Александр и Симеона

– Я всё сделаю – ответил капитан и с любопытством посмотрел на своего шефа.

Благодаря отцу, который считал, что военную службу нельзя изучить только по учебникам, Александр прошел очень хорошую боевую подготовку. Этим он заметно отличался от многих своих сверстников из числа офицеров штаба. Он умел ориентироваться в незнакомой местности без компаса, мог проплыть десять километров и пробежать пятьдесят. Среди его достижений был черный пояс по карате и звание кандидата в мастера спорта по самбо. Он владел искусством ножевого боя, которому обучился по собственной инициативе и мог управлять БТРом. Однако, сейчас он немного робел, хотя и не хотел себе в этом признаться. Высадка с зависшего в десяти метрах над землей вертолета, марш-бросок по пересеченной местности, его не пугали, но вероятная встреча с врагом лицом к лицу, для него было большим вызовом. А главное, Сурдинов должен был сразу взять на себя командование отрядом и права на ошибку у него не было. В конце концов, именно он был инициатором этой операции. Многое Александр отдал бы сейчас за возможность отрепетировать например высадку с вертолета. Впрочем, он хотя бы мог самостоятельно отобрать в отряд людей. Изначально Сурдинов хотел, чтобы в отряде вместе с ним было не менее шести человек, так как вероятность боестолкновения с противником была большой. Но немного поразмыслив, он решил ограничиться тремя бойцами. Такому отряду было бы проще оставаться незамеченными, а с учетом огневой мощи большинства видов техники Айры, это было важнее всего остального. Ночь перед операцией Александр проспал богатырским сном и на утро был свеж и полон сил. Для доставки его группы на место был выделен МИ-8 из группы огневой поддержки. Каждый рабочий вертолет был на вес золота практически в прямом смысле, и использовались они исключительно на фронте. Тем не менее для Сурдинова командование решило выделить одну машину. Слишком важна была его операция и слишком многое зависело от ее результатов. Полковник и сам понимал, как много поставлено на карту и такая ответственность его немного страшила. Хотя и бодрила в то же время. Он настолько был погружен в свои мысли, что даже не заметил, как вертолет уже достиг нужной им точки и завис над верхушками деревьев. Высадка происходила в пяти километрах от госпиталя. Бойцам пришлось спускаться с вертолета по тросам, так как места для посадки не нашлось. Оказавшись на земле, Александр вдохнул в себя свежий лесной воздух, от которого он совершенно отвык за время пребывания в Стамбуле, а до этого в Пакистане.

– И чего нам не хватало – подумал он, оглядевшись.

– Мильчик десять метров слева, Ефремов справа, Байбашев впереди. Ищем следы англичан. Их высадили в этом же районе. Будем знать, что с ними случилось, сможем остаться в живых – отдал полковник свой первый приказ.

За день до операции, Сурдинов обсудил с Ефремовым экипировку отряда. Решено было не брать с собой ничего, что могло бы затруднить передвижение. Никаких пулеметов переносных ракетных комплексов и даже гранат взяли по минимуму. Впрочем, пару мин для Мильчика всё же прихватили. Из стрелкового вооружения у полковника и Ефремова были штурмовые винтовки АК-20, вышедшие перед самой войной, Байбашев взял свою неизменную снайперку ОРСИС, а чех удовлетворился пистолетом-пулеметом MP7. Всё это оружие могло пригодиться только для борьбы с легкими дронами и падальщиками, или при встрече с бандами мародеров, которых правда в последнее время поубавилось. Впрочем, в задачи отряда и не входило ведение боевых действий.

Спустя полчаса, ушедший далеко вперед Байбашев, вернулся к Александру.

– Пять человек в армейских ботинках двигались в направлении госпиталя. Шли профессионально, след в след, почти не сбиваясь. При этом так выбирали дорогу, чтобы их трудно было заметить с воздуха.

– В арамейских говоришь, ну мы ведь не ожидали встретить в этом лесу балерин в пачках – усмехнулся полковник – шутка. Значит англичане удачно высадились и шли к своей цели. Хорошо сержант, смотри дальше и будь предельно осторожен.

– Есть – ответил Байбашев и скрылся в чаще.

Александр приказал Ефремову и Мильчику стать в линию и двигаться за Байбашевым. Спустя некоторое время сержант снова подошел к полковнику.

– Что-то новое? – спросил Сурдинов.

– Да, теперь их шестеро, причем судя по обуви и характеру следов, этот шестой не солдат. И обувь не военная и манера шага. Он чаще шел позади всех, но несколько раз забегал вперед.

– Хм, значит Хопкинс встретил кого-то из местных и решил взять с собой. Он ведь знал, что это нарушение правил.

– Ещё кое-что полковник. Судя по размерам обуви, это либо подросток, либо женщина.

Александр остановился и задумался:

– Вот оно что. Кстати у Хопкинса погибли двое детей-подростков. В этом возможно и есть причина, почему он взял себе попутчика. А казалось, он такой кремень. Они шли в сторону госпиталя?

– Да.

– Ладно, тогда идем по их следам, пока не увидим больницу. Там решим, что делать – приказал Сурдинов.

Вскоре отряд вышел на опушку леса, с которой было хорошо видно плоское трехэтажное здание госпиталя. Байбашев быстро прополз к самому краю опушки и стал осматривать местность в бинокль. Спустя некоторое время к нему подползли Александр и Ефремов.

– Ну что там? – спросил полковник.

– Боюсь, мы опоздали. Взгляните туда, где ворота – ответил сержант и протянул Александру бинокль.

Сурдинов посмотрел на высокий забор госпиталя и действительно заметил недалеко от шлагбаума два неподвижных тела. Видимо это были охранники, стоявшие у въезда.

– А что со следами Хопкинса и его людей? – спросил он сержанта.

– Они прошли вдоль забора и спустились к нему вон там, где лес почти примыкает к зданию.

– Тогда вы с Ефремовым идите к тому месту и как доберётесь до забора, сообщите. Если заметите что-то подозрительное, останавливайтесь и ждите нас с Мильчиком. Если почувствуете опасность немедленно возвращайтесь. Лейтенант за старшего.

– Есть – ответили одновременно Аяр и Олег и скрылись за деревьями.

Спустя десять минут томительного ожидания, Ефремов сообщил, что путь к госпиталю свободен. Часть забора сломана и там можно беспрепятственно проникнуть внутрь двора.

Дождавшись Сурдинова с Мильчиком весь отряд прошел к зданию больничного комплекса. Сам комплекс представлял собой три корпуса соединенных друг с другом переходами. Два из них были разрушены во время проходивших здесь боев, так что использовать можно было только первый у которого остановились Сурдинов и его люди. В одном окне на первом этаже было выбито стекло и отсутствовала решетка. Вероятно, этим лазом пользовались сотрудники больницы, а может быть и пациенты. Через него они могли приносить из леса дрова, так как установленных на крыше солнечных батарей для отопления помещений было явно недостаточно. Первым в окно залез Байбашев, за ним последовали Сурдинов с Ефремовым, замыкал группу Мильчик. Оказавшись внутри, Александр заметил прислоненную к стене большую металлическую решетку.

– А этот ход не всегда был открыт – произнес он, заметив несколько железных скоб, торчавших из стены вокруг проема.

На них отчетливо виднелись следы сварки.

– Я посмотрел, что там коридоре. В палатах нет дверей. Похоже зимой отсюда никто не выходил, и топились всем, что смогли найти внутри – произнес Байбашев.

– Странно, рядом же лес – произнес Ефремов, поправив автомат.

– Я думаю они боялись волков, а может кого и похуже. За саркофагом на Чернобыльской уже давно никто не следит – подумав сказал Сурдинов.

– Это далеко отсюда? – спросил Мильчик.

Сурдинов посмотрел на часы, в которых был помимо прочего и дозиметр.

– Фон в пределах нормы, так что не переживай. А со зверьем всяким мы справимся, у нас вон охотник есть. Да, Аяр?

– Да, командир – ответил Байбашев сощурив и без того узкие глаза.

– Ладно, хватит отдыхать. Нужно побыстрее проверить это здание. Байбашев и Ефремов проверяете второй этаж, мы с Мильчиком первый. Действуйте по обстановке, но старайтесь не стрелять без крайней необходимости. Ну всё пошли.

Аяр с Ефремовым тихо вышли из комнаты в коридор и свернули на лестницу ведущую на второй этаж. Следом за ними в коридор вышли Сурдинов и Мильчик. Они медленно пошли вперед, держа автоматы на изготовке и проверяя каждое помещение на своем пути. Когда они прошли примерно половину своего этажа, Сурдинов дал знак остановиться. Судя по всему, на первом этаже уже давно никого не было. Совершенно пустые палаты с покрытым толстым слоем пыли полом, могли говорить, что госпиталь располагался либо на втором, либо на третьем этаже.

– Здесь искать нечего, нужно подняться на третий этаж, пока парни обходят второй.

Мильчик первым прошел на лестницу и стал подниматься на второй этаж. Подождав командира, он хотел двинуться проверять третий, но тут их окликнул Ефремов, показавшийся из коридора.

– Третий Аяр проверяет, так что можно пока туда не ходить. Пойдёмте покажу кое-что.

Олег прошел по коридору до третьей по счету палаты. Там он показал на большие бурые пятна на полу и кучу разорванной одежды, сваленной в углу.

– Полагаешь это следы кровавой расправы над теми, кто здесь обитал? – спросил Сурдинов, пошевелив тряпки носком своего берца.

– Не знаю, что и сказать.

– Послушай Олег, здесь была больница, а не дом престарелых. Тут и операции делали, так что всё это ни о чем мне не говорит.

– Может и так командир, но старую одежду они могли бы сжечь.

– А в других палатах что?

– В четырех были больные, врачи и медсестры обитали в ординаторской и еще в одной палате. Медикаменты есть, но мало, поживиться нечем. Вот нашел ещё – Ефремов протянул Сурдинову большую толстую тетрадь.

– О, здесь списки всех пациентов и персонала с именами, фамилиями и датами рождения. Это очень ценно. А документов не было?

– Нет, ничего. Даже пропуска какого-нибудь и того не нашлось.

– Это странно – еще раз осмотрев тряпье, произнес полковник.

– Так и есть – сказал Ефремов и поправив автомат, вышел во коридор.

Вскоре появился Байбашев.

– Нашел что-нибудь? – спросил Сурдинов, заметив сержанта.

– На третьем этаже была кухня и прачечная. Собственно, больше там ничего нет. Я спустился по другой лестнице и посмотрел следы. Отсюда вывели много людей на площадку перед главным входом, в сопровождении жуков. Потом их погрузили в несколько бронемашин на гусеницах и повезли по лесной дороге на запад.

– Да, видел такие на гусеницах. Они недавно появились у Айры – подтвердил Мильчик.

– А отряд Хопкинса? – спросил полковник, очевидно заинтересовавшись этими сведениями.

– Они подошли к зданию, но не стали заходить, а пошли следом за машинами.

– Странно, хотя может им что-то сказал их попутчик. Ещё что-нибудь?

– Да командир. Из больницы забрали не всех, а только тех, кто был относительно здоров.

– А куда же делись остальные?

– Их всех убили и сложили у забора с восточной стороны. Я поначалу думал собака что ли сдохла, а когда подошел то и увидел.

– Да чтоб их – произнес Сурдинов.

Он обхватил голову руками и тяжело вдохнул. Оторвавшись от прокуренных кабинетов, из которых он выходил иногда только под утро и оставив позади бесконечные совещания, Сурдинов поначалу радовался, как ребёнок. Ему казалось, что вот именно здесь он сможет проявить себя по-настоящему. Да, конечно, слава его отца играла во всем этом свою роль. Александру хотелось настоящих дел, в которых так преуспел Сурдинов-старший. Хотелось завоевать такой авторитет у своих подчиненных, какой был у Армандо Диаса. Однако, чем дольше продолжался этот не самый сложный поход, тем больше он погружался во тьму страхов и сомнений. Все ли он делает правильно? Не допустил ли он какую-то фатальную ошибку, отправившись сюда? Готов ли он увидеть все ужасы этой войны не из кабинета, а вот так, непосредственно на месте? Эти вопросы и мрачные мысли появились у полковника сразу, как только скрылся из вида вертолет, который его сюда доставил.

– Не переживай командир, я думаю, далеко отсюда их увести не могли. Дорога очень плохая. Так что скоро всё выясним – сказал Байбашев, достав сигарету и немного размяв ее в руках.

Полковник поднялся и поправил кобуру на бедре, которая ему почему-то очень мешала. Он был благодарен сержанту за его ободряющие слова. Видимо, на лице Сурдинова отобразилось гораздо больше, что он хотел бы показать.

– Ладно, здесь нам делать уже нечего. Отправляемся за ними. Байбашев вперед, Ефремов замыкающий – приказал он.

Отряд выдвинулся из здания больницы, двигаясь по следам оставшихся в живых обитателей больницы и отряда Хопкинса. Несмотря на то, что они шли по дороге, лес вокруг становился всё гуще и темнее. Старые ели закрывали своей густой синеватой хвоей солнечный свет, а края дороги заросли высоким кустарником.

– Слышите? – неожиданно спросил Мильчик, посмотрев куда-то в лесную чащу.

Действительно, где-то вдали послышался громкий вой какого-то животного, скорее всего волка. Вскоре к нему присоединились еще несколько голосов не менее жутких и мрачных.

– Похоже стая – произнёс Ефремов.

– Далеко? – спросил Сурдинов.

– Да, пожалуй далеко. Но эти черти чуют за многие километры. Ох, не хотелось бы с ними встретиться – поморщившись, произнес Олег.

– Не каркай – сказал Мильчик, застыв на месте.

– Нам нужно выяснить, что случилось с пленными до заката. Я не думаю, что в планах Айры было катать этих несчастных по лесу. Так что хватит разговоров – сухо произнёс Александр и отряд двинутся дальше.

По началу Байбашев ушел вперед, но вскоре притормозил и поравнялся с отрядом. В таком лесу встретить волков можно было за каждым поворотом, так что лучше было держаться вместе. Как охотник, сержант это знал лучше других. Дорога резко ушла вправо, а впереди показался край оврага, в котором судя по журчанию воды протекала небольшая речка. Аяр решил спросить у Сурдинова разрешения спуститься чтобы наполнить фляжку, но в этот момент он что-то увидел и остановился.

– Смотрите, там человек у оврага стоит – тихо произнёс он.