Александр и Симеона
– Простите майор, я вовсе не хотел каким-либо образом вас критиковать, просто сейчас стали известны некоторые факты, которые могут повлиять на успех операции. Поэтому вы здесь – произнес Александр с серьезным видом.
– Да полковник, я вас слушаю.
– Что вы скажите, если выяснится, что расположение баз Айры на этом участке стало нам известно не в силу счастливой случайности, а потому что она сама решила их нам показать? – спросил Сурдинов, глядя на карту.
Красс покрылся пятнами и его глаза расширились. Он очевидно уже пробежался в уме по своему плану и понял к чему клонит полковник.
– Скажу, что если это так, то смысла проводить нашу операцию нет и ее нужно отменять.
– Это и так понятно, но зачем ей это делать?
– Очевидно вы уже ответили на этот вопрос и хотели бы сравнить его с моим – откашлявшись произнёс Красс.
– Просто скажите, какие у вас мысли на этот счет.
– Мне трудно залезть в ее искусственный мозг, но со своей человеческой точки зрения, могу предположить что, либо нас там ждет ловушка. Либо на этих базах уже никого и ничего нет, но она хочет, чтобы мы растянули свои силы и не могли их быстро перебросить на другие участки.
– И к какому из этих вариантов вы больше склоняетесь? – гнул свою линию Сурдинов.
– Скорее ко второму. У меня был доклад от командира одного разведотряда, который почти дошел до её базы Олавсверн в Норвегии. Это одна из баз, на которую мы планируем напасть. Так вот он говорил, что там нет вообще никакой техники. Откровенно говоря, я не поверил и решил, что просто Айра хорошо замаскировала там свои дроны. Однако теперь думаю, что он мог быть прав. Скажите, эта информация из надежных источников?
– Раз я говорю с вами, то всё очень серьезно и да, отвечая на ваш вопрос, источник надежный. Вы помните Армандо Диаса?
– Да, это человек – легенда. Многие всё еще верят, что он жив – повеселев произнес Красс.
– Ну так вот, он понял, что Айра сама дала ему возможность подсоединиться к ее сети. А понял он это, когда на его планшете сама собой изменилась вся картина. Она давала ему возможность побеждать до поры, а потом подсунула ложные базы, вместо настоящих. И поступила она так не только с ним. В результате мы проиграли афганскую операцию, но решили, что всё это случайность.
– Откуда вы это знаете?
– Мой отец нашел последнюю стоянку Диаса и его планшет.
– А его самого?
– И его тоже.
– Значит, он всё-таки погиб?
– Да, но не стоит об этом распространяться. Это убьет легенду о нем. Пусть она живет, хотя бы до конца войны.
– Да, вы правы.
– Но сейчас не об этом. Как мы с вами понимаем, никакого доступа к сети у нас на самом деле нет и Айра показывает нам то, что хочет и когда хочет. Теперь вы знаете тоже что и я. Так какое решение нужно принять, майор?
– Нужно остановить операцию, иначе мы потеряем полторы тысячи наших воинов, и большое количество техники. Если кратко: это будет катастрофа.
– Я рад, что мы пришли к одному и тому же мнению – сказал Сурдинов и подойдя к стоявшему на столе телефону вызвал капитана Михельсона.
– Организуйте экстренное совещание, через час – сказал он.
– Кого позвать? – спросил, как всегда дотошный Леви.
Помимо присутствующего майора Красса, Александр позвал командующего объединённой группировкой генерал-лейтенанта Эверта, и нескольких других высших офицеров, занимавших ключевые посты в ставке.
Когда все собрались, полковник вкратце рассказал, о чем они говорили с Крассом.
После того как Сурдинов ответил на закономерно последовавшие вопросы и сомнения в его правоте почти исчезли, слово взял командующий специальными воздушными силами.
– Если мы отменим нашу операцию, то это не значит, что мы должны отказаться от планов захватить склады Айры. Эти операции планировались, как сопутствующие основной, но вполне могут быть реализованы самостоятельно.
Сурдинов немного помолчал, видимо ожидая еще каких-то замечаний или вопросов и произнес:
– Мы спланировали несколько операций, в которой задействован десант. Это значит, что они будут действовать автономно, по крайней мере в течении некоторого времени. Они готовы к встрече с любой техникой Айры, даже новой. А что, если им встретятся люди. Например, мирные жители, которым срочно потребуется помощь?
– Они готовы и к этому – твердо произнес командующий.
– А я бы не был так уверен.
– К чему вы ведете полковник? – спросил генерал Эверт.
Сурдинов достал из кармана дневник своего отца и подняв его в руке произнёс:
– Здесь есть один небольшой эпизод, который, впрочем, чрезвычайно важен. Кратко содержание этого фрагмента вы получили перед совещанием. Основная мысль заключается в том, что Айра активно начала искать возможности воздействовать на психику людей и подчинять их себе. Для этого она начала использовать специальные дроны и брать пленных. Те десантники, которых мы хотим послать на задание готовы к тому что им могут встретиться отдельные люди, потерявшиеся в хаосе войны. Предположим, что это так. А если они встретят подразделение, у которого будет особое задание, идущее в разрез с задачей нашего отряда. Многое будет зависеть от того, какой информацией будут обладать эти незнакомцы. Они могут быть очень убедительны, знать такие факты, которые известны только узкому кругу в штабе и в конечном счете повлиять на действие отряда.
– Но это всё предположения. Фактов же нет – возразил Эверт.
– Отец в своем дневнике пришел к тому же выводу, который теперь известен нам всем. Айра сыграла с нами в игру предоставив доступ к системе. Она делала это ровно до того момента, когда наши армии начали операцию. После этого подложила ложную карту, к которой дала доступ ограниченному числу военных. Диас был в их числе, но перед его концом, Айра зачем-то показала ему истинную картину. Он получил реальные позиции ее баз и понял, в какую западню мы все попали. Однако сообщить об этом, он уже никому не мог. Я размышлял, почему Айра раскрыла свои данные и нашел только одно объяснение. Похоже она уже не считает эту информацию важной.
– Почему?
– Я думаю она уже перешла к следующему этапу войны. Активные боевые действия достигли своего предела месяц назад и теперь это сплошная партизанщина. Так, как это происходит сейчас, мы можем воевать ещё долго, но её это не устраивает.
– Значит, мы что-то упустили? – спросил Эверт.
– Да и что-то очень важное. Из дневника моего отца я узнал, что у Айры появились новые дроны, которые пытаются воздействовать на людей психически и похоже им это удаётся. Нужно выяснить у передовых частей не замечали ли они такие дроны.
– Вы полагаете у Айры был доступ к закрытым техникам гипноза, внушения и чему-то подобному?
– После того, как ей дали карт-бланш с расшифровкой данных в пещере, у нее был доступ ко всему.
– Надо же было так облажаться. Это всё проклятая корпорация и политики, которые стояли за ней – прогнусавил пожилой генерал, до этого не вступавший в разговор.
– Перестаньте, корпорации уже нет, и тех политиков в большинстве своем тоже. Я думаю, во втором этапе, Айра может задействовать киборгов – горячо произнес Александр.
– Послушайте полковник, при всем моем к вам уважении, этот вопрос уже обсуждался, и мы решили, что она не станет их создавать. Это затратно в плане ресурсов и долго, а на поле боя они не смогут создать серьезного преимущества – сказал пожилой генерал.
Говоря о киборгах генерал немного слукавил. Айра уже полгода, как выпускала на своих заводах андроидов. Впрочем, она не пыталась сделать своих роботов слишком похожими на людей. Ей нужны были машины способные управлять человеческой военной техникой и стрелять из их оружия. Хотя её андроиды были сделаны и не без некоторой эстетики, однако наличие всяких уродств вызывало у людей лишь ненависть и омерзение. Нередко можно было увидеть андроида с одним глазом или тремя пальцами на руках, а иногда они имели вместо головы просто сферу со светящимися сенсорами по центру вместо глаз. Эти считались самыми опасными, так как передвигались значительно быстрее, чем их собратья и практически сразу обнаруживали поставленные на них ловушки и мины. Военное командование людей не располагало данными о численности андроидов. Но логично было предположить, что оно зависело от той техники, оружия и боеприпасов, которую Айра могла заполучить. Исходя из этого военные аналитики предположили, что андроидов не более десяти тысяч. Конечно, после Афганской катастрофы запасы трофеев Айры увеличились и количество человекоподобных роботов могло возрасти до трех-четырех десятков тысяч. Однако, поскольку линия фронта растянулась уже более чем на двенадцать тысяч километров, то существенной роли в войне они сыграть не могли. Тем не менее сам факт использования Айрой захваченного вооружения, которое чаще всего требовало ремонта и не могло быть сразу использовано, говорил о многом. Очевидно, она достигла какого-то предела восполнения ресурсов и ей нужно было придумать что-то, чтобы компенсировать свои потери.
Александр прошелся вдоль карты, и убедившись, что все смотрят на него, предложил:
– А я не говорю о роботах похожих на людей, я говорю о людях, которых Айра может превратить в роботов, а потом использовать в своих целях. В дневнике моего отца был описан и еще один эпизод. Падальщики взяли в плен солдата, но отпустили, видимо желая посмотреть кинутся ли его спасать. Такого раньше не случалось. Нужно обратить внимание и ещё на один факт. Количество пропавших без вести за последние месяцы увеличилось кратно. Майор Красс докладывал об этом.
– То есть вы предполагаете, что она похищает людей, чтобы их так сказать, перепрограммировать?
– Да, но она будет не только использовать методики внушения, она будет внедрять в их головы и тела чипы.
– Смелое заявление полковник. Изменить мышление человека с помощью чипа – это фантастика, я не верю в это – сказал генерал Моррисон, которого в ставке уважали, и с его мнением считались.
– С помощью чипа можно контролировать человека, а с помощью внушения и возможно пыток, менять его поведение. Вернувшийся из плена военный может взорвать штаб, сообщить Айре координаты нужных ей целей и наконец вести двойную игру с нами. Если ей удастся поставить такую процедуру на поток, нам не справиться – спокойно ответил Сурдинов.
– То, что вы сейчас сказали уже больше похоже на правду, хотя мне по-прежнему не верится – произнёс Моррисон, уже менее категоричным тоном.
– Как думаете, мы можем помещать в карантин всех, кто приходит к нам через линию фронта? – спросил генерал Эверт, обращаясь ко всем собравшимся.
– Это исключено, мы не успеваем строить госпитали, а вы хотите отвлечь людей на строительство лагерей – снова прогнусавил пожилой генерал.
Александр заметил замешательство на лицах некоторых офицеров и решил пойти ва-банк.
– Простите, я понимаю ваше негодование, но это простое рассуждение. Хорошо, тогда можно хотя бы попробовать отследить солдат и офицеров, которые возвращались в свои части через неделю или больше, а потом их изолировать на какой-то срок. Пока мы не выясним всё.
– Это я думаю реально – произнес Моррисон.
– Я не согласен – произнёс пожилой генерал – то, что вы говорите – это ваши предположения. Я с большим уважением относился к вашему отцу, которого знал лично, но он лишь упомянул один эпизод в своем дневнике. На нем можно построить не только эту теорию, но и много других. На сколько хватит фантазии.
– Полковник, мне кажется, прав – вставил свое слово начальник разведки, генерал Марков.
– По крайней мере в одном. Айра переходит на новую тактику ведения войны, которая нам пока неизвестна. Это подтверждается многими фактами, которые указаны в секретном докладе моего ведомства. Я считаю, что проверить предположение Сурдинова необходимо. Однако отвлечь большое количество солдат с фронта просто потому, что они при отступлении отстали и пришли с опозданием считаю недопустимым. Возможно, эти бойцы были ранены и добирались до своего подразделения много времени или потеряли транспорт, и им пришлось идти пешком. В любом случае, нужно найти другой способ проверить вашу теорию.
– Я найду такой способ – резко ответил Александр.
– Вот и хорошо, через неделю жду от вас доклад. Или вы нам раздобудете реальные подтверждения своей теории или доложите о том, что Айра не способна использовать людей в этой войне. И вот еще что. Я попрошу вас соблюдать максимальную секретность в этой миссии. Те, кого вы привлечете к ней, не должны знать, в чем она состоит – произнёс Эверт.
– Я понимаю.
– Тогда совещание считаю закрытым.
На следующий день Сурдинов вызвал капитана Леви и приказал ему в кратчайшие сроки подготовить список объектов, которые бы подходили для инспекции.
– Я предполагаю, что речь может идти об инъекциях, имплантации чипов, внушении, и тому подобном, а значит нужно проверять объекты медицинского назначения – прохаживаясь по своей привычке вдоль стены с картой, говорил полковник.
– В первую очередь нужно рассмотреть госпитали и больницы. Среди тех, кого Айра могла захватить могли оказаться раненые бойцы, а это еще один аргумент в пользу таких мест.
– И вероятно они должны быть не очень далеко от линии фронта? – оторвавшись от своих записей, спросил капитан.
– Пожалуй, но точно на территории плотно контролируемой Айрой.
– Я понял, что нужно искать и постараюсь подготовить список завтра к вечеру.
– Хорошо, но учтите, нам нельзя разбрасываться силами, которых и так не хватает. Слишком много объектов мы не сможем осмотреть просто физически. Кстати нужно еще подумать о том, кого туда послать.
– Хорошо. Разрешите идти.
– Идите и жду вас завтра не позднее семи вечера.
Весь следующий день Сурдинов просматривал архив донесений разведки за последние полтора месяца и понял, что информация в них настолько противоречивая и сбивчивая, что строить на ней какие-то предположения просто глупо. Вся надежда была на Михельсона, который будучи человеком предельно внимательным к деталям не сможет упустить что-то важное, если оно попадет в поле его зрения. И полковник не ошибся в своем адъютанте. К шести вечера в его кабинет вошел Леви.
– Надеюсь, у вас есть что сообщить – не скрывая волнения спросил Сурдинов.
– Да, полковник, кое-что есть – совершенно спокойно произнес капитан.
Он достал свой блокнот и открыл его на закладке.
– С учетом перечисленных признаков, есть три объекта, которые стоит проверить. В первую очередь госпиталь, он находится в Польше, на границе с Венгрией. Там еще остаются пациенты и медики – оторвавшись от блокнота сказал Михельсон.
– Почему их не эвакуировали?
– Этот госпиталь в целом обеспечен медикаментами и продовольствием. К тому же там находятся в основном гражданские.
– Я спросил почему их не эвакуировали?
– Просто не успели, а потом было не до них. От дронов Айры он хорошо защищен, да и фронт теперь далеко, так что там теперь серая зона. Вывезти оттуда раненых можно только по земле, а это долго и большой риск. Вот и решили пока не трогать.
– Сколько там людей?
– Около полусотни, плюс персонал: врач и четыре медсестры.
– Ясно, а почему он нам интересен? Серая зона, не совсем подходит под наши параметры.
– Уже неделю мы не можем с ними связаться. В последний раз в эфир выходила медсестра оттуда и сказала, что они видели какую-то технику недалеко от госпиталя. Она хотела знать, не мы ли это за ними приехали. Ей сказали, что нет, и чтобы они постарались пару дней не шуметь и не выходить в эфир. После этого связь с ними пропала.
– Согласен, этот объект нужно проверить. А другие два?
– Есть еще один объект на севере Индии. Там хорошая РЛС, и мы получали много данных оттуда. Рядом небольшой городок-призрак и в нем есть больница. Недавно Айра нанесла по станции удар, и она получила серьезные повреждения, а из восьми человек охранения осталось только пять, все ранены. Потом двое тяжело заболели. Что странно, Айра не стала их уничтожать, но и выйти оттуда им не дает. Их командир докладывал, что всё время замечает движение вокруг.
– То есть она ждет момента, когда сможет захватить их без лишних хлопот. Может и так – произнес Сурдинов и немного подумав добавил:
– Впрочем, они ранены и скорее всего принимают обезболивающее, тогда может это просто галлюцинации.
– Не думаю – отрицательно покачав головой, сказал Михельсон.
– А рядом с ними нет никого, чтобы прийти на выручку?
– К сожалению, послать к ним некого. Там идут серьезные бои и командование никого отвлечь не может.
– Это понятно. Да, если всё так, как говорит их командир, то нужно проверить это место, а заодно постараться вытащить раненых.
– Ну и в Йемене есть старая американская база, на которой была хорошо укомплектованная медсанчасть. С прошлого года там наш опорник, прикрывающий важную трассу. Перед афганской операцией в нем осталось двенадцать человек, но потом прибилось около десятка беженцев. Был план их вывести, а гарнизон усилить, но пару недель назад оттуда сообщили, что у них стали пропадать люди. На сегодня уже семеро.
– Да, вы правы Леви, вполне может быть, что это работа Айры. Так с местами мы определились, теперь вопрос, кого туда послать. Что у нас с людьми?
– Есть один готовый отряд из пяти человек иранцев, специальные войска. Там командир капитан Заргари. Очень опытный военный, принимал участие в нескольких операциях. Я думал послать их в Йемен.
– Да, раз они укомплектованы и сработались, то туда пошлем их.
– Есть еще трое немцев, полицейский спецназ. Командир сержант Груббер. Их можно послать к РЛС. И четверо британских военных моряков. Там за главного лейтенант Хопкинс. Военный моряк, очень надежный. На них можно оставить госпиталь в Польше.
– Погодите, а это не тот лейтенант Хопкинс который был у нас зимой?
– Да, он действительно приезжал, но разве вы с ним виделись?
– Да, на испытаниях новых радаров. Он очень толковый, как мне показалось.
– Так и есть. Его уже отправляли по ту сторону фронта один раз, из-за проблем со связью. Он справился на отлично, хотя ему уже под шестьдесят.
– Про него понятно, а почему остальные не на фронте?
– Они свое отвоевали, так что теперь на работе в тылу, но думаю с нашей задачей справятся.
– Нет, нужно их доукомплектовать. Добавьте к немцам двух наших морпехов Борисова и Нечаева. А к британцам, этого индуса, как его звали-то?
– Танцор.
– Да, точно. А почему у него прозвище такое – танцор?
– Он был профессиональным танцором до войны.
– Ну вот его и дайте им.
– Ефремов сейчас здесь. Он в недельном отпуске, так что можно англичанам дать его.
– Нет он мне нужен здесь. Если от какой-то группы поступит хорошая информация, в то место отправлюсь я сам. И там мне нужны будут надёжные люди. Вот ещё что, принесите мне личные дела командиров всех отрядов.
– Есть. Я могу идти?
– Да, капитан, идите. Благодарю, хорошая работа.
После этого разговора Сурдинов решил лично позаботиться о своей команде. То, что лейтенант Ефремов находился в ставке, было большой удачей. Во-первых, с ним Александр был давно знаком, а во-вторых этот боец имел бесценный опыт диверсионной работы и выживания в экстремальных условиях. Второго члена команды Александру посоветовал друг его отца капитан Михайлов. В его подразделении служил потомственный охотник Аяр Байбашев. Этот молчаливый коренастый человек был профессиональным следопытом. К тому же он каким-то шестым чувством умел обнаруживать технику Айры тогда, когда другие и не догадывались о ее присутствии. Полковник решил сам поговорить с Аяром и получше его узнать.
– Послушайте Байбашев, вы же охотник, так почему не остались в тайге? Там всякого зверья на ваш век точно хватит, и Айра туда не скоро доберется – спросил Сурдинов, внимательно глядя на сидевшего перед ним охотника.
– Я, командир, никогда от опасности не бегал. И никто из моих предков так не делал. Даже когда медведя-шатуна встретил не стал убегать, хотя ружья при мне не было.
– И что медведь, тоже убегать не стал? – улыбнувшись спросил Сурдинов.
Вместо ответа Байбашев показал пальцем на толстый неровный шрам на лице, который начинался на правой скуле и спускался до ключицы. На этом Сурдинов решил остановить свое собеседование и вкратце рассказал Байбашеву о предстоящей миссии. Еще один кандидат в группу нашелся совершенно случайно. Спешивший на совещание Леви, столкнулся в коридоре с сержантом, только что прибывшем из госпиталя. Боец помог собрать рассыпавшиеся бумаги, а заодно рассказал капитану о себе. Оказалось, что сержант Томаш Мильчик – чех по национальности, был сапером и хорошо разбирался в подрывном деле. Такой человек очень мог пригодиться в предстоящей миссии. Леви познакомил Сурдинова с Мильчиком и тот сразу его одобрил. В тот же день пришли известия от посланных на инспекцию отрядов. Получив их, Михельсон сразу отправился с докладом к шефу.
– Надеюсь новости хорошие. Слушаю вас внимательно – произнес полковник, в нетерпении.
– Иранцы скоро будут здесь, говорят есть что-то интересное. Правда им крепко досталось.
– Сколько их?
– Осталось только трое.
– Что с двумя другими?
– Напоролись на падальщиков.
– Ясно.
– Немцы проверили базу. Судя по количеству найденных ими тел, погибли все, кто там находился.
– Они уверены?
– Да, Груббер проверил по спискам, всё сходится.
– Жаль ребят. К тому же, мне это место казалось перспективным.
– От командования шестым корпусом был запрос на людей, и я дал добро Грубберу сразу отправиться к ним, не заезжая сюда.
– Правильно сделали. Что с англичанами?
– Они уже больше суток не выходят на связь.
– А вот это уже важно. Давайте подождем еще сутки и будем принимать решение. Иранцы успели сказать что-то конкретное?
– Да. Они видели, как дроны увели пятерых пленных в сторону своих тылов. Видимо взяли только самых здоровых. Заргари проследил за ними до ущелья. Пленных увели в развалины старой крепости. Линия фронта проходит совсем рядом, так что если провести операцию силами взвода, то в принципе можно на время ее захватить. Охранение там по нашим разведданным слабое.
– Пока не стоит. Если в этой крепости Айра проводит какие-то эксперименты, то и охранение там скорее всего усилили. Так что мы просто положим целый взвод, не получив никаких результатов, а если там ничего нет, то и дергаться не стоит.
Сурдинов о чем-то задумался и немного помолчав, спросил:
– Иранцы скоро будут здесь?
– Их решили перебросить вертолетом, так как по земле слишком опасно. Если всё сложится, завтра к вечеру они будут здесь.
– Хорошо. Спасибо капитан.
– А что будем делать, если англичане не выйдут на связь?
– Хопкинс опытный военный, если он жив, то найдет способ о себе сообщить. Дадим ему еще одни сутки.
– Тогда у меня всё – произнёс Леви, закрыв свой блокнот.
– Благодарю капитан. У меня хорошее предчувствие, думаю мы на правильном пути.
– Мне тоже так кажется – ответил адъютант и вышел из кабинета.
После этого доклада Сурдинов уже не мог думать о чем-то другом. Мысленно он уже готовил себя к предстоящим походам, в которых он должен был принять непосредственное участие. Однако ночь выдалась у него не спокойная. Александр несколько раз вставал и садился за стол стараясь записать какие-то мысли, чтобы не забыть их с утра. К тому же его мучили мрачные предчувствия, что может и в этот раз Айра лишь играет с ним и всё что он сейчас делает уже является частью ее плана. В результате он толком не поспал и пришел в свой кабинет довольно разбитым. Среди полученных им с утра сообщений было одно, которое вполне вязалось с его ночными терзаниями. Вертолет вылетевший с базы объединённых сил на границе Пакистана с Индией, на борту которого находилась группа Заргари, был сбит. Никто из тех, кто находился в машине не выжил. Если у иранцев и было что добавить к уже переданным ими сведениям, то Сурдинову этого уже не узнать. К обеду Михельсон доложил, что англичане так и не вышли на связь. Нужно было что-то решать.
– Я полечу туда сам – произнес Александр, как будто разговаривал сам с собой.
– Куда?
– В госпиталь.
– Но это очень опасно, эти ребята не новички и не какие-нибудь добровольцы из гражданских.
– Вот именно, если бы дроны Айры заметили людей в том госпитале, то просто их уничтожили, и не стали бы оставлять там засаду. А раз англичане не вышли на связь, значит кто-то их там ждал и это не случайность и не совпадение. Поэтому туда и надо лететь, а кроме меня этого сделать уже некому. Базу, которую проверял Заргари, оставим на потом. Слишком близко к линии фронта.
– Когда вылетаете? – спросил, вздохнув Леви.
– Завтра, так что подготовьте вертолет и предупредите остальных членов команды. Хотя они и так на низком старте и думаю, на сборы им много времени не понадобится.
