Над рекой в телегах спят.
Берегов сплошные стены,
И реки широкой гладь.
И плененные царевны
Будут в омут зазывать.
Засосала грязь телегу,
Лошадьми не подтолкнуть.
Чтоб к деревне, да с разбегу,
Не родился еще путь.
***
В тишине золотистой заката,
Пахнет летним, июльским дождем.
Одуванчиков мокрую вату
Растрясли над лебяжьим прудом.
Ну, а мы навсегда расстаемся.
Может, будем друг друга искать?
И закат по ручьям улыбнется,
Как устанет с прудами играть.
По рукам на прощанье и, с Богом.
Помолись, чтобы нам повезло.
И к своим полумертвым дорогам
Нас проводит луна за село.
И пойдем мы уже без подсказки,
Исходившие четверть страны.
Не рассказчики барыни-сказки,
Не приказчики царской казны.
А река все бежит, серебрится,
Омывая волной берега.
Даже птице с крыла не умыться –
Уж такая над нею пурга.
Не спроста за такое богатство
Ненавидели вольную Русь.
Нам ли битвы кровавой бояться,
Даже если назад не вернусь?
И любил я стоять над потоками
И качать молодую сирень.
И березку с капелью под окнами,
Обещавшую солнечный день.
Зашуршали листвою деревья.
В поле тихо и ладно пока.
Пахнет ветер клубничным вареньем
Над пролитым ведром молока.
Голубые вершины леса.
Голубая небесная даль.
И волна – часть прибрежного плеска,
И закатного солнца вуаль.
Что останется мне, я не знаю.
Как расстанемся, знать не хочу.
Словно голые ветви склоняю
И листвой запоздалой плачу.