Молит господа и Бога
О победе над врагами,
Не долга – сильна молитва!
Вскоре встали все казаки,
Сабли наголо и дружно
Громким голосом вскричали:
«С нами божеская сила
И угодник Николай!»
Вот Ермак ряды обходит,
Поименно называет
Всех десятников и старших,
Славу Дона поминает,
И Богатую добычу,
И прощение царя[29 - «Славу Дона поминает… И прощение царя». – Считается, что Ермак был донским казаком, разбойничал на Волге и начал поход на Сибирь, спасаясь от гнева Ивана Грозного. После взятия сибирских городков отправил атамана Кольцо послом в Москву.].
«Гой, товарищи и братцы,
Вы, казаки удалые!
Лучше честно нам погибнуть,
Чем позорною кончиной
На постыдной сгибнуть плахе
И проклятье заслужить».
Шумно тронулись казаки…
То не лебеди, не снеги —
То их парусы белеют;
То не песни соловьины —
То их русские напевы.
Гой, вы, братцы! добрый путь!
12
Не в полудне, не в полночи
Крик орла в выси раздался,
А вечернею порою
Крикнул воин на бойнице,
Той бойнице ли Сузгунской,
Где синеется Иртыш.
То не пчелы вылетают
Из улья с своей царицей,
То татары выбегают
С старшиной своим отважным
На высокие на стены
Грозной крепости Сузге.
Вот являются в равнине
Люди храбрые – казаки,
Впереди их – воевода.
«Ай-да крепость!» – тихо молвит.
«Ай-да крепость!» – повторяют
Все казаки про себя.
«Гой, татары и уланы[30 - Уланы – члены одной из линия ханской фамилии, служившие в ханской охране.]! —
Крикнул громко воевода. —
Коль живыми быть хотите,
Сдайте нам свою ограду;
Коль погибнуть вы хотите,
Не сдавайте нам ее!» —
«Гой, неверный воевода!
Прежде солнце почернеет,
Прежде наш Иртыш великий
Потечет назад к истоку,
Чем сдадим мы вам ограду», —
Так со стен своих высоких
Отвечает старшина.
13
День седьмой уже проходит;
Утомилися казаки;
Утомилися татары.
«Стыд, когда, не взяв, отступим!» —
«Стыд, когда сдадим ограду!»
Вновь напор и вновь отпор.
Наконец, Гроза, с согласья
Всех десятников и старших,
Пишет грамоту и просьбу
К Ермаку такою речью:
«Две недели уж проходят,
А мы все еще не можем
Взять Сузгуна на мечи.
Да и что это за крепость!
Да и что это за люди!
Хоть Махмета не видали,
Но по этому упорству
Думу думаем такую,
Что он верно тут сидит.
Ждем приказа войскового —
Что нам делать. Если снова
Ты велишь держать в осаде
Эту крепость, то мы просим
К нам людей прислать побольше:
Малым крепости не взять.
Вот когда бы в чистом поле
Нам схватиться привелося, —
Это дело бы другое.
А стена покрепче груди,
Хоть и то мечи порядком
Мы сточили об нее».
14
Снова тянется осада.
Двое суток так проходят,
А на третьи, темной ночью,