Невероятные приключения маленького Принца

– Давай. А ты не струсишь? Все мальчишки ужасные трусы. Только, – Тава с разочарованием посмотрела на свое пышное платье с кружевами и бантиками, – я не могу сбежать в этом. Мне нужен пиратский костюм. А он остался дома.

– Я тебе дам свой! – вскричал Димон, – пошли, посмотрим. У меня много мальчишеской одежды. Я ведь мальчик.

Дети вскочили на ноги и понеслись к огромному шкафу, в который можно было заходить как в комнату.

Глава 4. Побег

Тава оказалась ужасной модницей. Она перебрала все костюмчики и камзольчики Принца, переворошила все полки и поснимала с вешалок все плащики и куртки. Больше всего ее впечатлила целая вешалка со шляпами самой разной формы и цвета. Одежда была ей немножко великовата, ведь Тава оказалась на целую голову ниже ростом, чем Димон. Но ребята нашли в дальнем углу шкафа полки с той одеждой, которую Принц носил два года назад. Серые бархатные штаны с красными лампасами, с настоящими алмазами вместо пуговиц внизу штанин. Черная шелковая рубашка с «жабо» – это такой пышный воротник. Тава выбрала себе красную жилетку с множеством крохотных кармашков под разную мелочь и темно-красную куртку с пуговицами из настоящего золота. Привлекли ее внимание и портупея, и кожаный ремень. Димон помог Таве одеть все это, закатал ей немножко длинноватые рукава и подвел к зеркалу во всю стену шкафа. Тава покрутилась перед ним, довольно хрюкнула, как маленький свинозаврик и нацепила себе на голову красную бархатную треугольную шляпу, какие носят военные моряки или пираты.

– Ужасно люблю красный цвет, – сказала Тава, – мама говорит, что это у меня в деда. А ты, какой цвет любишь? У меня вся одежда красных оттенков. А шляпа с таким пером мне идет? А ты…

– Еще надо захватить плащи с капюшонами, – сказал Димон, перебив извержение словесного вулкана, – все в моей книге носят такие плащи и кутаются в капюшоны, чтобы их не узнали.

Дети так и сделали. Два серых плаща из непромокаемой ткани были свернуты трубочками и подсунуты под матрас Димоновой кровати, рядом с фонариком. Фонарик был необычный и Димон показал его своей новой подруге. В этом фонарике не надо было зажигать огонь. В нем было – электричество. Он работал на маленькой батарейке, и светилась там стеклянная лампочка с тоненькой металлической проволочкой внутри. Этот фонарик недавно изобрел один известный ученый, который иногда приезжал к Королю в гости. Звали ученого Урано.

Ребята залезли под кровать Принца и играли там фонариком в привидения, пока их не позвали на обед.

– Надо стащить со стола еще котлету, – прошептал Димон Таве, когда они шли в Малую Гостевую Столовую, – вдруг тебе тоже есть захочется.

– Попробуй, – прошептала в ответ Тава и подмигнула Принцу, – я их всех отвлеку, а ты тащи котлету в карман. Не забудь хлеба и конфеты.

– А конфеты-то зачем? – Ужасно удивился Димон.

– Я люблю конфеты, – спокойно ответила Тава, – как вечером чай пить без конфет?

– А-а-а-а, – протянул Димон, который не очень-то любил сладкое, – я думал, мы уже вернемся домой к вечернему чаю.

Опять началась сложная церемония обеда. Помощники разносили разные блюда гостям, ставили тарелки, убирали тарелки, разносили напитки, меняли вилки, ложки и ножи. Тава прекрасно сыграла свою роль по отвлеканию взрослых, и Димону удалось сунуть две больших котлеты себе в карман. Очень сложно все у королей устроено, и дети измучились, пока им не разрешили встать из-за стола. Снова поклоны и дружное спасибо поварам и помощникам. Мамы повели детей спать после обеда. Димон улегся в свою кровать под балдахином, несказанно удивив маму Королеву тем, что наотрез отказался раздеваться с чьей-то помощью. Он сам сложил свой камзол аккуратно на стуле и лег под одеяло. Мама покачала головой и поцеловала его в носик, пожелав спокойного сна. Немножко маму смутил резкий котлетный запах, шедший от камзола, но она не придала этому значения. Таву уложили на широкий диван. Ей даже разрешили не снимать штаны и накрыли клетчатым шерстяным пледом.

– Не болтайте дети, спите, – сказали мамы и ушли болтать в библиотеку.

А Димон и Тава неожиданно для себя действительно заснули и проспали целых два часа спокойным сном.

Когда Димоша проснулся, он услышал в своей комнате такие звуки:

– Бдыщь! Бах-барабах! Сдавайся подлый трус! Карамба! Селедку мне в ботинок! Нет! Я тебя первый убил! Ты падай! На мне броня из шкуры дракона! Бдыщь! Бдыщь! Бах! Подлый пират, тебе не уйти от моего черного меча!

Димоша выскочил из кровати и застал Таву, ползающей по полу с солдатиками в руках. Она достала с полки красивые модели кораблей, сделанные Королевским Плотником, и устроила из них настоящий морской бой. Тот корабль, который был пиратский, по всей видимости, бой проиграл, потому что был раздолбан на несколько кусков.

– Получай по голове, осьминог слюнявый, карамба! – Кричала увлекшаяся Тава и тыкала одним солдатиков другого.

Несколько оловянных солдатиков, похоже, тоже проиграли бой, они были раздавлены в лепешку каблуком Тавиной туфли.

Димон посмотрел на побоище и сказал:

– Папа меня накажет за сломанный корабль. Он мне не разрешал ими так играть.

– Почему? – Несказанно удивилась девочка, – такие классные модели! Я играю обычно теми, что вырезает папа ножиком из доски. А тут даже паруса настоящие, и киль двигается, штурвал крутится и настоящие тали ванты. На Абордаж! Огонь носовыми, тысяча чертей! Я играю в Капитана Рекса и морского пирата по имени Срезанная Шкура. Мне про него папа недавно рассказывал. Это самый страшный пират всех морей и океана. Будешь пиратом?

Димоша собрал части разломанного корабля и отнес их на письменный стол, за которым обычно делал уроки.

– Я скажу, что это я его поломал, – угрюмо произнес он, – что бы тебя не наказали.

– Ты, правда, так скажешь? – удивилась Тава и приоткрыла рот.

Она наморщила носик и задумалась.

– Ты хороший друг, – сказала Тава, – я тебе буду доверять свою жизнь и никогда тебя не предам.

– Я тебя тоже, – произнес Димоша и ужасно застеснялся. Он покраснел и не знал, куда деть свои руки, – Пошли пить сок, – сказал он.

Дети взялись за руки и вместе побежали в Малую Гостевую Столовую.

Остаток дня пришлось мучиться. Мамы вдруг решили похвастаться друг перед другом своими детьми и, поставив их перед собой, заставляли читать стихотворения и петь песни. Тава знала удивительно много стихотворений, но ей очень быстро наскучивало их рассказывать. Она отвлекалась, глазела по сторонам и путала строчки. А когда Димон начинал читать стихотворение с серьезным лицом и с выражением, как учила мама, Тава начинала хихикать и мешала ему сосредоточиться. Но вот, наконец, мамы остались довольны воспитанием своих детей и отпустили их гулять в парк, под присмотром учителя Ползо и няни Брони.

Димон сунул в карман свой фонарик и сверток с котлетами. Тава распихала по карманам конфеты. Плащи одели на камзольчики, а Тава не забыла пристроить сверху шляпу.

– Держись меня и делай то, что делаю я, – прошептал Димон Таве, – когда учитель начнет рассказывать что-нибудь умное, он обычно смотрит в небо. А Броня очень медленная. Хи-хи-хи. Она ничего не заметит.

Учитель Ползо, тетя Броня, Принц Димон и Тава вышли на улицу и двинулись по парку. Парк сверху был похож на маленький лабиринт из кустов роз, бузины и еще каких-то стриженых деревьев. Димоша сразу спросил у Ползо, почему на небе облака. Учитель воззрился сквозь очки на вечерние облачка и начал рассказывать о круговороте воды в природе, о свойствах воды, о том, что вода может быть и льдом, и паром, может быть жидкой, холодной и горячей.

– А вон облако как лошагипус, – сказала Тава, – а вон облако похожее на тазик.

Броня стала любоваться облачками различной формы.

А Димон и Тава потихонечку попятились. Попятились и когда взрослые скрылись за поворотом ограды из зеленых кустов, припустили вовсю к большущему дубу, который рос у самой стены, окружающей Королевский Замок.

Димон помог Таве достать до первого сучка и подталкивал ее снизу, пока она карабкалась на высокий ствол дерева. Они доползли, таким образом, до самой длинной ветки, которая простиралась за стену замка. Там Димон показал Таве свой всамделишный ножик, достал из дупла котлету, которую облепили муравьи и смотанную кольцами веревку. Дети поползли на самый конец ветки. Там Димон привязал конец веревки вместе с гвоздем к ветке и первым начал спускаться вниз, крепко держась за навязанные на веревку узлы. Рукам было очень больно, но он мужественно терпел. Оказавшись на земле, он хотел крикнуть Таве, чтобы она не боялась, но Тава уже сама спускалась по веревке вниз. Спрыгнув на землю, она сказала:

– Я на «Искателе» ни капельки не боялась лазить по вантам. Тут тоже совсем не страшно.

– А я на галеоне лазил, – похвастался Димон.

Дети помогли друг другу надеть капюшоны и побежали с холма вниз, держась за руки. Солнце уже подкатилось к горизонту, и темные облака быстро неслись по остывающему от дневного зноя небу. Вдали пророкотал гром приближающейся грозы.

Глава 5. Два пассажира

Хлестали тугие струи дождя. Они били прямо в лицо Димону, и он уже устал вытирать его ладошкой. К нему жалась замерзшая Тава. Темень была такая, что хоть глаза закрой – ничего не изменится. Ребята шли, держась за руки, по скользкой от мокрой глины дороге в сторону порта. По крайней мере, им так казалось, что они идут в сторону порта. Оба не знали ни одного названия улицы. Ни одной приметы или дома. Ни один прохожий не встретился им в этот вечерний час непогоды. Димоша включил свой фонарик и светил им под ноги, чтобы не свалится в какую-нибудь яму.

– Может быть, вернемся? – в третий раз спросил Димон Таву, – мы заблудимся. Я не знаю где порт.

– Я знаю, – отвечала Тава, – а что, уже струсил?

– Я не струсил, просто за тебя волнуюсь, – бурчал себе под нос Димоша и шел дальше.

Ему уже не казалось, что идея уйти из дома и попасть на корабль такая уж замечательная. Он начал представлять маму и то, как она зовет его к ужину. Но Таве все очень нравилось. Ее круглые зеленые глаза так и сверкали задором и весельем, когда тусклый луч фонарика освещал ее лицо.

– Приключение! Это настоящее приключение! – повизгивала иногда Тава, переполненная чувствами.