Стэл

Самое ужасное в моем новом положении было то, что, имея огромные средства, чтобы наслаждаться жизнью и смаковать все свое самое любимое, я напрочь был лишен настроения делать это. Парадокс. Есть деньги – трать! Я же пыжился над смехотворными суммами, экономя  номинативно мне принадлежащее.

Словом, процесс не казался мне радостным, счастливым, продуктивным и целесообразным до одного маленького мгновения. Мы шли к Берсеневке через Патриарший мост, и Стэл сказала прохожей: «Сфотографируйте нас, пожалуйста!»

Мы стали спиной к Кремлю. Наши лица были едва освещены фонами рыжего солнца, которое в сопровождении нелепой облачности несуразно заваливалось за здание МИДа. Хорошо, что фонами, а не самим солнцем. Получилось матовое освещение. Девушка сделала несколько снимков.

Я посмотрел на фото и обомлел. Это было великолепно. Как Мишель, я очень понравился себе там, рядом со Стеллой. Этот случай изменил все.

***

Утром следующего дня я набрал посольство и попросил к телефону координатора.

– Дружище, я Вам скоро привезу русскую жену, а вы сделайте мне одну услугу! – взволнованно говорил я.

– Все, что угодно, Мишель! – выпалил тот. Мы встретились в Му-Му на Арбате, и я попросил его заменить в моем  файле строку «Французский» на «Русский» в секторе родного языка.

– Я попробую, – сказал русоженолюб. Вечером он отзвонился и сказал, что все в порядке.

***

– Тому канадцу, который нас женил, срочно нужна жена! – заявил я Стелле.

Та набрала Аллу.

– Замуж за канадца хочешь? В посольстве работает! Симпатичный! Ну, тогда дуй ко мне: будем тебя готовить. Записывай адрес!

Алла осторожно разглядывала апартаменты Дело и трогала бедра руками, будто проверяя на месте ли они. Я молча любовался ею. «Повезло канадцу. Красивые все-таки у нас женщины!» – думал я и улыбался, отворачиваясь в монитор.

Глава VII

На бракосочетании Анри и Аллы, ко мне приблизился атташе и попросил зайти.

– Господин Дело, я с трудом сдерживаюсь в желании сообщить о случившемся наверх. Назовите несколько причин почему я не должен делать этого, – спокойно сказал он. Cвет упал так, что, казалось, у него отклеился ус.

– Я действовал импульсивно из ревности. Простите. Этого больше не повторится! – сказал я, непроизвольно касаясь пальцем своей верхней губы, будто подсказывая ему о непорядке в экстерьере.

– Эй! Эй! Эй! Не смейте так лгать! Я не верю Вам! – закричал атташе. – Вам не отмыться, Дело! Избить милиционера – очень громкий скандал! Я назначу Вам штраф! – и он вышел из обманчивого блика. Теперь казалось, что он брит наголо с оставленным небольшим хвостиком, как у запорожского хохла.

– Только не это, прошу Вас! – обрадовался я. – У меня нет свободных денег!

– Эй! Эй! Эй! Дело! Как драться с представителями закона, так Вы первый! Найдете, если хотите замять скандал! – и он протянул мне листок бумаги с суммой и номером счета. – Я подожду неделю! Неделю, Дело! И благодарите бога, что Вами занимаюсь я, а не наши специалисты из консульства! – и он начал что-то искать в ящике стола, махнув рукой, чтобы я уходил.

Я вышел, едва сдерживая бурную радость. Придя в зал, где находились Стелла и брачующиеся, принялся всех обнимать.

– Анри! Алла! После обеда прошу к нам! Обязательно поедемте, слышите? – тихо и взволнованно говорил я.

Мы с Анри напились. Приехала сестра Аллы, Александра, которая была так же красива, как Алла и Стелла. Анри ухаживал за дамами с романтикой француза, сдержанностью англичанина и разухабистостью североамериканца. Я добавлял российской расхлябанности и простодушия. На почве уникального, всесторонне развитого вкуса Анри в музыке, плейлист вечеринки был блистателен.

Когда пришло время прогулки, Анри под ручки с Аллой и Александрой, а я со Стеллой на спине выперлись на Патриарший и устроили фотосессию.

Я вызвонил Трофа, и в его машине мы всю ночь мотылялись по Москве. Уже под утро Анри и Алла вышли у Метрополя, где был заказан специальный номер.

Мы со Стеллой заметили, что Троф не отрывает от Александры глаз, и сделали так, что он повёз её домой.

Мне снился незнакомый город, в котором я занимался чем-то вроде строительства. Это было какое-то планирование , и я лично касался стройматериалов. Я передвигал с места на место пенобетонные блоки. Периодически появлялась Стелла и произносила замечания. И я вновь принимался двигать блоки.

Заканчивался сон тем, что наш со Стеллой двадцатилетний сын, стоя на карнизе второго этажа в костюме автогонщика, заявил, что они с мамой подают на меня в суд.

В ужасе я проснулся. Стелла спала, положив руку мне на грудь. Прекрасная изящная кисть свисала в изломе. Я закрыл глаза.

Следующий сон был еще несуразней. Живой Дзен-Грегори пришел в клуб и приблизился к нам со Стеллой. Он был с окровавленным глазом. Что-то долго говорил Стелле. Потом вышел из клуба. Стоя на другом берегу реки, петушился на меня и кричал Стелле: "Стэл, даю тебе последний шанс уйти от этого ублюдка!" Я бросился в реку и поплыл к Грегори, чтобы надавать ему, когда вода начала превращаться в виноградные бубочки. Я еще вовсю работал руками-лопастями, когда понял, что воды нет.

– Какой активный! – услышал я смех Стэл, которая подносила гроздь винограда к губам.

– То есть никакой реки не было, – сказал я внятно.

– О-о, какая прелесть! Значит никакой реки не было? Потрясающе! – смеялась Стэл.

Через полчаса после моего пробуждения приехали Александра и Троф.

– Я рад, что у Трофа будет такая, как ты. Мне кажется, он счастлив! – тихо говорил я Александре, пока мы завозились с кофе.

– Он очень импозантен, – говорила Александра.

– Кайф просто! Я очень ценю Трофа. Мы все очень ценим Трофа, а вскоре, уверен, и ты тоже начнешь очень ценить его! – взволнованно шептал я, и мы несли сэндвичи и кофе в гостиную.

– Горы сэндвичей! – сказал Трофим.

– Червячка заморить! – смеялась Александра.

Я пел ‘That Was Me’. Это было данью прошлому. Прежнему лицу. Все аплодировали. Потом мы вместе пели песни, которые шли уже к новой био.

Александра все больше приближала Трофа, и к середине вечера, он уже делал многие вещи, которые делает мужчина, в которого поверили: заказывал по телефону цветы, шампанское, звонил клиентам и говорил, что его не будет недели две, покупал билеты для них с Александрой на выставку медицинского оборудования в Сан-Франциско… На него приятно было смотреть, и заметив, что мы любуемся им, от смущения, Троф важничал еще больше и смешнее. Стелла периодически подходила к нему, ворошила ему волосы и говорила: «Эх, горе ты мое!» В этом фрагменте Александра касалась того же места на голове Трофа, где только что  была рука Стеллы и будто проверяла что там такое. Троф же крутил головой, не понимая действия ни той, ни другой. Я кивал ему, мол, правильно себя ведешь, и он выпячивал губы в ответ, мол, видишь как…

Глава VIII

После оплаты штрафа ситуация нормализовалась. Мы со Стеллой даже забрали Марусю у тёти Дуси, которая забрала кошку к себе сразу после исчезновения меня, как Фила.

Марусе было по фигу, что у меня другое лицо. Она сразу узнала меня и вновь устраивала на меня сафари, что привнесло в мою жизнь долгожданный релакс.

Втроем, мы составляли команду с довольно однообразными событиями. Но события были крайне приятны, поэтому можно оценить их, как позитивный, человеколюбивый и большого сердца опыт. Когда Маруся отдыхала, к ней лезли мы со Стеллой. Случись Стелле взгрустнуть, мы с Марусей не давали покоя. Я подвергался нападениям Стеллы в паре с Марусей чаще всего. Но терпел, чтобы оправдать присутствие Маруси.

– Надо бы мне работу другую поискать, надоело париться в офисе. Во фрилансеры податься, что ли? – задумчиво говорила Стелла.

– Да брось, ты Стелла Дело. Какие фрилансеры? – отвечал я.

– Да это ты брось. Я – Стелла Иванова и хорошо это помню, – грустно замечала Стэл.

– Ну уж тогда делай ударение на второй слог. Будет необычнее звучать, – шутил я.