Долго и счастливо. Сага о Гленарде. Том шестой

– Самый, что ни на есть. По одной из легенд, ему подарила эту саблю Миэльори.

– Та самая Миэльори, – улыбнулась Мэйди.

– По другой легенде, альвийский король пытался Гленарда этой саблей убить, а тот просто вынул ее из своей груди и победил короля. А по наиболее правдоподобной версии, эту саблю подарил Гленарду, найдя ее в императорской сокровищнице, Император Славий Первый.

– Да-да, я поняла, – Дженн усмехнулась. – Тот самый Славий, которого тот самый Гленард потом…

– Именно, – Рэйнар вгляделся в экран. – Потрясающе. Как же она здесь оказалась? Вы знаете, на самом деле, история этой сабли не совсем уж легенда. Она упоминается и в документах Дворца в районе пятьсот восьмидесятых годов, и в паре исторических документов Тайной Стражи, большая часть оригиналов которых, к сожалению, сгорела при пожаре. То, что Гленард владел этой саблей – достоверный факт. Споры вызывают только обстоятельства ее появления у него. Впрочем, как и обстоятельства происхождения самого Гленарда, и его ранняя жизнь. Но про то, что случилось с саблей, нет вообще никаких данных. Однажды про нее просто перестали упоминать, словно ее и не было. За эти века ее много раз искали и во Дворце и в подземельях Айрбена, думали, что она где-то спрятана в тайнике. Вокруг этих поисков целая субкультура легенд, как вокруг библиотеки Императора Вернера Доброго. А она, оказывается, здесь.

– Слушайте, я вот чего не понимаю, – Дженн наклонилась над столом, всматриваясь в изображение. – Неужели там так сухо, что сабля вообще не пострадала за семьсот лет? Никакой ржавчины, только кожа на рукояти сгнила. Да и пыли не видно вообще.

– Пыли там особо и неоткуда взяться, – Гретэль пожала плечами. – Но вот влажность… Там, на самом деле, довольно мокро. Вот, посмотрите, камни влажные, а если повернуть камеру вправо, то там будет прямо хорошо видно воду, стекающую по стене, подземный источник.

– И почему тогда сабля не заржавела? – Дженн непонимающе посмотрела на Рэйнара. – После стольких лет она почти, как новенькая…

– Это не простая сабля. Это один из легендарных альвийских королевских клинков. Эти клинки – вершина оружейного искусства альвов. По легенде, еще одной легенде, они созданы как раз в день Падения Звезды. Этим саблям и мечам приписывались удивительные свойства: они не ржавеют, не тускнеют, не нуждаются в заточке, легкие, упругие и невероятно крепкие. Говорят, что они разрубали обычные кольчуги, словно льняную ткань. Что они перерубали большинство обычных клинков одним ударом.

– Сказки.

– Сказки, да. Но, по сути, всё, что мы знаем о тех временах, особенно то, что касается альвов, только сказками и является. Но в сказках есть и доля правды. Конкретно по этим клинкам, сейчас известно два из них, два одноручных меча – один в Императорском музее, другой в Музее истории народов Империи. Достоверно не известно, являются ли они теми самыми королевскими клинками, но обоснованные предположения об этом есть. Так вот, их металл действительно обладает очень необычными свойствами. В частности, сочетанием крепости и упругости, сложно достижимым даже на современном уровне металлургии. Что-то такое в кристаллической решетке металла. Не знаю, я в этом не специалист. Но было бы чрезвычайно интересно взглянуть поближе на этот клинок, подержать его в руках.

– Не советую, – усмехнулась Гретэль. – Там повышенный уровень радиации. Не катастрофичный, конечно, но после семисот лет в такой обстановке эта сабля должна фонить так, что я без защитного костюма к ней бы и близко не подошла.

– Как глубоко она лежит?

– Тридцать семь метров от нашей поверхности. Расселина уходит глубже, но мы не можем туда спустить камеру, можем ее повредить, там радиация совсем зашкаливает. Собственно, поэтому мы и здесь. Георадар показывает неоднородность структуры породы на уровне, где лежит сабля. Возможно, там когда то была пещера, которую потом засыпало обвалом. Если так, то, возможно, вход в нее был с другой стороны горы, там большой перепад уровня поверхности вниз.

– Кто-то, кроме вас и Лаверны, знал об этой находке?

– Конечно. Такое необычное событие. Все знали и обсуждали.

– Планировали доставать саблю оттуда?

– Сейчас нет. Мы же не шахтеры, и не археологи. Роберт должен был направить отчет руководству, а они уже что-то решили бы. Ситуация, мягко говоря, нестандартная. Вероятно, достанут при открытии шахты. Или сообщат в Министерство науки, а там уже организуют отдельную экспедицию или просто направят специалистов к нам.

– Кто-либо возражал против отправки информации о находке руководству?

– Вроде нет… А что? Думаете, что кто-то мог убить Роберта, чтобы скрыть информацию об этой сабле? Так это глупо. Тогда нужно было бы всех нас прикончить. И вас заодно, раз уж вы здесь.

– Я просто пытаюсь восстановить полную картину. Кстати, если уж мы перешли к убийству Роберта, у меня есть несколько вопросов. Вы не возражаете?

– Нет, пожалуйста, задавайте.

– Где вы были в ночь убийства?

– Здесь, – Гретэль пожала плечами. – Спала.

– Наружу не выходили?

– Нет.

– А ваша соседка? Беатрис, кажется?

– Беатрис. Она тоже была всю ночь в доме.

– Почему вы в этом уверены? Вы же спали всю ночь.

– А вы когда будете выходить, обратите внимание на дверь, Рэйнар. Она скрипит и заедает. Тихо ее открыть не получится при всём желании. А я сплю очень чутко. Особенно здесь.

– Почему особенно здесь?

– Тайга. Лес. Мы, конечно, не с краю лагеря живем, но всё равно иногда к нам и волки забредают, и даже медведи. Иногда страшно, любого шороха боишься.

– И вы ничего не слышали ночью? Раз уж вы чутко спите. Ваше окно как раз в десяти метрах от входа в дом Роберта.

– Нет, ничего.

– Хорошо. Гретэль, как я понимаю, это именно вы обнаружили тело?

– Я, – Гретэль поморщилась. – Зашла с утра согласовать план работ, а тут такое… Я сразу позвала Лаверну.

– Где она была в это время?

– У себя. Вместе с Сильвией. И они сразу же вместе со мной прибежали.

– Не видели ничего подозрительного?

– Где? У Роберта или у Лаверны?

– Хм… У обоих.

– Нет. Ну, не считая залитого кровью пола у Роберта, и его самого подвешенного к потолку, как свинья на мясокомбинате.

– Вы работали на мясокомбинате?

– Нет, – Гретэль улыбнулась. – Но в фильмах видела.

– Хорошо, Гретэль. Я понимаю, что это тяжелые воспоминания, но попытайтесь, пожалуйста, восстановить в памяти это утро. Тот момент, когда вы обнаружили Роберта. Перед тем, как открыть дверь, вы видели какие-то следы на снегу? Капли крови?

– Нет. Я постучалась. Никто не ответил, но я решила заглянуть. Иногда он сидел за компьютером в наушниках и не слышал. Открыла дверь, еще даже не успела зайти внутрь, а там такое. Я прямо остолбенела. Тидсельсон, конечно, был тот еще… Но такого я ему не пожелала бы.

– Вы его не любили?

– А за что его было любить? Хвастливый, скользкий, мерзкий тип. Неплохой администратор, но как ученый, геолог, начальник геопартии – полный ноль. Понимал только базовые вещи. Даже Лаверна, которая вообще экономист, завхоз, лучше разбиралась в нашем геологоразведочном деле, чем Роберт. Даже она считала его полностью некомпетентным. В лицо, конечно, не говорила такого. Роберт бы ей не простил, он и как человек был та еще сволочь. На подчиненных орал до красноты, а перед начальством лебезил, зады им облизывал. Здесь стало легче без него, если честно.

– Хм, вы так глубоко его ненавидели?

– Ненавидела? Нет. Презирала? Несомненно. Предвосхищая ваш вопрос, Рэйнар, моя неприязнь к нему была не настолько велика, чтобы желать его убить. Подставить в чем-то перед начальством иногда очень хотелось. Но я даже этого не делала, чего о дерьмо руки пачкать. А уж убивать… Я за свои пятнадцать лет в экспедициях и не таких мудаков повидала.