Убийства в пляжных домиках. Детективное агентство «Благотворительный магазин»
– Я же сказал, что не могу их носить, они давят на ноги. Мне нужен возврат денег. Думаете, я вру?
– Нет, мы вам верим, – ответила Дэйзи. – Просто вы купили их не в этом благотворительном магазине.
– И что? – прикинулся дурачком мужчина.
Сью помахала у него чеком под носом:
– Какая часть из «Вы купили его не в этом благотворительном магазине» вам непонятна? Согласно чеку, вы купили их в Истбурне, в магазине «Остановим мировой голод».
– Да, но сколько туда добираться, а? Я подумал, что могу занести их сюда. Это же все благотворительность. Все средства идут на благое дело. – Мужчина, видимо, считал, что благотворительные магазины работали как какая-то гигантская фабрика Вилли Вонки, с кучей денег, монет и банкнот, которые постоянно падают сверху из большой фиолетовой трубы, вероятнее всего соединенной с целой сетью труб поменьше, ведущих к кассам всех благотворительных магазинов по всей стране.
У Фионы не было на это времени.
– За сколько вы их купили?
При звуке нового голоса мужчина дернулся:
– За пять фунтов.
– Я дам вам два, идет?
Мужчина подумал, а затем кивнул:
– Ну что ж, ладно. – Он взял деньги и исчез.
– Фиона! – возмутилась Неравнодушная Сью. – Ты не должна была этого делать! Он пытался…
Фиона подняла флешку и улыбнулась.
Брови Дэйзи поползли вверх так высоко, что чуть не скрылись в волосах.
– Это то, о чем я думаю?
– Записи со всех камер, – с огромным удовольствием подтвердила Фиона. – Из «Дома Контрабандистов» и из ресторана. За весь июль, не меньше.
– Как тебе удалось? – удивилась Сью.
– Не мне, – ответила Фиона. – Битси. Она может быть очень убедительной, когда хочет, и ее связи тоже пригодились.
– С каждым днем она мне нравится все больше. – Сью, не теряя времени, схватила ноутбук и установила его на прилавке.
Фиона вставила флешку в гнездо, а Дэйзи со Сью встали рядом.
– Я также поднялась к станции береговой охраны на вершине Хенджистбери-Хед, познакомилась с волонтерами – странная парочка, зовут Стив и Берил. Хотела узнать, уловило ли что-то их оборудование.
– Что-то узнала? – спросила Сью.
– Нет, это морской радар. Тупик.
На экране появились две иконки папок с файлами. Фиона нажала на обе и начала листать видео с камер с разных углов. Им было из чего выбрать, но дам интересовали только три камеры: та, которая была направлена на все фасады домов, выходящих на бухту, такая же, но снимающая домики, выходящие на море, и та, что направлена на узкий проход между ними. Ресторан показывал все три направления с начала косы до конца, а камеры с «Дома Контрабандистов» – наоборот, с конца до начала. Никто не мог подойти к дому Малкольма Крэйни, не попав на одну из этих шести камер.
Фиона нашла тот роковой день, пятнадцатое июля, затем расставила все шесть видео так, чтобы они аккуратно занимали весь экран и можно было смотреть одновременно.
– Погодите, этот экран слишком маленький. – Неравнодушная Сью прошла к полке в дальней части магазина, рядом с DVD-дисками, где хранились и артефакты информационных технологий в ожидании нового дома. Звучало так, будто они были очень древними, но сейчас вся электроника возрастом больше года уже считается древностью. Выбрав компьютерный монитор в черном корпусе под брендом с непроизносимым названием, которое никто не узнал, Сью сняла его с полки вместе с торчащими из него проводами. Установив его на прилавок, она присоединила провода монитора к ноутбуку, и экран тут же зажегся. Изображения появились в том же порядке, только в два раза больше.
– Теперь другое дело! – объявила Дэйзи.
Фиона проверила отметки времени на каждом видео, синхронизируя их.
– Энни Фоллет утверждает, что вышла из своего домика около трех тридцати утра, когда шла в туалет. Давайте я отмотаю, скажем, до двух тридцати и начнем с этого времени?
Все согласились.
Фиона установила видео на нужное время, и три головы уставились в экран, ожидая, как появится какая-то зловещая фигура в капюшоне и побежит к домику с канистрой бензина в одной руке и, возможно, зажигалкой в другой. Секунда за секундой они смотрели записи, но все было тихо. Ни песчинки на пляже не шелохнулось. Картинка оставалась неизменной, сменялись только цифры времени в углу, медленно приближаясь к кончине Малкольма Крэйни.
А потом они увидели. В 3:21 утра. В углу одного видео появился слабый отблеск. С камеры на доме Себа просматривался только фасад дома Малкольма, но было совершенно очевидно, что пожар уже начался, на боковой стене, как и сказал Мартин, и теперь распространялся к передней части. К 3:22 утра зарево пожара появилось и на видео с камер ресторана, но с другой стороны.
Фиона остановила запись.
– Я не понимаю. Пожар уже начался, но мы никого не увидели.
– Это невозможно, – сказала Сью. – Поджигатели должны были попасть хотя бы на одну камеру по дороге к пляжному домику Малкольма, разве нет? Перемотай назад. Мы, наверное, пропустили что-то.
Фиона перемотала записи на три утра и включила видео, до максимума замедлив воспроизведение. Три пары глаз уставились в монитор, лихорадочно выискивая признаки человека или нескольких людей, двигающихся через пляж к домику Малкольма, или хотя бы фигур в тени. Но сколько бы раз они ни проигрывали видео, как бы далеко ни отматывали и как сильно ни замедляли видео, никто не появлялся – ни в капюшоне, ни без него. Дамы изучили видео вплоть до заката дня накануне, желая убедиться, что никто не метнулся в узкий проход за домиком и не затаился там до темноты, выжидая удобного момента. Они проследили за передвижениями каждого, кто подходил к нужному дому. Так как камеры снимали под разными углами, они смогли отметить всех посетителей пляжа, кто когда выходил и уходил. И никто ни в какой момент не бросался в тот узкий проход между домом Малкольма и соседним домом справа. На всякий случай они проверили записи и других камер, вдруг бы подсказка обнаружилась там, но ничего внезапно не появилось и не материализовалось. Коса ночью совершенно опустела. Лишенная разгадок пустошь.
Фиона вздохнула:
– Ничего не понимаю.
– Итак, – произнесла Дэйзи, – мы ищем кого-то, кто не только высокий и лишен здравого смысла, он или она еще и невидимый!
– Похоже, так, – согласилась Сью. – Давайте посмотрим дальше. Что случилось, когда появилась Энни Фоллет.
Фиона снова включила все видео. Ровно в 3:30 утра открылась дверь пляжного домика дальше по косе. На веранде появилась Энни Фоллет и тщательно закрыла дверь за собой. Вдруг дернув головой, она будто принялась отгонять муху, размахивая руками, отчего чуть не упала. Восстановив равновесие, женщина осторожными шагами спустилась по ступенькам, все еще не до конца проснувшись. Неловко наклонившись вперед, она брела по песку к туалетам, расположенным рядом с домиком Малкольма.
– Она определенно выглядит так, будто ей срочно нужно в туалет, – заметила Неравнодушная Сью. – Мне приходилось повторять такую походку не один раз.
– Зарево пожара стало ярче. Как она может его не видеть? – спросила Дэйзи.
– Камеры расположены выше, чем уровень ее глаз, – ответила Фиона. – Крыши других домов и туалета загораживают поле зрения. К тому же голова у нее опущена, она, должно быть, смотрит под ноги, боится упасть. И к этому моменту ей уже нестерпимо хочется в туалет.
По мере приближения к туалетам Энни ускоряла шаг. Затем исчезла за дверью.
Смотреть дальше было мучительно больно.
Появившись на пороге, Энни Фоллет подняла взгляд над мелькнувшую искру, а затем увидела и ее жуткий источник: объятый пламенем дом Малкольма. Она побежала к нему, чуть не упала, увязнув в песке. Замерев на секунду, она медлила, вероятно находясь в шоке при виде подобного огненного ада.
В эти несколько кратких мгновений пламя взметнулось выше, стало еще сильнее.
Нужно было решаться, сейчас или никогда. Схватив сохнущее полотенце у соседнего домика и обмотав им голову, Энни бросилась к дому Малкольма, взбежала по террасе, толкнула плечом французские окна до пола и исчезла в горящем здании.
Несколько секунд спустя она появилась спиной вперед, согнувшись под странным углом, таща Малкольма за запястья. Сантиметр за сантиметром женщина тянула его на себя, но получалось невыносимо медленно. Иногда казалось, что она не справится, что ей слишком тяжело, но Энни не сдавалась. Наконец она вытащила мужчину на террасу, а затем и на безопасный песок.
Более героического и самоотверженного поступка Фиона никогда не видела. У нее перехватило дыхание и затряслись руки.
Все молчали. Чудовищные кадры лишили их дара речи. Но озадачило их другое – то, что случилось потом.
Глава 16
Увидев, через что прошла бедная женщина, дамы решили, что к Энни Фоллет отправится одна Фиона. Едва ли уместно – и целесообразно – сваливаться ей на голову всем троим. Кроме того, кто-то должен приглядывать за магазином.
Для того, кто арендовал домик на одном из самых дорогих пляжей в стране, дом Энни Фоллет оказался на удивление скромным. Небольшая квартирка на нижнем этаже, стиснутый со всех сторон крошечный задний дворик, куда вместился только сетчатый детский батут, из тех, что ютятся на террасах магазинов в Уинтоне. Сквозь большие стеклянные двери Фиона наблюдала, как дети Энни, Милли и Сэм, пищат от восторга, без конца кидая мячик Саймону Ле Бону, который от этой игры никогда не уставал. Они казались хорошо воспитанными детьми и, главное, счастливыми. И Энни Фоллет, похоже, была готова на все, чтобы так оставалось и дальше, несмотря на случившееся пятнадцатого июля. Поэтому Фиона удивилась, когда Энни согласилась ответить на ее вопросы, причем в тот же день.
Чай остывал в чашке, которую Фиона держала в руках. Она к нему даже не притронулась, так ее захватил рассказ Энни о том, как они с детьми вообще оказались в пляжном домике.
Энни нервно сжимала пальцы.
– Я просто хочу сразу рассказать все как было, без недомолвок.
У Энни были добрые голубые глаза, но Фиона различила в них грусть. Появилась ли эта грусть после пожара или уже давно там поселилась?
– Мой бывший муж живет во Франции с новой девушкой. То есть забота о детях лежит полностью на мне. Я работаю из дома и лета ждала с ужасом. Каждый год так. Пытаюсь работать и одновременно кормить и развлекать их. Просто невозможно. Так что я убедила Тома…
– Вашего бывшего мужа?
– Да. Деньги у него есть, но каким-то образом ему всегда удается давать нам лишь минимальные средства – все благодаря его изобретательному бухгалтеру и адвокату по разводам: после разрыва именно он получил дом и большинство наших сбережений. Так или иначе, мне удалось убедить его оплатить аренду пляжного домика на лето.
Он никогда не занимается с детьми, поэтому я надавила на совесть. Я хочу, чтобы у них было счастливое, радостное детство! А не воспоминания о том, как они сидят в своих айпадах. Так что Том согласился снять дом на все лето, так мы и оказались на косе Мадфорд-Спит. Я была вне себя от радости. Они играли, я работала. Там безопасно, все очень дружелюбные, такое маленькое сообщество. Наверное, это как вернуться в 50-е годы. Ну, знаете, когда дети играли на улице и никто не запирал двери. У них могли быть настоящие летние каникулы, как раньше, – с приключениями, друзьями, чем-то новым и интересным. Немного свободы.
Фиона тактично улыбнулась, пытаясь быть как можно деликатнее.
– А потом случился пожар.
Энни Фоллет с трудом сглотнула.
– Да, пожар все изменил. После него мы не чувствовали себя в безопасности. Ну я не чувствовала. Мне удалось скрыть бо́льшую часть от детей. Не хотела их травмировать. Они, конечно, очень огорчились, потому что не хотели уезжать. До сих пор расстроены. Спрашивают, когда можно вернуться.
Фиона помедлила.
– Знаю, вам, возможно, будет тяжело, но не могли бы вы рассказать о событиях той ночи по порядку?
Энни Фоллет ответила не сразу. Несколько раз моргнула, затем шмыгнула носом.
– Помню, как мне ужасно хотелось в туалет. Я вышла из домика и быстро пошла к туалетным кабинкам, где-то в три тридцать утра.
– А запах дыма вы ощутили?
– Да, но в этом не было ничего особенно. По вечерам по всей косе дымятся угли мангалов и костровых чаш. Так что я и не обратила внимания. А когда вышла из туалета, увидела несколько искр в воздухе, горящий пепел. Как вы помните, я еще не до конца проснулась. Я тогда подумала, как странно, повернула за угол – и увидела горящий дом. Я знала, что Малкольм внутри.
– Откуда?
– Каждый день около девяти вечера у нас был заведен такой порядок. Дети переодевались в пижаму, и мы шли умываться и чистить зубы. Дети считали, что это очень здорово. Домик Малкольма стоит рядом с туалетными кабинками, и со всеми его украшениями мимо точно не пройдешь. Дети его обожали. Такой волшебный грот. И они всегда хотели посмотреть на него перед сном, а Малкольм всегда сидел на террасе. Всегда. Он жил в этом домике круглый год, так мне говорили. «Фотографируйте, если хотите», – говорил он. Дети всегда стеснялись. Он был хорошим человеком. Эксцентричным, но хорошим. – Энни замолчала.
– Вы в порядке, можете продолжать? – спросила Фиона. – Мы можем сделать перерыв.
Энни промокнула слезу рукавом.
– Нет, я в порядке. Давайте продолжим.
– Как вы опишете пожар?
– Горел весь дом, но часть справа – явно сильнее. К счастью, до дверей огонь не добрался. Я, не осознавая, что делаю, схватила влажное полотенце, сохнувшее снаружи соседнего пляжного домика. А потом побежала к дому Малкольма, обернув полотенце вокруг головы. Я действительно не думала об этом, просто делала. Ворвалась в двери.
– И где был Малкольм?
– Повсюду стоял густой дым. Ничего не было видно. Я несколько раз выкрикнула его имя, а потом споткнулась и упала на него. Он лежал на диване. К счастью, не в спальне наверху. Я стала трясти его, но он был без сознания. К этому моменту я уже сильно кашляла, а глаза слезились. Я схватила Малкольма за руки и потащила на улицу. Прошла словно целая вечность. Я тащила его и тащила, пока мы оба не оказались на песке. А потом упала и никак не могла откашляться.
Те кадры с камер, где Энни Фоллет корчится на песке рядом с Малкольмом, Фиона не забудет никогда.
– Малкольм в тот момент был еще жив?
– Не уверена. Но мне сказали, что да.
– Энни, вы поступили невероятно храбро.
Энни что-то пренебрежительно промычала, отведя глаза и глядя на потрескавшийся ламинат.
– Очень храбро, – продолжила Фиона. – Не недооценивайте свой поступок. Но я не совсем понимаю, что произошло потом. На записях с видеокамер вы вполне объяснимо не могли прийти в себя из-за дыма. Как вы и сказали, упали на песок. Но в новостях была совершенно другая версия событий. Там утверждалось, что вы пытались оживить Малкольма, а когда не удалось, вскочили и принялись тушить пожар и практически справились с ним в одиночку.
Энни покачала головой:
– К тому моменту все уже выбежали на пляж и либо помогали тушить пожар, либо делали искусственное дыхание Малкольму. Но я не участвовала в этом. Я была не в состоянии что-либо делать. Так что это заслуга остальных жителей домов. Сказать по правде, все, чего я хотела, – это вернуться к своим детям, но не могла пошевелиться, так мне было плохо.
– Так почему же такая разница в изложении событий?
Энни Фоллет снова замолчала.
Если б Фиона не знала, она бы сказала, что на лице женщины отразилось что-то похожее на стыд.
Энни тяжело вздохнула.
– Мне сказали так сделать.
Фиона оторопела.
– И кто же?
Прежде грустные глаза Энни Фоллет превратились в сердитые щелочки.
Глава 17
Фиона терпеливо ждала ответа, не желая давить на Энни. Наконец женщина заговорила:
– Я повела себя глупо. Послушалась плохого совета.
– Чьего же?
Энни запнулась.
– Давайте я дорасскажу все до конца. Когда меня осмотрели врачи, подошла полиция. Детектив Финчер и сержант Томас вели себя очень мило, это я помню. Я рассказала им всю правду, слово в слово, как сейчас вам. Обо всем, что случилось. Полиция опечатала Мадфорд-Спит и велела всем оставаться там, пока они не соберут показания и не найдут то, что им нужно. Как только нас отпустили, я схватила вещи, отменила бронирование и увезла детей домой. Мне хотелось забыть обо всем. Рядом со мной умер человек, и я все проигрывала и проигрывала этот момент в голове. Ну, вы знаете, все эти «что, если». Что, если б я поступила так? А что, если б иначе? Вдруг бы он выжил?
И так-то было не очень хорошо, но потом я получила звонок: меня спрашивали, есть ли у меня стратегия для средств массовой информации. Я понятия не имела, что имеется в виду и откуда у нее мой номер. «Следующие несколько дней – самые важные», – сказала она. На меня будет направлено внимание СМИ, прессы, телевидения. Она могла решить все вопросы за меня, держать их на расстоянии. Вы должны понять, я все еще находилась в состоянии шока. Я хотела, чтобы меня оставили в покое дома с детьми. Хотела отгородиться от остального мира. Но я знала, что она права. Я видела в новостях, как это бывает. Пресса разбивает лагерь у тебя под дверью, не оставляя в покое. Так что я попросила ее представлять меня.
– Кого?
– Софи Хэйверфорд.
Фиона поморщилась, ощутив во рту кислый привкус.
– Ох, мне следовало бы догадаться.
– Вы ее знаете?
– К несчастью, да. Она управляет благотворительным магазином через дорогу от моего. А раньше работала в пиар-службе.
– Все верно. Она говорила очень убедительно. И была такой сочувствующей и понимающей.
– Не сомневаюсь, так и было. В красноречии ей не откажешь.
Энни нервно почесала бедро.
– Я подумала, так будет лучше – что кто-то вроде нее будет заниматься этими вопросами. Не привлекать внимания к нам, но в то же время даст СМИ то, чего они хотят.
– И она это сделала?
– Да, поначалу все было отлично. Но потом я увидела статьи в газетах и сюжеты по телевизору. Они не совпадали с тем, что произошло на самом деле. Эта женщина приукрашивала правду. Превратила меня в кого-то вроде супергероини с нечеловеческой силой, которая сорвала с петель дверь и вынесла Малкольма на руках, держа над головой, а затем пыталась оживить его и еще и собственноручно потушила пожар.
– И что вы сделали?
– Сразу же уволила ее. Не хотела быть частью ее лжи. Софи умоляла меня дать ей второй шанс. Сказала, что уже не за горами заманчивые предложения написать книгу или выступить на телевидении, когда я буду готова. Что я могу заработать кучу денег на этом. Что я как мать-одиночка этого заслуживаю. Но я не хотела денег. О них я вообще не думала.
Фиона застонала.
– Энни, мне так жаль, что кроме всего прочего вам пришлось пройти и через такое! У этой женщины нет принципов, знаю по своему опыту.
– Что ж, это многому меня научило. После этого случая я стала относиться к людям иначе. Теперь так легко никому не доверяю.
– Вы не заметили, не было ли у кого из жителей косы конфликтов с Малкольмом? – сменила тему Фиона.
– Вроде бы нет, но мы приехали совсем недавно. Все казались очень милыми, особенно один – подошел, представился. Как же его звали? Фрэнк, кажется.
– Фрэнк Маршалл?
– Да, он. Сказал, если мне что-то понадобится, прийти и постучаться к нему, или, если возникнут какие-то проблемы, он все решит за меня.
– О, понятно, – ответила Фиона.
– Простите, прозвучало так, будто он мафиози. Все было совсем не так. Он был довольно милым, если вы понимаете, о чем я. У него две внучки, они часто приезжают к нему. Так или иначе, помимо этого о той ночи я больше ничего добавить не могу. Как и сказала полиции, я никого и ничего не видела. Ну, кроме комаров, но это вряд ли поможет.
Фиона взяла сумку и поднялась, готовясь попрощаться, чтобы не мучить бедную женщину еще больше.
– Спасибо, что согласились встретиться со мной. Многое прояснилось. Теперь я могу вычеркнуть некоторые пункты из расследования.
Энни Фоллет вновь побледнела, и на ее лице появилось странное выражение неловкости.
– Есть еще кое-что, но я не уверена, что это имеет значение. Не уверена даже, стоит ли вам говорить об этом.
Фиона села обратно.
Глава 18
Фиона решила сразу же проверить полученную от Энни Фоллет наводку. Ну, не столько наводку, сколько наблюдение или, возможно, зацепку. Чем бы оно ни было, этот факт определенно требовалось изучить повнимательнее, особенно учитывая, что ехать предстояло недалеко, всего лишь до Талбот-Вудс, совсем близко от Уинтона, где жила Энни. Но эти два пригорода не могли различаться сильнее. В отличие от Уинтона с его узкими улочками, где было трудно найти место для парковки, в Талбот-Вудс внушительные и широкие дороги утопали в зелени, впечатляя рядами роскошных викторианских особняков с садами размером с парк и просторными подъездными дорожками. И на безупречных дорогах Талбот-Вудс не виднелось ни одной припаркованной машины.
Фиона поставила машину на ручник и приоткрыла окно для Саймона Ле Бона. Погода стояла облачная и теплее становиться не собиралась, поэтому Фиона сочла безопаснее оставить пса в машине – и разумнее, учитывая, что она приехала без приглашения. Она хотела оценить реакцию этих людей без отвлекающего фактора в лице милой собачки.
Исходя из списка владельцев домиков на косе, Фиона знала, что первый дом, куда она собиралась постучаться, принадлежал Пуллманам из пляжного домика номер 116, того, что стоял справа от дома Малкольма, ближе к той стороне, где начался пожар. Особняк выглядел впечатляющим: фасад из красного кирпича, большие окна с декоративным переплетом и с витражами. Венчала здание высокая остроконечная крыша, толстые трубы дымоходов и широкие темные карнизы.
Она позвонила. Тишина.
Фиона подождала. Позвонила снова. И опять ничего.
Хрустя гравием по подъездной дорожке, Фиона подошла к соседнему особняку, который принадлежал Донованам из пляжного домика номер 118, того, что слева от дома Малкольма. Ей уже пришло в голову несколько своеобразное расположение. Семьи были соседями не только в городе, но и на косе – точнее, были бы, если б между ними не втиснулся домик Малкольма.
Дом Донованов выглядел столь же впечатляюще, как и у Пуллманов: такой же викторианский особняк с возвышающимися елями и, судя по всему, отдельным гостевым домом на участке настолько большом, что ему смело можно присваивать свой почтовый индекс.
Фиона нажала на звонок.
Через несколько секунд ей открыла миниатюрная голубоглазая блондинка, симпатичная, с бокалом белого вина в руках. А ведь только время обеда. Фиона задумалась, какой может быть повод, или пить вино средь бела дня – обычное времяпрепровождение для верхушки среднего класса?
– Простите за беспокойство, – начала Фиона. – Меня зовут Фиона Шарп, Энтони Оуэнс нанял нас расследовать убийство на косе Мадфорд-Спит. Вы не против, если я задам несколько вопросов?
Женщина с трудом сглотнула. Фиона не могла понять, это от нервов или же она только что сделала большой глоток вина.
– Да, точно. Эм, конечно. Пожалуйста, проходите.
Женщина провела Фиону в просторный холл, где пол был выложен массивными плитами, а сводчатый потолок из темного дерева и широкая лестница так и вызывали в воображении диснеевскую принцессу, которая вот-вот спустится по ступеням.
– Вы Сэдди Донован? – уточнила Фиона. Она уже знала ответ по списку владельцев пляжных домиков, но хотела убедиться.
– Да. Это я. Пожалуйста, проходите на кухню.
Пройдя из отделанного темным деревом холла в кухню, Фиона едва удержалась, чтобы не отвернуться от сверкающего белого совершенства бытового пространства. Посреди величественного симметричного королевства мрамора и золота стоял кухонный остров, такой большой, что на него можно было посадить самолет, к тому же с двойной раковиной и элегантным изогнутым краном, тоже золотым – который на вид стоил больше, чем ее машина. На высоком барном стуле сидел симпатичный мужчина. Судя по тому, как свитер облегал его идеальное тело, он явно пользовался услугами персонального тренера, причем постоянно. Перед ним стоял почти пустой бокал вина.
– Добрый день, – поздоровалась Фиона. – А вы, должно быть, Майкл Донован.
Беспокойство исказило идеальные черты лица мужчины, почти состарив его.
– Нет-нет. Я Рик Пуллман, сосед Сэди.
– Мой муж на работе, – сообщила Сэди.
– И моя жена тоже, – добавил Рик. – Мы оба домохозяин и домохозяйка. Вот, расслабляемся, а то уже скоро нужно детей забирать из школы.
Сэди поставила свой бокал:
– Точнее, их привозит школьный микроавтобус. Мы их не забираем. Было бы безответственно ездить после бокала вина, верно, Рич?
– Да, конечно, – смущенно пробормотал он.
– Когда наши супруги возвращаются, мы меняемся ролями. Они присматривают за детьми, а мы можем выбраться куда-нибудь, погулять.
