Юмор и мистика! Дед мой был дворником. Тайна старинной кружки

– Что? – воскликнул Рыбин и вскочил с кресла, как ужаленный, но затем тут же обмяк, и медленно опустился, словно на скамью подсудимых.

– Велели вам к ним подъехать.

– Всё, – буркнул себе под нос Рыбин, – доработался.

– Семён Владимирович, – робко произнёс Белов, – а может это кружка начала действовать?

– Точно, она окаянная, – подтвердил Булыкин. – Надо её выбросить, пока не поздно.

– Если просто выбросить, – сказал Белов, – не подействует. Нужно её молитвой очистить. Но для этого нужен священник.

– Так чего мы ждём? Он же в дежурной части у нас сидит, – напомнил Светиков.

Майор Рыбин поднялся из-за стола и словно пожарник, потерявший шланг, закричал.

– Давайте его быстро сюда!

Светиков выбежал из кабинета и вскоре вернулся с батюшкой. Батюшка оказался чрезмерно упитанным человеком. Одет он был в рясу и всё время что-то жевал.

– Приятного аппетита, – пожелал ему майор.

– Прошу меня извинить, – добродушно произнёс батюшка, – пост у нас успенский. А я без мяса не наедаюсь.

– И я тоже, – буркнул майор. – Но у нас к вам, батюшка, просьба необычная.

– Какая же?

– Есть у нас кружка. С виду простая, но заговорённая каким-то проклятием, – чуть смущаясь, сказал Рыбин. – Не могли бы вы молитвой очистить её от этой нечисти.

– Всегда рад помочь ближнему, – сказал батюшка, – Но где же это бесовская посудина?

– Да вон она на столе стоит.

– Как доказательство торжества невежества над разумом, – пошутил Светиков, и тут же замолчал, почувствовав на себе тяжёлый взгляд начальника.

Тем временем, служитель церкви подошёл к кружке, взял в руку большой крест, висевший у него на шее, и принялся читать молитву. Присутствующие в кабинете полицейские затихли. Никто из них не понимал смысла молитвы, но все чувствовали важность происходящего процесса. Когда священнодействие было закончено, батюшка сказал.

– Всё, дети мои, можете быть спокойны.

– А это поможет? – робко спросил Рыбин.

– На всё воля божья! – изрёк непреложную истину батюшка и, не говоря больше ни слова, вышел из кабинета.

– И что теперь? – задался вопросом Булыкин.

– Наверно, надо подождать, – предположил Белов.

– Чего ждать-то? – с недоумением спросил Светиков.

В этот момент в кабинете зазвонил телефон. Зазвонил, словно колокол, предвещающий что-то важное. Полицейские вздрогнули.

– Неужели чудо? – перекрестившись, прошептал Булыкин.

Рыбин нерешительно поднял трубку телефона. Остальные, затаив дыхание, затихли. Лицо майора покрылось красными пятнами, потом побледнело. Он молча выслушал звонившего, и молча опустил трубку.

– Ну что? – спросил Светиков. – Чудо?

Рыбин посмотрел на него ошалелыми глазами, и обречённо произнёс.

– Жена звонила… Сказала, что домик наш во Франции… наводнением смыло в море… Нету больше домика моего. Уплыл. Навсегда.

– Так ведь, Семён Владимирович, – воскликнул Булыкин, – если домик уплыл, значит и декларировать нечего!

Сработало! – закричали все радостно.

Лишь майор грустными глазами посмотрел на кружку, затем на полицейских и сказал.

– Завтра в церковь пойду.

– Зачем, Семён Владимирович? – спросил Булыкин. – Вы же неверующий.

Майор подошёл к окну и, глядя куда-то вдаль, тихо произнёс.

– Поэтому и пойду.