Бюро сновидений. Вприпрыжку по мирам

Глава первая

Слухи

Бряк!

Хруст, с которым Дэн упал на татами, не сулил ничего хорошего.

Перелом позвоночника в трех местах сразу, вывих бедра, черепно-мозговая травма.

– Вставай уже! – велел профессор. – Вечно себя жалеешь.

– Я не хочу заниматься сумо, – простонал студент. – У меня против вас никаких шансов. Мы в разных весовых.

Нестора было плохо слышно из-за огромного живота, нависшего над Дэном. Но парень таки разобрал его наказ:

– Когда ты снова попадешь в мир сновидений, найдутся противники и покрупнее меня. Это не должно тебя останавливать. Вставай, а то сделаю болевое.

Дэн мгновенно вскочил, сразу зажил позвоночник, бедро вправилось, и голова прояснилась.

– Я на такое не подпи…

На этот раз ему удалось улизнуть от быстрой ручищи профессора. Вернее, он просто-напросто выскользнул, потому что сильно вспотел.

Они стояли, тяжело дыша, и смотрели друг на друга. Гора в широком поясе моваси напротив хилого бледного кузнечика в спортивных штанах – Дэн наотрез отказался облачаться в странные сумоистcкие трусы.

– Помнишь, – пропыхтел профессор, медленно приближаясь. – Когда в прошлый раз клиент уронил нож, которым нам угрожал, я крикнул тебе – подними. А ты встал истуканом.

– Вы мне до самой смерти это припоминать будете?

– Твоя смерть уже настала бы, если бы я не среагировал. В следующий раз могу не успеть.

– Ну спасибо вам… – Дэн сделал вид, что поклонился, а сам коварно бросился в ноги профессору.

Удивительно, но ему удалось схватить Нестора под коленом и даже чуть оторвать от пола ногу профессора: видимо, тренировки длиной в месяц действительно начинали приносить пользу. Но профессор тут же схватил его за штаны сзади, легко приподнял над землей и отшвырнул.

В комнате без окон на третьем этаже, где они когда-то заперли тень из сна, теперь располагался небольшой спортивный зал. Дэн вспомнил об этом, когда влетел спиной в стойки с деревянными снарядами и тяжелыми кожаными мячами.

На грохот из дверей вышла Аврора в мягком домашнем халате. Она выглядела заспанной. Полотенце на плече, турецкие пушистые тапочки. Но начавшие седеть волосы уже были уложены в прическу.

– Мать честная, ты зашибешь Младшего еще до того, как вы найдете нового клиента! А такого дурака еще пойди поищи…

– Вот и я о том же! – пожаловался Дэн, вылезая из-под обломков. – Клиентов нет – вот профессор на мне и отыгрывается! Кстати, а нам на завтрак не пора?

– Я вам не мамочка. Сегодня готовят мужчины, – заявила Аврора, проходя мимо. – И кстати, у меня в планах горячий душ. Я первая.

Профессор подошел и протянул Дэну руку. Но парень усвоил эту уловку. Так его уже швыряли.

Он вдруг схватил тяжелый кожаный мяч и швырнул его из-за головы в профессора.

Нестор охнул и принялся ловить шар, отскочивший от живота, как медведь косолапый. Дэн воспользовался моментом и юркнул в приоткрытую Авророй дверь.

– Куда?! Трус! – проревел профессор.

– Не подписывался! – пискнул Дэн, улепетывая по лестнице.

В доме профессора вставали рано. И люди, и животные, и прочие существа. Попугаи Ап и Чхи, например, начинали по порядку называть химические элементы таблицы Менделеева. Капибара Люся любила в это время играть с занавеской. Все заканчивалось тем, что кому-нибудь нужно было вставать и выдирать занавеску у Люси изо рта (приходилось обычно Дэну). Самокат Гермес, ночевавший у камина, зевал и орал, что ему скучно. Оказалось, что во внешнем мире он тоже нуждается во сне. Теперь Гермес видел родные края только в качестве гостя. Аврора уходила на репетиции или садилась ждать клиентов в холле, а профессор – тот как будто вообще никогда не ложился.

Дэн стал удивительно много успевать, как только здесь поселился.

Вот и сегодня он вышел заранее, успев и потренироваться, и позавтракать, и принять душ.

Да еще и получалось так, что Дэн не опаздывал на лекцию. Удивительно. Зачем вообще тогда быть студентом?

При опьяняющей болтливости Гермеса у него было одно ценное свойство: он отвозил Дэна в университет бесплатно. Правда, когда выпал первый снежок, самокат стал жаловаться на то, что соль, которой дворники щедро усыпают землю, разъедает его резину.

Дэн с профессором внимательно осмотрели колеса несчастного и никаких повреждений не обнаружили. Нестор сказал, что это психосоматика. Дескать, в мире Гермеса есть странный снег, из которого можно слепить все что хочешь, вот самокат себе и внушает…

Дэн заниматься психоанализом самоката не собирался, а потому прямо спросил его: намерен ли тот целый день проторчать дома или хочет прокатиться по городу?

Гермес от прогулок никогда не отказывался и даже соль на тротуарах готов был стерпеть.

Студент спустил самокат с крыльца (так было условлено), и они покатили к зданию университета.

Вообще, Гермеса выпускали из дома по строгой договоренности. Во-первых, ему запрещалось становиться мягким, а не твердым во время езды (он иногда любил так шутить). Во-вторых, не приветствовалось общение с другим транспортом, в частности, побуждение к восстанию и бунтам против человечества. В-третьих, самокату не разрешалось болтать. Но так как последнее было почти невыполнимо, равнозначно тому, как пытаться отучить кота гадить в цветочный горшок и ходить по столу, Гермесу разрешалось негромко разговаривать во время езды.

Конечно, сперва двухколесный возмутился и начал качать права. Даже назло всем пел на улице и подмигивал прохожим. Но профессор быстро объяснил ему, что значит депортация обратно в мир сновидений, и Гермес стал паинькой.

Впрочем, самокат нередко забывался, и Дэну приходилось напоминать ему о том, что пора заткнуться, особенно на парковках и светофорах.

Дэн оставил Гермеса возле университетской ограды, взяв с него слово, что тот не устроит очередной переворот или не уедет кататься по городу. Самокат обиженно заявил, что он уже смирился с эксплуататорами-челами и останется на месте только потому, что ему нравится следить за студентками.

Лекция по клинической биохимии оказалась скучной, доцент бубнил и явно собирался усыпить аудиторию, чтобы тайком уйти домой.

«Вот его бы к нам в лабораторию вместо эликсира засыпания», – подумал Дэн и зевнул.

От нечего делать начал глазеть по сторонам и вдруг обнаружил, что сидит несколько в стороне от остальных. Точнее, это не он оказался в стороне – его-то место находилось на шестом ряду, по центру, а от него словно бы все отсели подальше.

Дэн решил было, что это случайность, но заметил, что студенты периодически бросают на него косые взгляды. Особенно белокурая Адель с подругами. И в этих взглядах читалась совсем не восторженность, скорее брезгливость и презрение.

К слову, Адель Дэна больше не интересовала, особенно после того случая, когда решила накормить и напоить всех своих подруг за его счет. Но все равно стало как-то не по себе.

Дэн решил узнать подробности у Карася, который все про всех знал (или думал, что знал). Тут-то студент и обнаружил, что его приятель тоже сидит от него в отдалении.

Дэн выждал момент, когда преподаватель отвернется к доске, и подсел к Карасю.

– Привет, – шепнул он, чувствуя, как его сосед напрягся.

– А, привет. Я… Я сейчас записываю лекцию.

– Понятно. Слушай, Карась, можно я спрошу тебя о личном?

– О моем личном? – моргнул бледный как моль юноша.

– Нет, о моем. – Дэн придвинулся и прошептал ему на ухо. – Скажи, пожалуйста, у меня на лице чернила? Зубная паста на губах? Может быть, козявка в носу?

Карась внимательно оглядел Дэна.

– Нет, ничего такого.

– Спасибо, а то мне показалось, что все меня изучают под лупой. И хотят препарировать.

– А! Ты об этом…

Дэн сощурился.

– О чем «об этом»?

Карась коротко взглянул на него, вздохнул и отложил ручку.

– Понимаешь, Дэн, ты нечасто бываешь на лекциях, в прошлом чуть не вылетел из университета. Регулярно попадал на допсу. А потом вдруг раз! – и все у тебя как по маслу. Сдал сложнейший экзамен Мяснику, да и с остальными справился.

– И? – протянул Дэн.

– И вот кто-то сказал, что ты даешь на руку преподавателям…

– Ясно. – Дэн мрачно уставился на выцарапанную на аудиторном столе надпись «копчик мой устал от этой муки…» и повторил: – Ясно. И ты в это тоже поверил, да?

– А при чем тут я? – уклончиво ответил Карась, делая вид, что снова пишет конспект.

– А тебе не приходило в голову, что я взялся за ум? Что мне просто стало интересно учиться?

На лице Карася разлилась издевательская улыбочка, которая обидела Дэна больше, чем все косые взгляды в аудитории.

– Думай что хочешь, – разозлился Дэн. – Я не собираюсь тебе ничего доказывать.

– Как же ты объяснишь то, что все так резко переменилось?

– Я повстречал настоящего профессионала, талантливого ученого. Понял? И он помогает мне готовиться.

Карась хмыкнул и нарисовал домик на полях тетрадки.

– Ну-ну. Об этом я тоже слышал.

Дэн напрягся.

– Что ты там слышал?

– Что у тебя появился надежный покровитель, ты на него работаешь, преподы его знают и боятся тебя завалить…

– Что?! – Дэн почти выкрикнул это.

Половина аудитории тут же посмотрела в их сторону. Доцент сонно развернулся:

– Я вам не мешаю, молодые люди?

– Нет-нет, не мешаете! – сгоряча выпалил Дэн. – Продолжайте!

– Благодарю, – сухо ответил преподаватель и продолжил бубнить лекцию.

Когда внимание всех вернулось к голосу лектора, а точнее к смартфонам, Дэн зашептал:

– Это бред собачий. Мясник дал мне контакты профессора, и я действительно работаю у него младшим ассистентом.

– И даже переехал к нему жить? – едко вставил Карась.

– А не пошел бы ты, Рыба! Он даже не преподает в нашем университете! Да, я живу там и работаю, потому что мы постоянно проводим эксперименты.

– О! – состроил гримасу Карась. – Эксперименты.

Дэн врезал ему локтем по плечу. Приятель поморщился.

– Идиот, я же тебе рассказывал про маму. И в отличие от тебя у меня нет богатеньких родителей. Как ты про меня мог такое подумать?

Карась потер ушибленное плечо.

– Ладно, прости. Честно говоря, я знал, что слухи нужно делить надвое.

Дэн помрачнел.

– Хотел бы я знать, кто их распространяет…

– Это я, – сказала вдруг девушка, которая сидела ровно перед ними. Она повернула тонкокожую шею, на которой выступали голубоватые вены, и Дэн увидел перед собой худое лицо с большими поблекшими глазами. Эти глаза глядели на него абсолютно равнодушно, разве что чуть с вызовом. Но самое странное было не в глазах, а под ними – синие, почти черные круги от недосыпания. – Это я рассказала всем о тебе, – пояснила студентка.

Сначала Дэн лишился дара речи. Ее звали Дарья Хлюпина. Она была из второй группы. Ее многие избегали. И Дэн пару раз сидел с ней в очереди перед экзаменом. Это все, что он о ней знал.

Именно потому он и оторопел. Зачем Даше Хлюпиной распространять о нем мерзкие слухи?

– Затем, – ответила она, опередив его вопрос, – что мы с тобой теперь в одной лодке. Всеми презираемые и отвергнутые. Только меня ненавидят за то, что я зубрилка. А тебя за то, что ты подхалим и обманщик.

– Это неправда, – выдавил из себя Дэн.

– Докажи!

Она кисло усмехнулась и отвернулась, оставив Дэну возможность наблюдать растрепанные волосы у нее на затылке.

После лекции, продираясь сквозь толпу, Дэн попытался ее догнать, взял за локоть. На ощупь – будто коснулся скелета в блузке.

– Даша, я не знаю, зачем это тебе, только…

Девушка вдруг покачнулась и привалилась к стене.

– Что с тобой?

Она заговорила не сразу и стала бледнее, чем стена. Удивительно, если учесть, что стена была белой.

– Я не сплю… Уже давно… – хрипло ответила Хлюпина. – Забей. Не важно.

Она развернулась и пошла было к выходу, но Дэн догнал ее у лестницы.

– Подожди, скажи мне, что тебя беспокоит? Я знаю специалиста, который может помочь.

Она уколола его взглядом.

– Твой развратник старикашка-профессор?

– Что?! – возмутился Дэн. – Да с чего ты взяла?! Бред какой! Это удивительный человек! Я лучше еще не встречал.

– Ну, оно и понятно… – промурлыкала Хлюпина.

– Перестань, – серьезно осадил ее Дэн, и она вздрогнула. – Если ты отличница, то что-то смыслишь в физиологии сна. Почему у тебя бессонница? Много работаешь? Сильный стресс? Может, проблемы с мелатонином или прионы подхватила? Фатальная семейная бессонница?

Она взглянула на него с интересом.

– А ты не тупица.

Он молча ждал.

– Сонный паралич, – медленно выговорила она.

– Сонный паралич?! – удивился Дэн. – Но это же бывает очень редко. Из-за этого не возникает продолжительной бессонницы.

– У других не возникает, – ответила она. – А у меня каждую ночь.

Дарья повернулась, чтобы уйти, как бы заранее предугадав, что он ей не поверит. Но Дэн остановил ее.

– Подожди. Я знаю, как тебе помочь. Правда знаю.

– И сколько это будет стоить, Деляга? – ехидно спросила она. – Ты ведь у нас известный предприниматель, не так ли?

Дэн, не улыбаясь, глядел на нее.

– Для тебя бесплатно. Хочу, чтобы ты узнала правду.

Глава вторая

Природа кошмара

– Путешествия по сновидениям? – Даша Хлюпина звонко расхохоталась и согнулась пополам, едва не выронив сигарету. – Бюро? Ну ты насмешил, Деляга…

Она вытерла набежавшие слезы согнутым пальцем.

– Дэн, а не Деляга, – спокойно ответил парень. Он уже начал привыкать к подобной реакции клиентов на рассказы о Бюро сновидений. – И я уже сегодня увижу, как ты ищешь свою нижнюю челюсть на полу.

– Угу, сгораю от любопытства. – Она потушила окурок и вышвырнула в урну. – Ну что, поехали?

Они вышли через контрольно-пропускной пункт и двинулись вдоль ограды.

– Сразу предупреждаю, у меня нет нашатырного спирта. А у него язык без костей.

– У кого? – не поняла Дарья, оглядывая безразличным взглядом ограду с пристегнутыми велосипедами и припаркованными самокатами.

– Мне уже можно говорить? – спросил голос, хотя пешеходов поблизости не было.

– Ты уже говоришь, – ответил Дэн.

Студентка вытаращила глаза.

– Сможешь довезти двоих? – спросил Дэн у пустоты.

– Она выглядит вполне тщедушной. Смогу, если хорошо попросишь.

– Это… – пробормотала Даша, оборачиваясь на Дэна. – Это шутка такая? У тебя громкая связь на смартфоне включена?

Один из самокатов подъехал к ней вплотную. Сам, без чьей-либо помощи.

– Он на дистанционном управлении? Да? – К ней вернулась прежняя снисходительность. – И этим ты хотел меня удивить?

– Она ругается? Что значит детационное уравнение, командир? Что-то связанное с маленькими людьми?

– Все в порядке, Гермес. Она думает, что ты робот.

– Робот? Один из этих безмозглых самокатов, среди которых я стоял? То презираемое племя, что молча подчиняется любой вашей прихоти?

Только сейчас Даша, наконец, разглядела внимательно следящий за ней глаз на торце руля, шлепающий лейбл рта Гермеса.

– Что это за модель? – поинтересовалась она, ощупывая ручки и корпус.

– Руки! – строго предупредил Гермес и добавил мягче. – Щекотно, между прочим.

Дэн вздохнул.

– Давай я просто ничего не буду тебе пока объяснять. Ты все равно не поверишь.

Он встал на деку, выжидающе посмотрел на нее.

– Ты предлагаешь ехать на этом?

– Это самый быстрый вариант.

Она встала перед ним, крепко вцепилась в ручку. Боится скорости – понял Дэн и мысленно велел Гермесу хорошенько разогнаться. Самокат охотно выполнил просьбу. Пассажирка вся сжалась, а потом затряслась мелкой дрожью.

«А это, – подумал Дэн, – тебе за сплетни!»

В холле профессорского дома, за дубовым столом, в окружении двух пальм сидела Аврора. Спустив на кончик носа тонкие очки, она читала районную газету.

– Что пишут? – спросил Дэн, входя.

– Всякую дичь, – ответила Аврора, не отрываясь от чтения. – Будто бы бездомная велосипедистка видела ночью на соседней улице огромного хомяка, ехавшего на самокате.

– Звучит так, будто кто-то перетасовал факты.

– Еще пишут о том, что в нашем доме произошло аварийное обрушение части капитальной стены, что неудивительно, потому что дом старый. Ведутся работы по восстановлению.

– Что-то они с новостями запаздывают, – прокомментировал Дэн. – Стена-то уже давно отремонтирована.

Аврора кивнула, оторвалась от газеты и молча уставилась на гостью, которая топталась у входа.

– А, ты не один? А чего тогда зубы мне заговариваешь? Здрасьте. Неся не любит, когда здесь бывают посторонние.

– Это наша новая клиентка, прошу любить и жаловать. Я, правда, могу только жаловать, потому что эта «сударыня» распространяла про меня и профессора гадкие слухи.

– Я тут что, для публичного суда? – скрестила руки на груди студентка. – Ты сам меня притащил.

– Притащил, чтобы ты лично убедилась, чем мы тут занимаемся.

– Пока, кроме твоего говорящего робота, я ничего особенного не увидела.

– Я не робот, – в который раз траурным голосом молвил Гермес. – Доколе в этом мире меня будут считать бездушной машиной?!

Несколько театрально виляя, самокат покатил к двери.

– Ну вот, – сказала Аврора. – Обидели двухколесную тварь. И главное, ради чего?

– Ради правды, – вздернула нос Хлюпина. – Я жду правды.

– Девушка! – отозвалась Аврора, глядя на гостью поверх очков. – Наше бюро ни перед кем не отчитывается. Правда – хорошо, но счастье – лучше. Так что вам мешает радоваться жизни?

– У нее сонный паралич, – выпалил Дэн. – Причем каждую ночь. Случай жуткий и редкий. Профессор будет в восторге.

Аврора наградила его взглядом, от которого комары лопаются прямо в воздухе.

– Когда ты научишься манерам, Младший? Я уже говорила тебе, что переговоры с клиентами веду я. Ступай за профессором и скажи ему, что у нас гостья. А вы, сударыня…

– Дарья. Дарья Хлюпина.

– А вы, Дарья Хлюпина, пожалуйте в это креслице.

Дэн пошел за Нестором. Студентка села на предложенное место, извлекла из пальтишка носовой платок, трубно высморкалась, огляделась:

– Холл как в частной гостинице. И сколько у вас комнат?

– Это к нашему делу никак не относится, душа моя, – ответила Аврора, наливая гостье в чашку чай из заварочного чайника. – И раз уж вы не только из праздного любопытства, но и по делу, давайте-ка начнем вот с этой анкетки.

Она протянула девушке планшет с прикрепленным листком бумаги.

– Мне что, писать прямо на планшете? А я не поцарапаю ручкой экран?

– Можешь писать на столе или на этой штуке, мне без разницы, дорогуша.

Дарья засопела:

– Если у вас есть планшет, не легче ли было сделать цифровую анкету?

– Нет, не легче. – Аврора пожала плечами. – Младший подсунул мне эту штуковину, чтобы я вела записи клиентов. Но мне привычнее как кура лапой.

– Так что же вы… – пробурчала гостья. – Забивайте им гвозди.

Через дверь в боковой стене в холл вошли Дэн и профессор.

Студентка обернулась, и у нее слегка закружилась голова от узора на жилетке Нестора.

Однако ученый принарядился. На шее у него была бабочка в горошек.

– А вот и мы, сударыня. Рад приветствовать в нашем Бюро сновидений.

– Сударыня? – скривилась Дарья. – Вы что тут, блины печете?

– При чем тут блины? – хлопнул глазами профессор, и его пенсне чуть не выпало.

– Все ясно… – Студентка переглянулась с Дэном. – Вы застряли где-то в конце девятнадцатого. Хоть электричество-то у вас есть?

Парень неловко кашлянул.

– В этом доме, – осторожно начал он, – немного необычные традиции.

– Необычные? – не понял профессор. – О чем речь, Аврора?

– Молодежь намекает, что мы примерно так на столетие отстали от жизни, – пояснила сестра. – Что мы почти что ровесники динозавров.

– О нет, не думаю, – снова заулыбался Нестор. – Дэн сказал, что вы его однокурсница, тогда вам, наверное, будет интересно взглянуть на мою новую лабораторию. Там используются самые последние технологии.

Дарья отложила анкету и пошла вместе с профессором. Аврора и Дэн, чуть отстав, двинулись следом.

– Если он будет показывать свое оборудование каждому встречному, – шепнула на ухо Дэну Аврора, – его изобретение скоро перестанет быть единственным в своем роде.

– Не волнуйся, – ответил Дэн. – Я работаю с профессором уже давно и выяснил, что понять свое изобретение может только он сам. Он не так наивен, как ты думаешь.

– Блажен, кто верует! – закатила глаза Аврора.

В лаборатории профессор уже читал лекцию, вовсю расписывая суть работы аппаратов «Сновидца». Дарья, что показалось Дэну непривычным, слушала его с интересом. На ее изможденном лице даже проступил нездоровый румянец.

Но то, что Дэн принял за любопытство, оказалось готовящимся наступлением.

Едва профессор сделал паузу, чтобы набрать в легкие побольше воздуха, как в лаборатории раздался какой-то странный икающе-нервный скрежет. Оказалось, Дарья Хлюпина так смеется. Все трое: Нестор, Аврора и Дэн, замерли.

– Путешествия в другие миры? Захват предметов и существ из сновидений? Вы либо чокнулись, либо помешались на книгах Герберта Уэллса. И это ты называешь наукой, Деляга?

– Меня зовут Дэн… – устало промолвил парень.

– Что… Что это значит? – смутился профессор, хлопая глазами.

– Это значит, – ответила за всех Аврора, – что наша дорогая гостья сейчас развернется на сто восемьдесят и зашагает к двери. Мы понимаем, что сложно поверить в то, что мы делаем, но смеяться над изобретением Неси никому не позволим!

– Да и пожалуйста, – фыркнула студентка. – Шайка чокнутых!

Лицо профессора начало быстро наливаться кровью. Аврора потерла руки и выругалась.

– Так, хватит! – рявкнул на них Дэн. – Никто никуда не пойдет! Профессор, вы так удивлены, как будто в первый раз слышите это от клиентов. Аврора, я понимаю, что это твой брат. Но хватит его во всем опекать! – Он повернулся к гостье. – Знаешь, Даша, ты такая же чокнутая, как и мы! Ты не спишь уже несколько недель и срываешься на всех встречных! Несмотря на то, что ты нагло оболгала меня и моих друзей, мы еще хотим помочь тебе. И я думаю, никто больше не отнесется к твоей проблеме серьезно!

Он ожидал, что девушка снова рассмеется и уйдет, хлопнув дверью. Но Дарья не шелохнулась. Только в глазах ходячей сомнамбулы зажглась какая-то мысль.

– Вы… Вы что, правда можете мне помочь? – Ее голос дрогнул, и она нервно хихикнула. – Но у меня даже денег нет. Что вам от этого?

Профессор, уже оправившийся после тирады Дэна, привычным жестом поправил пенсне.

– Ваш случай уникален. Никому и никогда не случалось изучать сонный паралич. Он возникает слишком внезапно и длится неопределенное количество времени. В вашем случае у нас есть шанс узнать о нем побольше и прекратить ваши муки. Кроме того, наша лаборатория единственная в мире, где на сон можно повлиять изнутри.

Дарья молчала, переводя недоверчивый взгляд от профессора к Дэну и обратно. Прочитав на их лицах полную решимость и не увидев ни тени насмешки, она медленно кивнула.

Аврора громко прокашлялась.

– Я очень рада, что здесь собрались сплошь врачи да ученые, – сказала она. – Но, может быть, кто-нибудь объяснит мне, что значит этот проклятый сонный паралич?

– О, – тихо сказала гостья. – Я бы могла много чего о нем рассказать…

Профессор пригласил всех подняться в гостиную. Вместе с Дэном они зажгли проектор и отыскали нужную коробочку с диафильмами.

– Сонный паралич известен человечеству с давних пор, – начал рассказ Нестор. – И это неудивительно, учитывая, что наш мозг почти не изменился со времен появления первых Homo Sapiens, а срединный мир всегда возвращается к исходной форме.

Сонный паралич проявляется как странное состояние, в котором спящий человек оказывается как бы между сном и явью, будто застревая между мирами. При этом спящий может видеть комнату, в которой уснул, осознавать, что это его комната, но паралич, случившийся с ним, не дает возможности нормально дышать и шевелиться.