– Есть у меня воображение. Но ведь ты биографию пишешь, а не сказку, и значит, должен писать так, как было на самом деле, а не воображать.
Захарыч задумался. Критика жены показалась ему убедительной.
– Ты лучше вот так напиши, – немного подумав, сказала Антонина Григорьевна:
«Дед твой был дворником, папка колхозником,
Ты же на почте всю жизнь прослужил».
Захарыч с удивлением посмотрел на супругу.
– А знаешь, пожалуй, ты права.
– Я всегда права, – гордо объявила Антонина Григорьевна. – Только не забудь ещё добавить, что служил ты на своей почте за копеечную зарплату и провалялся всю жизнь на диване перед телевизором.
– Добавлю, если не забуду. Ты мне лучше скажи, где мои новые штаны?
– Да вон они на диване валяются, – махнула рукой Антонина Григорьевна. – Тоже, наверно, отдельной от тебя жизнью живут.
В комнату заглянула младшая дочь Воробьёвых, Мария.
– Мам, – крикнула она в комнату, – у тебя борщ всю плиту залил.
– Ой! – воскликнула Антонина Григорьевна. – Мой борщ! Ну, стоит только на минутку отлучиться, и на тебе!
В это же мгновение Антонина Григорьевна хлопнула мужа по руке, которая, воспользовавшись суматохой, потянулась к конфетам.
– Хватит на сегодня сладкого! – воскликнула Антонина Григорьевна и, выхватив со стола тарелку с конфетами, побежала на кухню. Мария тоже хотела последовать за матерью, но отец её остановил.
– Маша!
– Что?
– Зайди на минутку!
– Зачем? – насторожилась Мария.
– Зайди, узнаешь, – настойчиво произнёс Захарыч.
Мария с явным неудовольствием вошла в комнату.
– Опять что-нибудь сочинил? – пробурчала Мария. – Пап, у меня итак дел полно.
– Да не тарахти ты. Никуда твои женихи не денутся. Присядь-ка лучше вот сюда.
Захарыч пододвинул дочке стул, и когда она присела, с важным видом произнёс.
– Вот послушай! Биография поэта!
– Ну, ёпэрэсэтэ! – простонала Мария. – Я так и знала!
– Цыц! – прикрикнул на дочь Захарыч. – Мне твоё мнение важно узнать! Понятно?
– Понятно!
– Тогда слушай:
«Дед мой был дворником. Папка колхозником,
Я же на почте всю жизнь прослужил…»
– Ну как?
– А это всё?
– Пока всё.
Мария с облегчением выдохнула.
– А я-то думала, ты мне поэму решил прочитать.
– Ну, а мнение твоё какое?
– Положительное! Отлично написано! А главное коротко и ясно.
– Ты что, смеёшься?
– Ничего я не смеюсь. Сам ведь как-то маме говорил, что краткость – это сестра таланта!
– Ну, это я ей говорил, когда она мне о вреде сладкого лекцию читала. Ты же знаешь, если она об этом начнёт высказываться, то её не остановишь.
– Знаю. Но у тебя, правда, хорошо получилось. Пап, ты у нас просто гений! Ну, я пойду, а-а?
– Ладно, иди, – махнув рукой, пробурчал Захарыч.
Радиатор для тёщи
Семён вернулся домой уставшим и задумчивым.
– Почему так долго? – спросила Вера Матвеевна.
– Блуждал по миру и думал о жизни, – шутя, ответил Сеня.
– Ох, сынок, – вздохнула Вера Матвеевна, – ты бы лучше поменьше думал, да побольше учился.
Семён усмехнулся.
– Мам, у тебя, что не слово, то шедевр. Как же можно учиться не думая?