Блистали двор, вельможи, королева
над безымянной массою людской.
Полз дух гнилой из каменного чрева.
А в черни созревали гроздья гнева,
чтоб хлынуть в мир кровавою рекой
Последние костры еще горели,
иезуиты сеть свою плели,
но старые ветшали цитадели.
Буржуазия вышла из купели,
и банки щедро множили ноли.
Читать об этом грустно отчего-то.
Галантный век последним был оплотом
иллюзий, украшавших жизнь пестро?.
Рыдали менуэты и гавоты.
И подгоняли доски эшафота
Вольтер, Руссо, де Сад, Буше, Перро.
Капричос
(1795 – 1799г.)
Сон разума рождает чудовищ
Франсиско Гойя
Гнили у причалов каравеллы,
и имперский гонор был забыт.
Гордая Испания старела,
позолотой прикрывая стыд.
Промотав богатое наследство,
и скупив запасы всех аптек,
старая карга, не без кокетства,
ожидала в гости новый век.
Тараканы бегали в покоях,
пахли пылью бархат, шелк, виссон.
Разум спал. И лишь Франсиско Гойя
видел чудищ через этот сон.
И, зажав резец привычно в руку,
наплевав на стразы миражей,
обличал двуличье, лень и скуку
лицемерных и тупых ханжей.
Бесполезных, глупых, беззаботных
Гибнущих из-за пустых страстей…
Он судил их, чудищ и животных,
скрытых под личинами людей.
Он еще наивно верил в разум,
что способен исцелить калек…
Так "Капричос" стали парафразом,
эпитафией на сдохший век.
Век галантный полз гниющим трупом.
Символом грядущих страшных бед
Сталь и пар по желобам и трубам
мощною волной лились вослед.
Забывалась ночь средневековья.
Призраки рассеялись к утру.