Юмор и мистика! Дед мой был дворником. Тайна старинной кружки

Электронная гадалка

– Жениха всё высматриваешь? – спросила Вера у Марии.

– А чего его высматривать. Когда придёт, тогда и придёт.

– А что, у Машеньки жених появился? – встрепенулась Надежда.

– Появился.

– Поздравляю. И кто же он?

– Мария не хочет о нём раньше времени рассказывать. Боится, что мы сглазим, – поделилась секретом Вера.

– А я не глазливая.

– Всё равно ничего не скажу, – сказала Мария.

– Ну, не хочешь и не надо, – равнодушно произнесла Надежда. – В наш информационный век и по интернету про любого человека можно всё узнать.

– Это как же?

– Очень просто. Программы такие есть, – пояснила Надежда. – Я недавно скачала из интернета одну такую. Электронная гадалка, называется. Так вот, она по фотографии может о любом человеке почти всё рассказать. Я для проверки подсунула ей фото Иннокентия. Так она про него такое наговорила!

– И что же она тебе наговорила?

– Всё. И то, что ему сорок один год, и то, что его зовут Иннокентием, и даже про характер угадала. Вот только про профессию ошиблась.

– Уж, не назвала ли она его министром здравоохранения?

– Нет, не министром.

– А кем же?

– Да глупость какую-то написала.

– Ну, скажи, не стесняйся, здесь все свои.

– А я и не стесняюсь. Представляете, эта гадалка написала, что мой Кеша мошенник.

– Ну, это не такая уж большая ошибка, – усмехнулась Мария.

– Ага, тебе лишь бы посмеяться, а я из-за этого столько натерпелась! Кеша, как узнал о себе такое, так чуть было мой смартфон в окно не выбросил. А потом ещё хотел на создателей программы в суд подать, но только их не нашёл.

– Батюшки! – всплеснула руками Антонина Григорьевна. – Что творится!

– Не то слово, – с возмущением произнесла Надежда и тут же предложила сестре:

– Маш, а хочешь, мы сейчас твоего жениха этой гадалке скормим?

– Что значит, скормим! Он что тебе кусок сосиськи что ли?

– Причём тут сосиська! Просто интересно! Разве тебе самой не хочется узнать, за кого ты замуж собралась? А вдруг он маньяк какой-нибудь?

– А для Машеньки главное, чтобы жених был богатый, – съязвила Вера. – Так что маньяк с квартирой тоже подходящий вариант.

– Ну, что вы на меня набросились! – огрызнулась Мария. Затем махнула рукой. – Ладно, давай свою гадалку!

– А ты давай фотографию!

Мария передала фотографию жениха со своего смартфона на смартфон Надежды. Та в свою очередь загрузила полученную фотографию в электронную гадалку и нажала на кнопочку «старт». Через несколько секунд на экране смартфона показался результат.

– Ничего не понимаю, – с недоумением произнесла Надежда, растерянно уставившись на экран.

– Что?

– Опять что ли ошиблась.

– Ну, говори же, не томи!

– Она написала, что и твой жених тоже мошенник.

– Как мошенник?

Мария взглянула на результат.

– Ерунда какая-то! Для этой гадалки, наверно, все люди мошенники! И правильно тебя Иннокентий ругал. Скачиваешь из интернета всякую ерунду, да ещё и другим предлагаешь.

– Тихо! – насторожилась Надежда, пряча смартфон в сумочку. – Кажется, Кеша идёт!

На кухню зашёл Иннокентий.

– Антонина Григорьевна, вы говорили, что у вас есть чем подзарядиться! – деловито спросил он.

– Конечно, есть, – приветливо отозвалась тёща. – Присаживайся, Иннокентий, сейчас я тебя борщом угощу. А то ты, небось, столько много энергии на своих пациентов тратишь, что и для себя ничего не остаётся.

– Бывает и такое, – сказал Иннокентий. – Но больше всего мою энергию высасывает наш юный кинооператор.

Иннокентий сел за стол. Антонина Григорьевна поставила перед зятем полную тарелку наваристого борща. Иннокентий попробовал пару ложек, и на его лице отобразилось само блаженство.

– Это бесподобно! – восхитился он. – Давненько я такого вкусного борща не ел!

– А что так? На еде что ль экономите? – с намёком спросила Вера.

– С какой стати? – удивился Иннокентий.

– Витя сказал, что вы на машину копите, а он из-за этого недоедает.

Иннокентий от услышанного подавился борщом и закашлял.

– Надя, ты слышишь, что твоё создание про нас рассказывает? Я ведь тебя предупреждал! Хорошо ещё, что в шпионы нас не записал!

– Вера, – не удержалась Надежда, – ну, ты сама подумай, что ты говоришь! Витя пошутил, а ты уже и уши развесила. Не зря тебя Верой назвали.

– Ну, хватит вам спорить! – сказала Антонина Григорьевна. – Не мешайте Иннокентию кушать!

– Да уж, Иннокентий Рудольфович, заправляйтесь по полной, – с усмешкой произнесла Мария, – а то ведь мы для вас работу приготовили.

– Какую? – насторожился Иннокентий.

– И вам, и Василию, и Сене нужно выкопать колодец в огороде.

– Увы, Машенька, вынужден вас разочаровать, – с сочувствием произнёс Иннокентий. – Лично я копать не смогу, у меня рука болит. Намахался за день перед клиентами. Единственное, что я могу, так это зарядить остатками своей энергии Сеню и Василия. А они вам тогда не только колодец, но ещё и бассейн рядом выкопают.

– Понятно. Значит, понадобятся только две лопаты. Думаю, Сеня и Василий будут вам очень благодарны, – усмехнулась Мария.

– Мой долг, Машенька, помогать людям, – заявил Иннокентий. – Кстати, судя по опухшим векам на вашем лице, в ваших почках имеется песочек. Могу за пару сеансов очистить вас и от песка и от прочей желчи.

– Спасибо, не надо, – фыркнула Мария. – Очистите лучше за собой тарелку.

Во дворе залаяла Муся. Мария выглянула в окно.

– Странно, никого нет, а собака лает.

– Собака просто так лаять не будет, – заметила Антонина Григорьевна. – Пойду-ка я посмотрю, в чём дело.

А вот и Василий

Выйдя во двор, Антонина Григорьевна прикрикнула на собаку:

– Тихо, окаянная!

Однако Муся не унималась и продолжала лаять в сторону кустов у калитки.

Из дома следом за мамой вышли Вера с Надеждой, и Иннокентий с тарелкой борща. Оставшись на крыльце, он всё ещё продолжал кушать, с любопытством наблюдая за происходящем. Откуда-то из сарая появился и Витя.

Антонина Григорьевна с опаской подошла к кустам.

– Эй, кто там? – спросила она, приблизившись к кустам. – А ну, выходи! Выходи, кому говорю!

– Бабушка, а давай, я туда камень брошу? – предложил Витя.

– Не надо туда ничего бросать! – запретила Надежда.

Антонина Григорьевна подошла ещё ближе и раздвинула рукой ветки.

– Ой! – испуганно отпрянула она в сторону.

– Что там? – спросила Надежда.

– Там чьи-то ноги! – прошептала Антонина Григорьевна.

За ветками послышалось недовольное мычание.

– Я боюсь! – воскликнула Надежда.

– Тихо, оно выползает! – предупредила Антонина Григорьевна.

Все замерли в ожидании. Ветки, между тем, зашевелились и из кустов, словно из мрака… восстал Василий.

– Вася, это ты? – с удивлением произнесла Антонина Григорьевна.

Василий посмотрел на тёщу сонными и ещё неотрезвевшими глазами.

– Ну, а кто ж ещё! Здрасьте, всем!

– Вася, а что ты здесь делаешь? – спросила Антонина Григорьевна.

– Ничего. Просто прилёг отдохнуть.

– А почему в дом не зашёл? Я бы тебе на диване постелила.

– В доме душно. А я вот вам подарочек привёз!

Василий поднял с земли радиатор.

– Ой, Васенька, спасибо тебе большое!

К Василию подошла, до сих пор молчавшая, Вера и, внимательно осмотрев мужа, спросила.

– А мне интересно, на какие деньги ты так выглядишь?

– Об этом науке пока неизвестно, – отшутился Василий.

– Нет, вы посмотрите на него! Он ещё смеётся! А как ты будешь в таком состоянии радиатор свой вставлять?

– Не переживай, Верочка! Свой радиатор я в любом состоянии вставлю.

В парикмахерской

Захарыч и Семён вошли в парикмахерскую. Семён сел на стульчик в прихожей, а Захарыч, поздоровавшись с парикмахершей, прошёл в небольшой зал. Парикмахерша с удивлением посмотрела на него.

– Вы ничего не забыли? – спросила она.

– Вроде нет, – Захарыч вынул из кармана свою памятку и прочитал: – Компьютер выключил, дверь закрыл…

– А в зеркало посмотрели?

– Нет.

– Ну, так, посмотрите!

Захарыч подошёл к зеркалу и побледнел. Ниже пояса он увидел широко распахнутую ширинку, из-под которой торчали его любимые полосатые трусы.

– Ой, я щас помру! – простонал Захарыч, спешно застёгивая молнию на ширинке.

– Помирать дома будете, а сейчас садитесь в кресло, – спокойно сказала парикмахерша.

Захарыч сел в кресло, продолжая причитать.

– Какой позор! В таком виде по городу!

– Ну, что вы так переживаете? – успокоила его парикмахерша. – Подумаешь трусы чуть были видны. Сейчас вон мужики вообще без штанов в одних трусах ходят.

– Вы имеете в виду шорты?

– Какая разница! Названием ноги волосатые не прикроишь.

– Ладно, я уже спокоен.

– Вот и хорошо. Как стричь будем?

– Доверяю вашему вкусу, – сказал Захарыч и, чтобы хоть как-то улучшить настроение, пошутил:

– Представьте, что мы с вами в Париж едем!

– Да вы что, дедушка, конопли что ль объелись? – возмутилась парикмахерша. – Я вас тогда так постригу, что стыдно будет из дома выйти, не то, что в Париж…

– Ну, тогда просто покороче, – пробормотал Захарыч, осознав, что ляпнул лишнего. – Сантиметра два оставьте.

– У меня линейки нет.

– А вы приблизительно.

Парикмахерша включила машинку и небрежно начала стричь седоватую голову Захарыча. Причём делала она это как-то размашисто, словно стригла не волосы, а строгала рубанком чурбан. Захарыч испуганно уставился в зеркало. О причёске он уже не думал. Главное для него было сохранить свои уши, над которыми с угрожающим визжанием то и дело проносилась машинка. Тем временем, в кармане у парикмахерши зазвонил телефон и она, не прекращая стричь, принялась разговаривать по телефону:

– Любочка, привет!.. Что делаешь?.. Суп варишь?.. Какой?.. Рыбный!.. Ты же рыбу не умеешь чистить!.. Сейчас я тебе объясню.

Леночка пришла

Прослыв мастером на все руки, Василий был для Антонины Григорьевны незаменимым зятем. При нём в доме сразу же всё ремонтировалось и обновлялось. Вот и сейчас во дворе под руководством тёщи он прибивал расшатавшиеся доски на сарае. А недалеко от них, изнывая от безделья, сидел на лавочке Витя и бесцельно стучал молотком по земле.

– Витя, ты бы хоть чем-нибудь полезным занялся! – сказала ему Антонина Григорьевна.

– А чем?

– Ну, попроси папу, чтобы он с тобой на озеро сходил. У нас рядом такое хорошее озеро. Там и покупаться можно и рыбу половить.

– Да ну-у! Знаю я это озеро. Там вода, как в луже, а рыба как в болоте.

Антонина Григорьевна с сожалением покачала головой, а Витя продолжил бить молотком по земле.

Но вскоре однообразный стук во дворе прервала, подошедшая к калитке соседка с шестилетней дочкой Леной.

– Антонина! – крикнула она из-за калитки. – Можно тебя на минуточку!

Антонина Григорьевна подошла к калитке.

– Тоня, дорогая, выручи! – попросила соседка. – Приюти до утра мою Леночку! А то мне сегодня в ночную смену, а муж ещё с командировки не вернулся.

Антонина Григорьевна с сочувствием посмотрела на девочку.

– Ну, конечно, приютим, – ласково произнесла она. – И присмотрим, и накормим. А внучок мой, Витя с Леночкой поиграет.

Антонина Григорьевна обернулась и помахала рукой.

– Витя! Витя! Иди сюда!

Витя бросил молоток и подошёл к бабушке.

– Витенька, посмотри какая хорошая девочка к нам в гости пришла! Её зовут Лена. Вот тебе и компания. Поиграй с ней во что-нибудь!

Витя оценивающе посмотрел на Леночку.

– А во что мне с ней играть? – напыжившись, спросил он.

– В Красную шапочку! – пролепетала Леночка.

– Вот, правильно Леночка говорит. Поиграйте в Красную шапочку! – одобрительно воскликнула Антонина Григорьевна, пропуская девочку в калитку.

Соседка погладила дочку по головке.

– Умница моя! Ну, иди, иди. А завтра утром я тебя заберу.

Рубль упал, как комета

Захарыч сидел в кресле и испуганно смотрел на себя в зеркало.

– Ну, вот и всё, – сказала парикмахерша, сняв с клиента белое покрывало. – Ах, какой красавец стал. Домой придёте, жена не узнает.

– Узнает, – невесело отозвался Захарыч. – Но всё равно, спасибо.

– Пожалуйста. С вас двести рублей.

Дрожащими руками Захарыч расплатился за оказанную услугу и, скрипя суставами, поспешил прочь из зала в коридор, где его дожидался Семён.

– Ну как? – спросил Захарыч внука.

– Бывает и хуже, – честно ответил Семён, осматривая причёску.

– Чуть было ушей не лишился, – пожаловался Захарыч.

– Зато голове теперь легче дышать, – резонно заметил Сеня.

Покинув без сожаления парикмахерскую, Сеня и Захарыч вышли на тротуар. Недалеко от парикмахерской они увидели кондитерский ларёк, на котором крупными буквами было написано:

      «Рубль упал, как комета!

      Кризис опять, твою мать!

      Люди, скупайте конфеты!

      Будет хоть что пососать!»

В ларьке под плакатом со скучающим видом сидела молодая продавщица. Захарыча сразу потянуло к сладкому. Он подошёл к ларьку и спросил:

– Скажите, а шоколад "Слава" или "Вдохновение" есть?

– Нет, – ответила продавщица. – Вдохновение ещё не подвезли, а славу уже разобрали.

– Жаль.

Захарыч хотел ещё что-то спросить, но прокричавший у квасной палатки зазывала, перебил его. Одетый в полосатый комбинезон, изображающий бочку, рекламный глашатай доносил до прохожих весть о целебном квасе!

Посмотрев на зазывалу, Сеня узнал в нём бывшего одноклассника.

– Олег, ты ли это? Привет!

– Привет! – обрадовано воскликнул Олег и крикнул прохожим.

– Граждане, к нам пришёл наш постоянный клиент, Семён! Ещё месяц назад он умирал от язвы желудка, а теперь за один присест может запросто съесть литр прокисшего молока, килограмм протухшей рыбы и двести грамм просроченного майонеза! И всё это благодаря нашему целебному квасу!

– Ты что! – смутился Семён. – Да я после такого обеда неделю из дома не смогу выйти!

– А как насчёт стаканчика кваса? – предложил Олег.

– Ну, это другое дело!

– Тогда прошу к нашему шалашу!

Олег подвёл Сеню к палатке. За ними потянулся и Захарыч.

– Познакомься, это мой дедушка, Матвей Захарыч! – представил его Семён

– Очень приятно!

Олег и Захарыч пожали друг другу руки.

– Давненько мы не виделись! – сказал Олег.

– Да, давно. Как поживаешь-то? – спросил Семён.

– Лучше всех. А ты?

– Ну, раз ты лучше всех, значит, я чуть похуже.

Олег наклонился к окошку квасной палатки.

– Три стаканчика, пожалуйста!

В палатке зашипело, забулькало и вскоре на прилавке появились три стакана с пенистым квасом.

– А ты, я смотрю, как был неисправимым пессимистом, так им и остался, – усмехнулся Олег.

– Пессимизм помогает жить, ибо это самое лучшее лекарство от разочарований.

– А мне разочаровываться некогда, – сказал Олег, отпивая глоток кваса. – Кручусь, как белка в колесе, деньги зарабатываю.

– На что, интересно? – полюбопытствовал Семён, тоже пригубив целебного напитка.

– А деньги мне для здоровья полезны, – жизнерадостно ответил Олег. – С деньгами я чувствую себя хорошо, а без денег плохо. Ну как квас?

– Отличный!

– Нет ничего лучше в жару, чем стакан кваса! – с удовольствием произнёс Захарыч.

– Ну, разве, что два стакана! – пошутил Олег.

Все засмеялись.

– А каким ветром вас сюда занесло? – спросил Олег.

– Да так, решили немножко отдохнуть, развеяться.

– Отдохнуть? Тогда у меня к вам есть прекрасное предложение! Отдохнёте по полной программе, да ещё и денег за это получите!

– Это где ж так отдыхают? – заинтересовался Сеня.

– В нашем местном театре.

– Не понял.

– Объясняю. Я месяц назад пристроился туда в группу поддержки. Хожу на спектакли, кричу браво, хлопаю в ладоши. И мне за это платят.

– Здорово! И много можно нахлопать?

– Тысячу за представление! А сегодня у нас в театре будет юмористический концерт. Сам Ефим Бедокур приедет. Вот я вам и предлагаю, отдохнуть и получить за это деньги. Ну, чем не светлое будущее?

– По тысяче за браво? – уточнил Семён.

– В данном случае даже браво кричать не придётся. Юмористы предпочитают, чтобы над ними просто смеялись.

– Дедуль, что скажешь? – спросил у Захарыча Сеня.

– По моему, хорошее предложение, – отозвался Захарыч. – Смех продлевает жизнь, а я уже давно не смеялся.

– Тогда решено, – подытожил Семён, – мы идём!

– Иного ответа я и не ожидал, – сказал Олег. – Только подождите минуточку. Мне нужно снять с себя эту рекламную оболочку.

Олег быстро освободился от комбинезона и сложил его в сумку.

– Всё, теперь мы можем идти наслаждаться искусством.

В театре

На театральной площади было уже многолюдно. Тем не менее, Олег быстро нашёл своих коллег. Группа поддержки стояла недалеко от входа в театр и представляла из себя довольно-таки разношёрстную публику; какой-то толстячок неопределённого возраста, студент в очках, маленький пенсионер, неопрятно одетый мужчина и ещё несколько безликих персонажей. Но самым заметным среди всех был старший группы, бывший оперный певец, Вальдемар Ключников. Как и полагается звезде, своими крупными размерами он притягивал к себе окружающие его объекты.

– Вальдемар, – сразу же обратился к нему Олег, – я ещё двух членов привёл.

– Ну что ж, лишние члены нам только во благо! – пробасил Вальдемар и, взглянув на новеньких, спросил:

– Надеюсь, Олег вам объяснил, что нужно делать?

Захарыч и Семён утвердительно закивали головами.

– Да, конечно, объяснил.

– Хорошо, – сказал старший, и тут же обратился ко всей группе:

– Итак, все в сборе! Приступим к инструктажу. Задача у нас простая; смеяться и хлопать. У всех сегодня хорошее настроение?

– Да! – послышались робкие голоса.

– Не слышу! – крикнул Вальдемар.

– Да! – закричали члены группы.

– Не вижу улыбок на лицах! – снова крикнул старший, – А ну ещё раз!

– Да! – на этот раз уже весело и громко загалдели все участники поддержки.

– Вот это другое дело! – удовлетворённо произнёс Вальдемар. – А теперь объявляю разминку!

Скорчив жалостливую физиономию, бывший оперный певец пробасил:

       «Напечатали в Фейсбуке

      Объявленье от гадюки:

      «Ядовитая змея

      Снова ищет жениха!»»

Все члены группы дружно засмеялись; задорно засмеялся Олег, раскатисто заржал толстяк, на полтона ниже захихикал студент в очках, загоготал маленький пенсионер, а неопрятно одетый мужчина запричитал: «Ой, я не могу! Ой, я не могу!» Засмеялись и Захарыч с Семёном.

– Отлично! – подытожил Вальдемар. – На этом разминка закончена! Прошу всех получить билеты!

Члены группы взяли у старшего билеты и направились в театр.

В фойе театра Олег подошёл к раздевалке, чтобы сдать свой рекламный костюм, а Семён с Захарычем, оставшись наедине, оживлённо обменялись мнениями.

– Первый раз в жизни почувствовал себя идиотом! – сказал Семён. – И как же мы будем дальше изображать из ёлки берёзу?

– А ты представить себе что-нибудь смешное? – посоветовал Захарыч.

– Что, например?

– Ну, например, что к тебе домой пришёл глава центрального банка в обносках и попросил сто рублей взаймы.

– Нет, это вряд ли меня рассмешит, – признался Сеня.

– Тогда остаётся только одно, – со вздохом произнёс Захарыч – щекотать друг друга.

Сеня усмехнулся.

– Только, дедуль, не перепутай меня с какой-нибудь старушкой.

– Постараюсь.

В театре раздался звонок, и зрители потянулись в зал.

Вскоре подошёл Олег.

– Ну что, бойцы театрального фронта, – сказал он, – пора по местам!

По пути в зал, Олег угостил своих коллег булочками, затем новоиспечённые члены заняли свои места и приготовились к представлению. Тогда они ещё не знали, какое нелёгкое испытание им придётся пережить.

А представление уже начиналось. На сцену вышел ведущий и, сообщил зрителям о том, что им всем сегодня сказочно повезло, так как перед ними выступят лучшие из лучших, и всё это не по телевизору, не во сне, а наяву!

– Итак, уважаемые зрители, – громогласно объявил ведущий, – встречайте! Ефим Бе-до-кууур!!!

В зале раздались аплодисменты. Особенно громкие из группы поддержки.

– А чего мы хлопаем-то, он же ещё ничего не сказал? – спросил Семён у Олега.

– От любви, Сеня, от любви, – коротко объяснил Олег и, поднявшись с кресла, зааплодировал стоя.

Наконец, на сцену вышел круглолицый человек среднего роста. Он подошёл к микрофону и доверительно сообщил всему залу:

– У меня вчера тёща спросила: «Ты варёные макароны любишь?» Я отвечаю – люблю. «А хочешь?» Я отвечаю – хочу. А она мне говорит: «Тогда налей в кастрюлю воды, доведи её до кипения, и брось туда макароны».

В зале раздался смех. Засмеялся Олег, раскатисто заржал толстяк, на полтона ниже захихикал студент в очках, загоготал, словно гусь на водопое, маленький пенсионер, а неопрятно одетый мужчина запричитал: «Ой, я не могу! Ой, я не могу!»

Семён посмотрел на Захарыча. Тот тоже смеялся. Но было заметно, что фальшивит. Заулыбался и сам Семён. Но не из-за шутки артиста, а глядя на группу поддержки.

Бедокур же всё не унимался.

– Встречаю я своего бывшего одноклассника, заядлого рыболова. Спрашиваю у него: «Далеко собрался?» «В баню», – отвечает. Я говорю: «Серёга, какая баня? Ты ж с детства мыться не любил! За тобой ещё мать по двору с хворостиной гонялась, чтоб тебя в ванну затащить! Ты ж единственный в классе был, кого учительница никогда к доске не вызывала! Тебя ж с работы из-за твоего запаха выгнали. От тебя даже жена ушла!» А он говорит: «Это всё ерунда! От моего запаха рыба перестала клевать!»

Зал в очередной раз взорвался от смеха. И снова засмеялся Олег, и снова заржал толстяк, захихикал студент в очках, загоготал маленький пенсионер. А неопрятно одетый мужчина запричитал: «Ой, я не могу! Ой, я не могу!»

– Когда же это всё закончится? – опасаясь за своё здоровье, подумал Семён.

– Никогда! – прогремело в микрофон со сцены. – Никогда больше ничего не подарю тёще. Я в прошлый день рожденья подарил ей кобеля, а она назвала его моим именем.

Очередной взрыв смеха навёл Семёна на размышления.

– А чего тут обижаться? – подумал он аплодируя. – Ну, подумаешь, собаку назвали твоим именем. Вот если бы тебя назвали собачьим. Тогда другое дело!

Однако сам Бедокур от этого ничуть не расстроился. Вежливо раскланявшись, он взял в охапку, подаренные букеты цветов, и под аплодисменты и крики браво, вынес их за кулисы.

На сцене снова появился ведущий.

– А теперь, уважаемые зрители, – крикнул он в микрофон, – перед вами выступит непревзойдённый мастер по художественному свисту Евгений Блатосян! Встречаем!

Зал зааплодировал!

К микрофону из-за кулис выбежал смешной маленький человечек и, похлопывая себя ладошками, словно крылышками, засвистел какую-то мелодию. Семён засмеялся.

– Ты что! – толкнул его локтем Олег, – Сейчас смеяться не надо. Это же не юморист.

– Извини, не сдержался, – честно признался Семён и отвёл взгляд в сторону, дабы не рассмеяться снова. Но тут он увидел странно съёжившегося дедушку. Захарыч покраснел как варёный рак и притих, будто нашкодивший кот.

– Дедуль, расслабься. Сейчас смеяться не надо, – тихо сказал Семён.

– Сеня, а мне сейчас не до смеха, – мрачно произнёс Захарыч.

– Почему?

– Я из-за этого свистуна, кажется… обмочился, – дрогнувшим голосом произнёс Захарыч

– Как, обмочился? – ужаснулся Сеня.

– Натурально. Прямо в новые штаны. Наверно, психологический эффект сработал.

– Кошмар! Что же теперь делать?

– В туалет надо идти.

– А как же деньги?

– Ну их к лешему! Обойдёмся.

Поднявшись со своих мест, Захарыч и Сеня поспешили выйти из зала.

– Вы куда? – спросил Олег.

– В туалет, – коротко бросил Сеня.

Выйдя из своего ряда, Захарыч и Семён направились к выходу. Увидев, идущего в раскорячку, дедушку, стоявший у двери, охранник толкнул локтем служащую театра и, заикаясь, произнёс.