Однажды в Челябинске. Книга вторая

– Да я люблю его!!! Ох, я слегка перепила от счастья, – объявила она и без чувств шлепнулась на кровать.

***

Что же ждет Светлану и Витю дальше?

Итак, Светочка закрыла глаза на омерзительный поступок Витька, растаяла от его слов и приняла заветное колечко, которое, кстати, оказалось несколько ей велико. Счастливая и беззаботная жизнь, реализация грандиозных планов, исполнение всех без исключения желаний? Или колечко – это приговор для девушки на несчастья и страдания от рецидива мужа, который рано или поздно произойдет?

Витек ведь толком ничего не умеет. Разве что вскрывать замки и попадать в неприятности. Завяжет ли он? Вряд ли. Человека, главные инструменты которого лом и вранье, не исправить. А Светочке еще многое предстоит узнать. Сейчас ее интересует свадьба и все с ней связанное. Время покажет.

Вот вам к размышлению отрывок из стенограммы завтрашних местных новостей: «…А теперь криминальная хроника. Минувшей ночью в центре Челябинска совершено ограбление салона ювелирных украшений. Судя по записям с камер видеонаблюдения, преступник не стал церемониться с замками и просто-напросто разбил стекло на входной двери. Проникнув в торговый зал под звуки сигнализации, злоумышленник взял несколько обручальных колец, после чего спешно скрылся до приезда полиции и сотрудников частного охранного предприятия. Называем особые приметы вора: мужчина, 25-30 лет, крупного телосложения, шрам на левой щеке, поскольку при выходе налетчик наткнулся на острые кромки разбитого стекла, а также гипсовая повязка на правой руке, что вызывает еще больше вопросов к возможным мотивам преступления. Полиция разыскивает грабителя и надеется на помощь бдительных челябинцев. К другим новостям… Той же ночью печально известный в городе ночной клуб «Хамелеон»…»

История двадцать шестая. «Таксист»

До сугробов оставалось всего ничего – пара метров, даже меньше. Именно на такое расстояние лестница не доходит до земли. На обратном пути за нее нужно ухватиться как за турник – подпрыгнуть и подтянуться. Не очень, скажу я вам, любимая мной физкультурная дисциплина – впрочем, как и вся остальная физкультура. Да и состоится ли вообще обратный путь? Как я туда допрыгну с моей травмой? На мне же бинты разойдутся.

Сосчитав до пяти, я аккуратно спрыгнул в сугроб. Он изрешечен следами – народная тропа к лестнице никогда не зарастет. Отряхнувшись от снега, я вышел из-за угла общаги – такси уже на месте. Старый серебристый «Мерседес» с тусклым желтым колпаком.

Внутри будто храм всех мировых религий, увешанный декоративными украшениями. На в меру мягкие, но потрепанные сиденья брошены накидки, вырезанные словно из старых ковров – узоры на них подобающие. За подголовниками установлены колонки от древнего музыкального центра – антиквариат подключался к магнитоле. Приборная панель вплоть до лобового стекла заставлена иконками, с коими соседствуют игрушки вроде псов с кивающими мордами, фигурки всяческих китайских и индийских царьков и божеств, меж которыми лежат четки, обереги и миниатюрные тотемы, в том числе и камешки от сглаза. К зеркалу заднего вида пристегнуто такое неимоверное число вонючек, что оно вот-вот упадет от их тяжести. Естественно, обилие ароматизаторов создает неповторимый запах, который проникнет в волокна одежды пассажира так, что вывести его можно только посредством сжигания шмоток. В потолке установлен люк. Впереди горит примитивная подсветка. Позади темень – наверное, из-за тонированных стекол.

В дверях моей головы коснулось нечто – оказалось, что это кисточки, состриженные то ли со штор, то ли с иной материи. Они крепились к каждой из дверей и над лобовым стеклом, будто в кабине фуры. Оценив антураж салона, который, видимо, жизненно необходим хозяину, я поприветствовал шефа, оттряхнул ноги от снега и уселся назад, тихонечко прикрыв за собой дверь.

Бомбила невысокого роста, худощав. Подстрижен коротко, что выдает неправильную форму его черепа. На бледном лице виднеются: трехдневная щетина, пухлые губы, нос картошкой, подбородок с двумя бугорками. И узкие темные очки с прямоугольными стеклами, необходимость которых в самый разгар ночи мне непонятна. Водиле на вид около 30-ти лет, одет он в потертые джинсы, футболку и кожанку. Парень вальяжно развалился на кресле с массажным чехлом и, повернувшись в мою сторону и приспустив очки на край носа, оглядел меня серыми, как дождливый осенний день, глазами.

«Возомнил себя крутым, – подумал я. – Ни слова не скажет всю дорогу. Это даже к лучшему». Как же я ошибался…

Тронулись в путь.

На бардачке наклеена потрепанная водительская карточка с древней фотографией – таксиста зовут Роман.

– Хотел бы выразить устную благодарность, – начал Рома. Говорил он вроде бы с дружелюбным посылом, однако повседневный тембр его голоса таков, что незнакомым людям он может показаться надменным, вызывающим, хамоватым, недовольным – одним словом, раздражающим.

– За что? – насторожился я – не хотелось бы привлекать лишнего внимания к своей персоне.

– Впервые за год пассажир оттряхнул ноги от снега, прежде чем тащить их на чистый коврик.

– Я всегда так делаю. Это правило хорошего тона.

– Похвально. Хоть кто-то воспитанный попался. Жаль, что вы не из наших краев. Судя по говору и уровню культурного развития, вы из Москвы. Нет, из Питера. Угадал? – у водилы загорелись глаза – он, судя по всему, хотел сразить меня наповал своей догадливостью.

– Нет, не угадали.

– Жаль, а откуда вы?

– С Урала, – не стал уточнять я, зная нелюбовь челябинцев ко всему магнитогорскому.

– М-м-м, – Роман немного расстроился и призадумался, – ладно, есть еще надежда на земляков – не все еще спились и на заводах сгинули.

– Зачем же вы так? По мне, у нас не так все плохо.

– На основании того, что лично я каждый день наблюдаю, люди пошли некультурные и эгоистичные, – завел шарманку таксист. – О других совершенно не думают. А кто такие таксисты? Никто. Низшая каста. Их можно материть, жаловаться на них, резать ножом со спины, справлять нужду на заднем сиденье…

– Занятно, – из вежливости подал голос я.

– Не говори. Можно на «ты»?

– Можно, если осторожно, – сдержанно кивнул я.

– Мало кто обращает внимание на водителей такси. Кроме случаев с экстремальным вождением и блатным музоном на весь салон. А вот мы видим многое…

«Значит, этот храм на колесах – твой способ привлечь внимание?» – не стал вслух уточнять я. Однако Роман будто прочитал мои мысли:

– Как тебе машина? – он взглянул на меня в зеркало заднего вида.

– У меня в детстве была такая же. Только игрушечная.

– Вот как? Легендарная машина.

– Точно. Э-э-м, прошу прощения, я очень устал, в голове много мыслей и планов – давайте немного помолчим, – попросил я, пытаясь сосредоточиться на том, что мне предстоит сделать.

Романа хватило ровно на пять секунд.

– Машина не только легендарная, но и надежная, – восторженно продолжил он. – Почти четверть века бегает. И проблем с ней особо нет. Конечно, заезжаем в сервис периодически, но в основном не подводит. Таких сейчас уже не производят…

– Я же попросил вас, – возмутился я.

– Да ладно тебе. Думающие люди в такой поздний час дома спят, а не по городу разъезжают. В такое время всюду лишь те, кто что-то темное замышляет либо домой после тусы едет… тишины просит, если, конечно, не совсем в стельку. Либо такие кадры, наоборот, на тусу направляются, с которой уже свалили все слабенькие. Ты вот к какой группе относишься?

– Это имеет значение?

– Чисто из любопытства.

– Ни к какой. Вы снова не угадали.

– Мне как-то неловко. Мы разве не условились на «ты»?

– Я решил увеличить моральное расстояние между нами.

– Странно. Сколько я за рулем, промахиваюсь редко. Такой уж я проницательный.

«Сам себя не похвалишь – никто не похвалит», – подумал я.

– И разборчивый? А таксуете так, для души, получается? – решил подловить таксиста я.

– Именно так и начиналось, а потом… Бессонница у меня, хотя к мозгоправу ходил – вроде здоров, – почесал нос Роман. – Я одного только не пойму: ты, кажется, нормальный человек…

– А были сомнения? – усмехнулся я.

– Вот что странно. Ночью с пятницы на субботу я таких не встречал ни разу. Не скрываешь ли ты чего? – вылупился на меня Ромка.