Золотой Сын

– Была Розой. Лепестки давно опали. О, но я же не спросила, как твое имя! Я должна сообщить подруге о том, какой радушный прием нам был оказан!

Он бормочет что-то неразборчивое и быстро уходит, на прощание поклонившись Теодоре куда ниже, чем мне.

– Оттянулась? – спрашиваю я у нее.

– Всегда полезно немножко поразмять мышцы. Особенно когда все остальное разминать уже бессмысленно.

– Похоже, что моя карьера заканчивается там, где когда-то началась твоя, – мрачно смеюсь я, подходя к видеоэкрану рядом с постелью.

– Я бы не стала, – останавливает меня она, и я прикусываю нижнюю губу – это наш тайный знак, указывающий, что за нами следят. – Ну да, разумеется… Да и в видеосети вам сейчас делать нечего.

– А что там про меня говорят?

– Спорят, где именно вас похоронят.

Не успеваю ответить, как раздается резкий стук в дверь.

* * *

Розовая служанка Виктры провожает меня на личную террасу своей хозяйки. Похоже, что у нее ванна размером с мою постель.

– Какая несправедливость! – раздается женский голос из-за белесого ствола лавандового дерева. – Тебя просто выкинули за ненадобностью, как какого-то серого наемника! – восклицает Виктра, поглаживая колючий кустарник.

– Виктра, с каких это пор тебя волнует справедливость?

– Ну что ты вечно задираешься! Присядь, – недовольно говорит она.

Идеальное, сияющее лицо не портят даже шрамы, отличающие ее от сестры. Виктра садится и прикуривает какую-то модную сигарету, от которой пахнет лесоповалом на закате. Она пошире в кости, чем Антония, выше ее ростом и напоминает мне острие копья, с холодным свистом рассекающее воздух.

– Ты ошибаешься, Дэрроу, – с раздражением смотрит на меня она, – я тебе не враг!

– А кто же? Друг?

– Ты не в том положении, чтобы разбрасываться друзьями.

– Сейчас мне больше пригодился бы десяток-другой телохранителей…

– Ну у кого же найдется столько денег! – смеется она.

– У тебя, например.

– Поверь, телохранители вряд ли смогут защитить тебя от тебя самого.

– Знаешь, меня сейчас больше волнуют лезвия Беллона.

– Волнение? Так вот что было написано у тебя на лице, когда мы заходили на посадку? – Она едва заметно вздыхает. – Забавно, а я-то решила, что это страх. Нет, скорее ужас! В общем, неприятное чувство, которое возникает с пониманием того, что на Луне тебя и похоронят.

– Ты вроде бы предлагала мне дружбу, – огрызаюсь я.

– Ах да, прости. Просто ты какой-то странный. Точнее, мне кажется, что ты очень странным образом выбираешь себе друзей, – медленно произносит она, присаживаясь на край фонтана прямо напротив меня и скользя ступнями по древнему камню. – Ты всегда держал меня на расстоянии в отличие от Тактуса и Рока. Ну Рок – ладно, еще могу понять, хоть он и мягок, словно сливочное масло. Но Тактус?! Дружить с ним – все равно что играть с гадюкой и надеяться, что она тебя не укусит. Ты считал его другом, потому что вы были в одной команде в училище?

– Друг?! – Мне смешно от одной этой мысли. – Однажды Тактус мне рассказал, как в детстве братья сломали его любимую скрипку, и я приказал Теодоре потратить половину всех моих сбережений и приобрести на аукционе Квиксильвера подлинного Страдивари. Тактус даже не поблагодарил меня, у него лицо было такое, будто я ему камень протягиваю. Спросил у меня зачем. Я ответил: «Чтобы ты на ней играл». Тогда он поинтересовался почему. «Потому что мы друзья». Он снова посмотрел на скрипку и ушел. Через две недели я узнал, что он продал ее и потратил вырученные деньги на розовых и наркотики. Какой он мне друг?

– Таким его сделали братья, – замечает она и умолкает, словно не решаясь о чем-то рассказать мне. – Думаешь, он хоть раз в жизни получал от кого-то подарок просто так? Ты поставил его в неловкое положение. Ведь от него всегда чего-то хотели взамен.

– Знаешь, почему я держал тебя на расстоянии, Виктра? – спрашиваю я, наклоняясь к ней. – Потому что ты всегда хочешь чего-то взамен, совсем как твоя сестра.

– А, ну ясно. Я так и думала, что это все из-за Антонии! Вечно она все портит! С самого рождения, когда эта волчица вылезла из утробы нашей матери и переоделась в человеческое платье. Хорошо, что я родилась первой, а то бы она меня в колыбели удавила. К тому же мы сводные сестры. У нас разные отцы, мать никогда не была приверженкой моногамии. Знаешь, кстати, что Антония взяла фамилию Северус, а не Юлия, просто чтобы позлить мать? Вот стерва! А я потом огребаю за все ее прегрешения! Так глупо!

Виктра крутит нефритовые кольца, в избытке унизывающие ее пальцы. Украшения странным образом контрастируют со спартанской суровостью ее испещренного шрамами лица.

– Зачем ты вообще решила поговорить со мной, Виктра? Мне нечего предложить тебе. Положения у меня нет. Я больше не командир. Денег нет. Репутации тоже. В общем, ничего из того, что представляет для тебя ценность.

– Дорогой, ты и понятия не имеешь, что для меня ценно. А вот насчет репутации ты ошибаешься, она у тебя есть! И еще какая! Плиний руки сложа не сидел.

– То есть он все-таки причастен к этим слухам? А я думал, что это Тактус не удержал язык за зубами.

– Причастен?! Дэрроу, да он охотится на тебя с того самого дня, как ты присягнул на верность Августусу! – смеется она. – Да нет, даже раньше! Он советовал Августусу разделаться с тобой еще в училище или, по крайней мере, отдать под суд за убийство Аполлона. Ты что, не знал? – Она качает головой, заметив мой растерянный взгляд. – Ясно. Ты и правда не знал. Теперь понимаешь, насколько ты не годишься для этих игр? Именно поэтому тебя и убьют. Вот почему я решила поговорить с тобой. А то так и будешь хандрить в четырех стенах, в этом чулане, куда они тебя запихнули. А потом придет Кассий Беллона, возьмет нож и воткнет его вот сюда… – она проводит по моей груди длинным ногтем, обводя контуры сердца, – и наконец-то преподнесет матери вожделенный ужин!

– И что же ты предлагаешь?

– Для начала перестань быть засранцем, – улыбается она, протягивая мне чип.

С жадностью хватаю тонкий металлический прямоугольник, но Виктра не выпускает его из рук, притягивая меня к краю фонтана, и я оказываюсь у нее между ногами. Приоткрывает рот, едва заметно проводя языком по верхней губе, и шарит взглядом по моему лицу, смотрит в глаза, пытаясь завести меня. Но тут у нее нет шансов. Я отстраняюсь, и она разжимает пальцы с кошачьим мурлыканьем. Провожу чипом по планшету, и на экране появляется реклама какой-то таверны.

– Она находится за территорией цитадели, – говорю я.

– И что дальше?

– А дальше считай, что сезон охоты за моей головой уже открыт.

– Тогда не афишируй свой уход.

– Сколько они тебе заплатили? – спрашиваю я, делая шаг назад.

– Думаешь, это подстава?!

– А разве нет?

– Нет!

– Откуда мне знать, что ты говоришь правду?

– Большинству людей правда не по карману, а я вполне могу себе это позволить!

– Ах, ну конечно! Как я мог забыть! Ты же никогда не лжешь!

– Я из рода Юлиев! – Виктра медленно встает, и я вижу, как гнев поднимается в ней, словно готовый к удару хлыст. – Моя семья зарабатывает на торговле столько, что может позволить себе покупать континенты! Кто в состоянии купить мою честь? Если… если в один прекрасный день я стану твоим врагом, то сообщу тебе! Да еще и объясню, почему сделала такой выбор!