где меня все ждут. И главная, ждёт большая, пусть и безответная, любовь, которая зовёт и которой я не дам умолкнуть!

Круглая площадь Амбиорикс, где точечный свет от фонарей освещал тёмные деревья и элитные дома, широкая автострада, ведущая к Ботаник с его деловыми небоскрёбами, холм Искусств, где мой любимый герой выступал со своими стихами и где хотела бы выступить и я…

Сломанный, практически лежавший светофор, местная субкультурная молодёжь, тускло-красные огни, большие дороги центра… Всё дальше и дальше, с уже не таким тяжёлым по ощущениям багажом. На холме Искусств играл рок-концерт, оглушительно и динамично прорываясь сквозь ночной сон жителей самого центра столицы, оставшихся дома (я удачно приехала ровно в даты музыкального и цветочного фестиваля, проходивших на Гранд-Плас).

***

Я проснулась в Брюсселе, в самом центре, 16 августа, ровно пять месяцев спустя с момента той первой встречи и всех эмоций, что мы испытали, за один вечер. Я хочу теперь осознанно попросить прощения, за всё, что сказала ровно пять месяцев назад. Хотя в этом ли было дело?.. Стал бы ты себе лгать и наступать себе на горло, отказавшись от меня как от спутницы жизни?..

Четыре дня я жила у самого доброго и альруистичного на свете человека – своего славянского брата, его мать из Сербии; он объехал пол-Европы и пол-США и дал мне миллион советов на будущее, познакомил с интересными британцами, с которыми я обсудила искусство и русскую культуру, спас мой телефон после ливня и сделал для меня копию ключей от квартиры, чтобы я всегда смогла вернуться в удобное мне время. Два дня я жила у Лауры, с которой мы полдня гуляли по городу и посетили все места, которые я не успела посетить в предыдущие три месяца, а вечером она, предоставляя мне абсолютный комфорт у себя дома, отдавала компьютер, на котором я печатала часть этого романа, искала все маршруты по городу и поддерживала связь с нужными мне людьми.

Я радовалась каждой возможности увидеть всё больше и больше мест, через которые мы проходили. Стоило мне однажды остановиться на остановке Трон и осмотреться вокруг себя, как в моей голове тут же всплыла картинка 17 марта, когда я уезжала от Франко: кафе «Поль», которое было закрыто в воскресное утро и в котором мы сидели с Лаурой в последний день моего пребывания, шумный Порт де Намюр, разделённый двумя полосами движения, станция метро линий 2 и 6, где я делала пересадку ради автобуса 34 в сторону дома…

В жизни происходит столько вещей, которые только доказывают цикличность истории. Как оказалось, кафе “Гран-Сентраль” я посещала трижды: с Франко и с еще двумя знакомыми мужчинами, но уже месяцами позже. Вернее, во втором и третьем случае мы только проходили мимо “Гран-Сентраль” и заходили во второе кафе, расположенное по соседству, с более интересным, как всем казалось, интерьером… Как ни странно, только при втором визите в Брюссель я сразу же вспомнила все эти детали. Я узнала перекрёсток, светофор, офисные здания напротив наших окон на втором этаже, сами столики и стойки… Думаю, Франко даже и не подозревает, что одна встреча с застенчивой девушкой, которой легко было вскружить голову и заставить поверить в любые выдумки, может обернуться написанием романа и миссией по возвращению в Брюссель.

Я снова проходила по площади Журдан, которую мы с Франко пересекали не раз, в поисках то бара, то пива для вечеринки, то просто для романтических прогулок. Как оказалось, маленькие фонтаны, бившие некогда посреди асфальта, как в Музеоне, отключили, скромная лавчонка “Месье Антуан” стала солидным заведением, перед которым выстраивались очереди желающих картошки фри… И совсем рядом с этой площадью живёт один из моих хороших знакомых.

***

Жизнь – это когда моя странность встречается с твоей… И ты это сам видел.

Ты – поистине странность, раз ты сам назначил встречу и накануне неё решил исчезнуть. Ты читаешь всё, что я пишу, будь то разного рода рассуждения, будь то романтические фантазии, будь то стихи. Но моё сознание было разорвано, как пояс астероидов между Марсом и Юпитером. Мне хотелось выйти из дома и направиться к твоей двери, пройдя несколько остановок по пути трамвая 81, чтобы либо написать на ящике какую-то гадость на итальянском, либо бросить в него вместе с трогательным письмом подарочную электронную зажигалку как сувенир из Москвы. Поджечь твой дом (уже не думая о других жителях) или даже много лет спустя и в браке приехать к тебе в любую страну и родить детей, похожих на тебя.

Я всегда задавалась этим вопросом: «Как ты могла такое допустить и, сама прекрасно все осознавая, продолжала унижаться?» Я не раз слышала от своих знакомых, что моя любовь достойна своей необычной реализации, тем более, если однажды ее услышат и ответят на нее хоть каплей понимания… Но и не раз, видя меня в разбитом состоянии и слыша мои восклицания, они же говорили: «Это подлый человек, забудь и живи в свое удовольствие. Люби себя… Нет, всё равно не любишь, раз гонишься за никому не нужным». И мне хотелось только согласиться.

Мир бы существовал намного гармоничнее, не будь в нём таких опасных для окружающего мира персонажей, способных разбивать сердца самым наглым образом. В мире было бы меньше бразильских сериалов и больше стабильности и уверенности в завтрашнем дне, постоянства, предсказуемости, рутины – но тогда это ваша задача, дорогие мои, привнести в свою жизнь эмоций самым здоровым способом.

Наверное, стоило бы пожалеть, что однажды я сама отказалась от такой альтернативы. Когда можно было дать второй шанс своему бывшему и позволить ему «стать другим человеком и вести себя в наших отношениях совсем иначе». Придумывать образы, сцены, оригинальные трюки, которые якобы помогли бы затмить всех остальных и, в частности, человека, ради которого я пишу эту книгу…

Sei fissata per lui.23 Увы, от этого не убежать.

Я долго не понимала, почему я писала до сих пор тому, кто причинял мне страдания. И этого же не понимал один бельгиец, который написал мне в первый день, когда я снова благополучно жила в Москве, чтобы с ним же увидеться в первый день, когда я во второй раз приехала в Брюссель. Едва мы встретились, мы поняли Что-то. Едва я уезжала, мы поняли Многое… Вот зачем я на самом деле ехала в Брюссель.

Я весь вечер переписывалась с человеком, нашедшим меня через разговорный клуб и уже давно интересовавшимся мной как личностью. Первое, что он спросил у меня: «Ты зарабатываешь как писатель и композитор?» «Нет, это моё хобби», – и я рассказала ему свою историю в двух словах, после чего мы меняли темы, и однажды я ему отправила свои произведения. Он оценил эротизм, идущий красной нитью в моих французских стихах, а я – его кругозор, дипломатичность… и тоже своеобразную неординарность. Однажды мы поняли, что нам стоило выговориться, каждому – о своих утерянных чувствах. Само собой, у нас был абсолютно разный опыт и разные воспоминания о времени, провёденном со своим возлюбленным или возлюбленной. И до меня с трезвой мужской позиции пытались донести идею, как надо уметь фильтровать плохих людей, доводящих до такого саморазрушения. На это я могу сказать одно: легко говорить тем, кто это давно пережил и нашёл выход из подобной ситуации, давно забыв, какие страдания при этом он испытал; но нелегко мне, двадцатиоднолетней, найти себе как работу, так и спутника всей моей жизни, в один щелчок пальцами, без поисков и приложенных усилий. Только в сказке все падает с небес, все проблемы бывших детей решаются кем-то старше и опытнее, а все вопросы жизни тут же обретают очевидный ответ. Тогда бы и жить становилось слишком скучно!

«Оставь этого парня, – говорил мне мужчина, когда я, слушая в двадцатый раз саундтрек «Сицилийского клана», сокрушалась из-за человека, по кому удивительным образом до сих пор болело сердце… или разум, – у него сейчас другой период и другие цели, ему нужна карьера… С тобой непросто общаться, пока ты в таком состоянии; я вижу насквозь, что ты для себя видишь отношениями. Но я хотел бы с тобой увидеться. Меня пленит твой ницшеанский дух. А твои стихи только укрепляют моё желание встретиться».

***

Наше умение обольщать всех вокруг себя и делать кого-то рабом своей более сильной энергии (читайте «давления») – это не смысл жизни и не секрет успеха. Не возражаю, что это качество полезно для лидеров на работе или бизнесменов, выдерживающих любую конкуренцию. Но никак не в чувствах, когда вы, прежде всего, должны помнить, что другой человек – такой же, как и вы: если вы хотите воздуха, тепла, сытости, любви и самореализации, то абсолютно то же самое хотят и другие люди, только в других количествах, но это не значит, что они вовсе его не хотят. Конечно, мы сами должны бороться за свою честь и уметь дать отпор тому, кто отнимает её у нас. Сказала бы я, что я теряю честь с этим человеком? Да, в минуты и часы отчаяния мне хочется предаться эмоциям, которые незаметно подкрадываются и накрывают с головы до ног. Но, может, я ценю эти моменты, ведь никто другой прежде не давал мне возможности испытать именно такие ощущения, а то и вовсе вдохновлять своим примером… Кому бы ещё я посвятила что-то подобное?

О демон, созданный моим же уязвимейшим сознаньем…

Я пожалела и не раз, что навестил жестоко ты меня

И так оставил, в странном, диком, мёртвом ожиданьи,

Что б я достала тебя с неба, со дна моря, из огня

И пулю в лоб я б наконец тебе пустила,

Чтоб дым горел, покуда чувствую твой дух,

Неугасающий в моей душе… увы, необратимо

Амур раскрыл свой роковой, контрастный лук…

Булгаков или Гёте научили правилам игры,

Где никогда не будет равных – и живых.

Где справедливость на нас плюнет с высоты,

Где страсть лишает глаз, с заката до зари…

Хочу забыть, но память – страшный мститель,

Хочу любить, но мне ответит тьма…

Хотела б покорять других, чтоб отплатить сполна

За все грехи с тобой, нетленный искуситель.

Самый, казалось бы, обычный средневековый или романтический сюжет. Которым можно было бы максимум восхищаться, знакомясь с этим издалека – благодаря красивому роковому полотну или бульварному роману.

Но разве вы станете отрицать, что это вечно? Как часто вы видели девушку, продолжавшую верить в куртуазную литературу и создававшую свою собственную, во имя недоступной музы; и одновременно эту же девушку, познавшую все рациональные стороны обычных отношений? Это не человек, который все никак не может спуститься с небес на землю и до которого не могут достучаться, что он вредит сам себе. Особенно в тех случаях, когда речь не идет о долголетнем браке, где жена терпит все выходки мужа, продолжая его по-прежнему самоотверженно любить, а о какой-то мимолетной незавершённой страсти, за которой последовали и другие, но более приземленные, не давшие забыть именно Эту.

Я никогда не захочу тебя видеть, потому что, к сожалению, ты это ты – поистине очаровательное исчадие ада, которое напоминает о своей сущности именно в реальных ситуациях, при любой моей попытке действительно увидеть тебя и соприкоснуться с твоей телесностью. Я верю, что в моих вечных неземных размышлениях ты всегда будешь в центре вселенной, в то время как в реальном мире я сама буду считать тебя подонком, как и любой, слышавший мою историю о тебе.

Я проснулась от стука в свою новую комнату. Лаура, давшая мне пожить у себя, с волнением спрашивала, что случилось. И в ответ на мой несвязный бред, повторивший те же самые реплики, которые я ей написала, но на итальянском, она сказала: «Забудь, он просто негодяй». И накрыла одеялом, потому что я спала на полужёстком диване прямо в одежде, даже ничего не постелив. Мне хотелось расцеловать её в знак признательности, за понимание и заботу. Однако спать не хотелось. Я была более чем согласна, что этому человеку не стоило вовсе появляться в моей жизни. Но я сама, по сути, была виновата, что захотела невозможного…

Но кто говорил, что за свою любовь не стоит бороться, а гораздо удобнее брать что-то материальное и практичное?

Моё настроение скакало миллион раз в противоположных настроениях: то я в томительной радости ждала самых лучших моментов, проведённых вместе; то я с легкой иронией критиковала сущность всех неравных и нечестных отношений, будто не была участником; то мне хотелось напиваться и предаваться разврату с кем угодно, кого бы я только ни встретила, лишь бы забыть, что такое сильные чувства, создающие эффект зависимости; то я мысленно оскорбляла человека всеми известными мне словами на родном языке, даже если бы он не понял их, и искренне не желала ему идти на мою пистолетную мишень; то я вновь осознавала, что только с ним мне удается все это прочувствовать и, в конце концов, он мог быть занят чем-то более серьезным, за что бы на следующий день извинился.

С какой бы радостью я подожгла твой дом зажигалкой, которую хотела подарить тебе… Жаль, она электронная, тогда бы, увы, мой план, достойный реализации, не удался. Меня метало из стороны в сторону, пока я вновь и вновь осознавала всю безнадёжность в своем наивном стремлении увидеть тебя. Я была в полной готовности пойти на любой самый отчаянный, опасный шаг, лишь бы высвободить всю негативную энергию. Мне хотелось отомстить так, чтобы ты раз и навсегда осознал, что я – ИСКЛЮЧИТЕЛЬНАЯ ВСТРЕЧА В ТВОЕЙ ЖИЗНИ. Как и ты.

Я понимаю, как я ненавижу его, каждый раз, когда всплываю на поверхность своего моря безответных чувств, вдыхаю полной грудью и с ужасом оборачиваюсь на реальное положение дел. И в то же время хочу от него детей, чтобы осталась хотя бы копия того, кем я безумно восхищаюсь, так, что не вижу с собой никого другого, скольких бы людей мне ни довелось увидеть…

Мне всегда хотелось, чтобы он был лишь призраком, фантазмом в моей голове, а не реальным человеком. Я ненавижу его за то, что он существует и заставляет причинять мне боль, подавая знак, что может, но не хочет. Или хочет, но не может. Кот Шрёдингера…

Однажды я, обещав Лауре быть дома после музеев в полседьмого и открыть ей дверь единственным ключом, в шесть с четвертью, выходя на нашей остановке, пересела в трамвай 81 и направилась в сторону Американской улицы. Я даже не помнила, ближе к какой остановке она находилась, но мне непременно хотелось хотя бы увидеть этот дом. И проверить, указана ли там фамилия Франко на почтовом ящике. Я проехала “Майкл Коллинз”… Выйдя интуитивно через пару остановок, я спросила у людей, где может находиться Американская улица. Через два поворота я вышла на неё – и оказалась у второго дома. На часах, наверное, было уже полседьмого, и я, рискнув погнаться за двумя зайцами, в безумстве побежала по улице. Четвёртый, шестой… шестьдесят восьмой… Наконец я добежала до сто пятидесятого. Запыхавшись, стала искать глазами нужную почтовую ячейку. Просмотрела все двенадцать. Его фамилии нигде не было… Домой я добежала за пять минут, к счастью, под гору, тоже на своих ногах, так и не найдя остановку в обратном направлении и отказавшись ждать транспорт. Адреналина мне хватило до остатка дня. В последний вечер, чтобы в третий раз не оказаться в ловушке грусти, я уехала к тому самому человеку, с которым мы нашли общие темы для обсуждения и который хотел меня увидеть. И не пожалела…

***

Предыдущим вечером Лаура сообщила, что прямо сейчас ждёт к нам в гости своего нынешнего молодого человека, с которым поначалу всё шло непросто, но теперь она была счастлива, что всё наладилось. Я не стала им мешать и сразу же ушла в свою комнату, где рано или поздно, после очередных импульсивных набросков в дневнике, свалилась спать… Я увидела её избранника только утром, когда оба выходили на работу.

– Доброе утро. Как ты? – поздоровался на английском высокий плотный мужчина в тёмных очках.

– Хорошо. Элина, – и я протянула руку для приветствия.

– Мы виделись.

– Это было на вечеринке, – тут же откликнулась Лаура, видя мое недоумение. Я задумалась на пару секунд. И тут до меня дошло…

– Совпадения!

Я не могла поверить, что такие совпадения случаются в жизни. Мы пожелали друг другу удачного рабочего дня, и я позже написала Лауре, в позитивно-сатиричном тоне: «Когда после одной и той же вечеринки на Амбиорикс ты с большей вероятностью построила отношения, чем я».

Это был тот самый португалец, с которым мы обсуждали Финляндию и Россию.

***

Романа нет. Исчерпан. Он сгорел, остался белым пятном на карте, маленькой опухолью мозга, лечение которой передано лучшим хирургам как новый вызов медицины. Каждый в своей жизни успел познать чёрные и белые полосы, хороших и плохих людей, при этом в те моменты так и не смог дать всем этим событиям и людям объективную оценку. Которая бы нас не покачнула. Но и не дала бы сейчас принять от одного человека в два ночи видеозвонок и с упоением слушать его, пока он сам не захочет спать и ты не пожелаешь ему спокойной ночи, чтобы потом продолжить работу до утра…

«Мне нравится твоя артистичность, твой неописуемый эротизм, женственность, твоя бушующая стихия, твой пытливый ум, твоя глубина, – говорил он, поднимая зрачки немного в сторону, пока вспоминал, что ему ещё нравится во мне. Мы звонили друг другу не первый день, и каждый раз ему всё больше и больше не хватало меня. – И твои скачки настроения, твоё непостоянство: это и заводит, и держит в тонусе… Я всю жизнь мечтал встретить такую девушку, в которой есть всё: и чувственное, и интеллектуальное, и эстетическое, и открытость всему новому. Во всех смыслах. С тобой можно всё. Мне нравится в тебе абсолютно всё… – Он долго задерживал на мне взгляд, и я считала в нём, пусть и при плохом качестве видео, те слова, которые он не говорил. Он улыбался, и эта улыбка тоже говорила за него. – Я рад видеть тебя счастливой. Я каждую минуту думаю о тебе, даже когда я не могу написать… Если мы встретимся в сентябре и поймём, что мы и вправду созданы друг для друга, мы будем летать друг к другу и в октябре, и в ноябре, и в декабре… В эти месяцы есть дни, когда некоторые города особенно красивы. И мы их увидим вместе… И конечно, будет проще, если ты сначала приедешь в Брюссель – мы поедем вместе из Брюсселя».

Не спрашивайте, какую опасность может таить в себе Брюссель, если я туда поеду в третий раз… Если и поеду, то только на свадьбу. На свадьбу в «Майкл Коллинз».

Примечания