Однажды в Челябинске. Книга первая
Никита, чувствуя, что вновь невольно обижает слабый пол, попытался дать заднюю:
– Не обращай внимания. Я… просто…
– Знаешь, – вдруг сказала девушка, – я заметила, что в последнее время ты заметно охолодел ко мне.
– Арина, просто я…
– У тебя другая? – решилась спросить в лоб она.
– Арина… Я… я изменил тебе, – Зеленцов отключился, не дождавшись реакции, отбросил телефон куда-то в сторону и ударил кулаком по душке кровати.
Закрыв лицо ладонями, Зеленцов от злости чуть ли не кусал пальцы на руках. От постоянной дрожи те стали касаться спадавших на лицо золотистых волос. Никита принялся хвататься за них и оттягивать в сторону, будто пытаясь содрать с себя зловещую клоунскую маску. Внезапно он придумал первый шаг к преображению: «Хватит с меня!» – парень соскочил с кровати и принялся действовать.
Спустя пять минут Никита стоял у кровати Толика Костицына. В руках он держал ножницы и бритву. Толян, узрев спросонья эту картину, ни на шутку струхнул:
– Зеля, ты чего?!
– Ты, Толик, частенько мою прическу упоминал.
– Блин, Никитос, дружище, – трусливо заелозил на постели Костицын, приготавливаясь отбиваться в случае чего, – я же любя. Это же просто шутки. Ты только… без резких движений, братух!
– Да я спокоен, – пояснил Зеленцов, еще не отошедший от алкоголя.
Он пояснил Толику задачу. Face Костицына сделался задумчиво-серьезным:
– Ты уверен?
– На миллион процентов.
– Мне понадобится помощник, – заявил Толя.
Спящий без задних ног Антон Малкин молчаливо отказался участвовать, поэтому ассистента для Толика удалось обнаружить лишь в соседней комнате.
Вскоре Никита Зеленцов, укрытый по шею белоснежной простыней, сидел на табуретке у умывальника, глядя в зеркало на себя и ошарашенные, но боеспособные лица Костицына и Богатырева.
– Ты где их взял? – парни смотрели на ножницы и станок.
– Где взял, там уже их нет, – заявил Никита. – Приступайте.
– Зеля, а стоит ли это делать? – спросил Сергей. – У меня твои кудряшки в глазах двоятся.
– Потому что их до фига много.
Анатолий хлебнул воды из крана, дабы взбодриться и сосредоточиться:
– Мы же тебя прирежем.
– Много трепитесь. Вы больше всех остальных слали меня к парикмахеру. Давайте, вперед!
Оглянувшись по сторонам, Серега Богатырев вздохнул, взял в охапку несколько локонов Зеленцова и отрезал их ножницами практически под корень.
– Будешь другим человеком, – поражался Толик, наблюдая, как Богатырев орудует ножницами над головой Никиты.
– И не только на словах, но и на деле. Вот увидишь. Брей!
***
Добравшись до первого этажа, шестерка беглецов обнаружила, что дед-вахтер в отключке, причина которой валяется рядом – осушенная бутылка винца. Сам по себе престарелый сторож надежности охране и не прибавлял, однако даже подшофе не забыл запереть входные двери, надежно припрятав ключи.
Все тут же посмотрели на Брадобреева:
– От этой двери у нее ключей не было, – пояснил он.
– Блять, все накрылось, – запричитал Артем Абдуллин.
– Есть варик обшарить деда, – предложил Чибриков.
– А если ты опоздал, тебе, что ли, до утра на морозе помирать? – задался вопросом Кошкарский.
– Не будем сдаваться раньше времени, – заявил Пашка и стал прицеливаться кулаком в дверь, желая одним ударом вынести стекло – парни еле его удержали.
Рассмотрев связку ключей, Арсений объявил:
– Если не через низ, то через верх.
Проникнуть на крышу общежития оказалось легче, чем покинуть здание через основные двери. По протоптанной в снегу тропинке ясно, что дорога пользуется большим спросом среди тех, кто не желает светиться на входе. Сюда с обеих сторон здания ведут две пожарные лестницы: с самой крыши до девятого этажа они отвесные, а ниже дополняются обыкновенными пролетами из прутьев со ступеньками, перилами и площадками, которые размещаются как раз напротив чьих-то окон, напоминая балконы.
Наверху гуляют все ветра и темно, словно на затерянном островке среди черной поверхности бескрайнего океана. Правда, то тут, то там в оконцах виднеются огоньки, а где-то во всю мощь сияют подсвеченные городские достопримечательности вроде бизнес-центра на Кировке, ЮУрГУ, железнодорожного вокзала и торгового центра «Синегорье».
Спуск на южную лестницу нашли практически на ощупь, пару раз чуть не перекинув ноги в бездну. Первый по отвесной лестнице стал спускаться Митяев и вскоре осознал, что холодное железо на морозе при соприкосновении с оголенной кожей сродни жидкому азоту. Некоторое подобие перчаток было только у Абдуллина – следующие претенденты на спуск надевали их, а, оказавшись на первой площадке, пытались кинуть перчатки следующим. В итоге обе безвозвратно утеряны – их обладателю пришлось спускаться с голыми руками. Дальше же парни побежали вниз по скользким пролетам, устроив что-то вроде гонки, позабыв о конспирации и осторожности. Пытались даже бортовать и обгонять друг друга, пока Брадобреев чуть не сорвался вниз, а Кошкарский чуть не плюхнулся в чужую постель прямиком через окно. Знатно раззадорившись, хоккеисты играючи достигли твердой земли. Однако, чтобы вернуться тем же путем, нужно зацепиться за урезанную на уровне первого этажа лестницу и подтянуться: при наличии элементарной физической подготовки – раз плюнуть.
Парни решили напугать Данила Озерова, прыгающего на месте и растирающего ладони от холода, подойдя к нему сзади. Однако ржание и дружеские возгласы испортили внезапность момента.
– Чего, Дэнчик, кокушки замерзли?!
– Могли бы и поскорее шевелиться, – фыркнул Озеров, зажимая за пазухой бутылку «Джека».
– Возникли трудности с имбецилом в очках.
– Я вообще ждал вас с главного входа.
– С этим тоже возникли проблемы.
– Не многовато ли у вас сегодня проблем?
– Не кипишуй. Зато у тебя их не будет, – ответил Бречкин, наличие которого в компании пугало Данила, ибо он помнил, во что превращается подвыпивший Леха.
– Знаешь, Бреча, одно только твое участие уже говорит о…
– Чего ты базарнул?! – стал быковать Алексей.
– Тихо, тихо, – Лешку под руку взяли Артем со Степкой.
– Даня, – обратился к Озерову Митяев, – настоятельно тебе рекомендую не начинать вечер с мордобоя.
– Чего? – напугался Озеров.
– Бреча сегодня слегка расстроен.
– Кто же это посмел его расстроить? И жив ли этот человек?
– Длинная история. Расскажу как-нибудь потом.
– Да, потому что нам уже пора выдвигаться.
– И на чем же мы поедем? – поинтересовался Богдан Чибриков.
– Где твоя машина? – спросил Даню Брадобреев.
– Чувак, мне вообще-то только 17, – отметил абсурдность вопроса Озеров.
– А торгуешь алкоголем как совершеннолетний, – парировал Абдуллин. – А как же налоговая?!
– И как только папаша тебе еще не всыпал за твои делишки? – рассуждал Бречкин.
– Арсен вон с 15-ти лет на отцовской «Приоре» рассекает. И ничего! – отметил Кошкарский.
– Я думал, мы вызовем такси, – сказал Озеров.
– Не поместимся.
– Конечно, Чибриков же у нас жиртрест, е-мое!
– Иди ты в баню!
– Хорошая идея про баню, кстати, – оценил Бречкин.
– Такси – это не солидно. Надо что-нибудь покруче.
– Лимузин?
– Это очень заметно.
– А что, кто-то женится?!
– Нас в таком состоянии мало кто к себе посадит.
– Только самый упоротый таксист посадит. Я таких не знаю, – говорил Даня. – И вообще: не лучшая это идея ездить на машине в полупьяном состоянии в пятницу вечером… еще и по незнакомому городу.
– Тем более на воображаемой машине.
– Да мне Челик как родной.
– Какой же ты до тошноты законопослушный, Озеров! Алкоголь таким внутрь и не лезет, – продолжил наезжать на Даню Бречкин.
– Вот спасибо. Утешил так утешил, – обиделся Озеров.
– Не благодари, – махнул рукой Леха.
– Решайте уже скорее, чего мы делаем. Или я полезу обратно греться, – выдал Абдуллин.
– Меньше в Турции будешь зад свой греть, – и для голкипера у Бречкина нашлось красное словцо.
– Кто бы говорил, – сложил руки на груди Абдуллин.
Тут Чибриков подал первую сумасшедшую идею вечера:
– Я тут давно хотел попробовать кое-что…
– Лучше пылесосом себе член не увеличивать – бесполезно это, – пытался шутить Кошкарский.
– А ты пробовал?!
– Не то чтобы пробовал…
– Да я не о том! У меня есть идейка, где надыбать тачку, – произнес Чибриков и показал пальцем на близлежащий пустырь, на котором жители окрестных домов устроили стихийную стоянку.
– Ты рехнулся? – мигом поставил диагноз Озеров.
– А чего?! Мы же только покататься возьмем.
– Пацаны, вы-то хоть ему скажите.
– Что сказать? Это твое пойло на его мозг так действует, – отметил Митяев, считая, что Чибриков над всеми потешается и всерьез ничего не задумывает. – Если Богдаша что-то и сможет сделать, то почему бы и нет, – одобрил Арсений. – Даже если и не получится, то одна попытка чего только стоит. Бля, так и тянет шороху навести, не могу, – улыбнулся Митяев.
«Я немало выпил – теперь я пьян. А когда я пьян, я хочу творить всякие непотребства. Но одновременно я еще достаточно трезв, чтобы контролировать эти непотребства», – подобную сумятицу обычно твердил Арсен.
– Хватит прикалываться – это уже не смешно.
– Что тебе для этого понадобится? – обратился к Чибрикову Митяев, чтобы позлить Озерова.
– Сначала надо взглянуть на то, что там есть, – ответил Богдан.
– Действуй.
– Вы упоролись?! – почти визжал Даня.
– У Чибрикова есть яйца, а у тебя, Озеров, их нет, – заключил Павел. – Поэтому тебя никто и не уважает. Поэтому ты и ушел из хоккея…
– Но в тюрягу я не хочу.
– Да какая тюряга, ты чего? Лучше бы молчал, а то соучастником пойдешь, – предупредил Чибриков.
– Как же так?!
– Даня, – вещал Арсений, – пора уже брать ответственность на себя, а не бутылки залпом пить. Мы приедем туда и начистим морду хмырю, который тебя обидел. И ничего тебе делать не придется. План – огонь, как по мне.
– Вы, блин, сумасшедшие.
– Ха-ха, это же просто детская игра!
– Со взрослыми последствиями, Арс!
– Мы еще ничего не сделали, Даня.
– И не надо.
– Ладно. Если у Богдана не получится, соглашаемся на такси.
– Ну чего, я на стоянку?! – у Богдана горели глаза и чесались руки.
– Иди, – распорядился Митяев. – Но… чтобы ты ручки там не стал откусывать, возьми вон Степу с собой. А мы тут за Дэнчиком приглядим.
– Не нужно за мной приглядывать, – чутье Озерова махало красными флажками, предупреждая об опасности.
– Расслабься, веселье только начинается.
– Вы меня пугаете, – молвил Озеров.
– Ага, а я уже пальцев на ногах не чувствую, – дрожал Абдуллин.
– Бро, да ты как на воротах-то стоишь?! – не понимал Бречкин.
– Мы вообще-то тебя поддерживать идем, – напомнил Данилу Брадобреев.
– Что-то я уже боюсь такой поддержки.
– Оставь это! Пусть твои враги трепещут. Магнитогорск идет войной на челябинские клубы! Карамба! – раскинул руки Митяев, сгорая от нетерпения.
«Почему, когда я оказываюсь в компании хоккеистов, это обязательно хреново заканчивается?!» – думал Данил.
– У вас же завтра игра, – пытался подобрать вразумительные аргументы Даня. – Вам не будет плохо?
– Все слабаки наверху остались, – ответил Паша. – После таких безумных ночей столько воспоминаний – даже играется лучше, развязнее.
– Ты за нас не переживай – мы завтра «Мечел» под ручки вынесем, – заверил Бречкин.
– Но ведь режим…
– Немного встряски для мозгов и смена обстановки только на пользу.
Озерову оставалось лишь покачать головой и всем сердцем желать, чтобы затея Чибрикова провалилась.
Тем временем на стоянке Богдан мелочиться не стал и приглядел нужный автомобиль.
– «BMW X5»?! – по буквам озвучил Кошкарский.
– Всегда мечтал, – облизнулся Чибриков.
– Чего ты пил, Чибриков?
– То же, что и ты.
– Мне вот в голову ударило. А тебе ее снесло… с корнем.
– Да я отвечаю за свои действия. Не дрейфь!
– По-моему, как раз наоборот.
– Хочешь, я тебе объясню?
– Попробуй.
Парни выглядывали на парковку из-за голых кустов, словно охотник-новичок и охотник-профессионал, выслеживающие дичь.
– Видишь, бумажки только висят, а номеров нет. Она новая.
– Так, и что?
– Спорю, что в ней штатная сигналка без наворотов, которая отключается в два счета.
– И что дальше?
– Степа! Собери ты уже в кучу свое желе вместо мозгов.
– Я сейчас тебе втащу.
– Ты только представь. Новая «Бэха». Только из салона. Без номеров. Стоит… тупо… на неохраняемой стоянке, – неторопливо разложил Чибриков. – Бери – не хочу. Это самый угоняемый автомобиль в России.
– И?!
– Ее хозяин – полный дебил.
– Но сигналка же есть?
– Есть. Если не получится, мы смоемся. А если сделать все четко и быстро…
– Что сделать?
– Смотри. Раз хозяин дебил, к тому же еще и жадный, то спорю на косарь: внутри машины все еще лежат все документы и запасные ключи с чипом.
– Вероятность – один на миллион. Это как Акмальдинов будет играть в КХЛ.
– Выигрывают же миллионы долларов в лотерею.
– Так это ж за бугром.
– Все равно. Земля круглая.
– Ладно, отчаянный ты наш. Как ты собираешься ее открыть?
– Выкрутить личинку замка.
– А потом?
– Найти вторые ключи и завести тачку.
– Как у тебя все просто, – скептически реагировал Степка. – Отличный план! Надежный, блять, как швейцарские часы!
– «Большой Лебовски», да, брат?
– Больше походит на большой попадос.
– Не помню такого фильма.
– Придется разбудить Петю, чтобы он вытащил тебя из мусарни.
– Был бы тут Арс и остальные мужики, им бы тоже приглянулся «Бумер».
– Ты себя слышишь вообще?!
– Степа, когда ты стал такой тряпкой? Мы же только попробуем.
– Я бы охотнее согласился вскрыть «Жигули» стальной линейкой.
– Российский автопром мертв. Я хочу эту!
– Все! Если ты хочешь, теперь желаемое обязательно должно лечь к твоим ногам?! Не бывает так. Это же преступление.
– Ты сосался с Озеровым, признавайся?
– Да пошел ты!
– Не ссы, я в Инете видел миллион видео на эту тему. Здесь делов-то на минуту – зато какая машина будет в нашем распоряжении.
– Но какой ценой?
– А я думал, Степан, у нас команда. «Один за всех и все за одного». «Трус не играет в хоккей». Теперь ясно, чего ты в тот раз с «Лисами» так резво жопой-то к нам повернулся! – решил надавить на больное Богдан. Получилось.
Степа тихо спросил, что же Чибрикову потребуется для угона.
– Всего ничего – отвертка. А лучше шуруповерт.
– И где ты их собрался брать? Ночь на дворе!
Чибриков, недолго думая, обвел рукой вокруг, показав Кошкарскому дома со светом в окнах:
– Твой дом – вот этот. Мой – тот.
«У Богдана есть идея. Но нужно подождать», – SMS с таким текстом получил Митяев, когда два хоккеиста отправились на поиски инструментов.
Спустя менее четверти часа Богдан и Степа встретились на стоянке.
– Это же Россия, чувак! Помощь ближнему у нас в крови. И никогда американцы не высосут из нас коллективизм с помощью всяких там анализов, прививок и прочей фигни. А ты откуда там, напомни? Из-под Киева, хлопчик?!
– На свое отчество в паспорте глянь, иммигрант, – огрызнулся Кошкарский.
Оба стояли с добычей.
– Рассказывай, где дрель взял? – спросил Степан.
– Шуруповерт это. Труды, что ли, не посещаешь?! Классно, что с аккумулятором, да? Еще вон саморезики, винтики разные подогнали… на первой же хате. Мужик хозяйственный там – сразу видно.
– Прям взял и дал?
– Мужик – нет. А вот его жена – да.
– Дай уточнить, ты ее… это самое?
– Фу, как некультурно.
– Тогда что?
– Ничего. Просто сказал, что маленький брат закрылся в ванной и нужно высверлить ручку с замком. Вот женщина и надавила на мужа, мол, вдруг с ребенком что-то случится плохое и так далее. Изначально он сопротивлялся.
– Удачно ты поохотился. Еще и в первой квартире.
– Ну не в первой, а в нужной, – уточнил Богдан. – Я придумал про брата и стал искать, у кого в тамбуре всякие детские примочки валяются: коляски там, велики. В таких домах есть дети, и в моей ситуации мне не откажут. Проверено.
– Да ты прям Остап Бендер, когда нажрешься.
– Сам себя боюсь. А у тебя какая история?
– У меня типа кошка в вентиляции застряла – решетку открутить надо.
Богдан улыбнулся.
– И перчатки, смотрю, дали. Чтобы не куснула с испуга?
– Ага. А на самом деле, чтобы пальчики на тачке не оставить.
– Ты же не хотел в этом участвовать?
– Я и не стану. Дело за тобой.
– Ну и пожалуйста!
Богдан и Степа, словно диверсанты, на полусогнутых подобрались к «BMW». Чибриков тщательно осмотрел ручку водительской двери, в которую вставлялся ключ – туда же смотрел и Степан.
– Удод, лучше по сторонам смотри, чтобы не было никого, – сделал замечание Чибриков. Кошкарский принялся опасливо выглядывать из строя близко стоящих машин то влево, то вправо.
Богдан стал вслух припоминать нужный порядок действий из видео:
– Так. Нужно в обратную сторону выкрутить болт, на который крепится личинка замка. Вытащить всю конструкцию. Отвернуть затвор отверткой. И внутрь. На словах все просто, – он вздохнул, насадил на шуруповерт нужное сверло и принялся за дело.
Только он хотел нажать на пуск, как заметил, что Степа вновь уставился на него.
– Степа, я же сказал тебе быть на шухере.
– А почему ты целишься не в само отверстие?
– Потому что болт, который держит весь замок, чуть в стороне. Поэтому нужно длинное сверло, чтобы его открутить. Оно и зарешает.
– А мне кажется, что в этом деле умение важнее, чем размер.
– Ты о чем?
– А ты о чем? – горе-угонщики переглянулись.
На улице достаточно морозно, а с Чибрикова льется пот.
– Надо же, я так сосредоточен, что протрезвел.
– Не ты один. Я вообще как стекло, – согласился Степа.
– Ха-ха, на белку похоже!
– Сверли уже.
– Тогда захлопнись. Мне нужна тишина.
Надавив на инструмент, Богдан принялся сверлить. Сверло стремительно погружалось внутрь ручки и, кажется, угодило точно в цель. Вскоре механизм замка зашатался и покорно вылез вместе со внутренностями. Передав замок и шуруповерт Степе, Чибриков погрузил в дырку отвертку, нашел нужный паз и, приложив усилие, отогнул его в сторону.
Потянув за ручку, Богдан спокойно открыл дверь. В этот момент базовая сигнализация тихо и лениво заулюлюкала. Оранжевые огни заморгали.
До таких размеров глаза Кошкарского прежде еще не раскрывались.
– Валим, валим, – защебетал он, оглядываясь по сторонам.
– Замолкни. Я почти у цели.
– Богдан, пожалуйста, пошли.
– Отлезь! – Чибрикова уже не остановить. Он настолько уверовал в собственную теорию, что готов идти до конца, даже если там его поджидает оглушительное фиаско. Паренек мигом запрыгнул в салон и, понимая, что сейчас они легко могут привлечь нежелательное внимание, стал истошно обследовать кожаный салон. – Где же вы, родные? Где же? – приговаривал он.
За бортом сердце Кошкарского готовилось отправиться покорять Юпитер. Собравшись с силами, Степан попытался вытянуть Чибрикова из салона за капюшон. Но тот, будучи на полторы головы ниже своего визави, дал ему достаточно жесткий отпор, ударив форварда ногой в живот. Кошкарский плюхнулся на припорошенную снегом щебенку.
– Ах ты… Ну сейчас тебе образумят, Мамай! – пригрозил он и понесся за пацанами.
– Ты куда, баклан?! Сейчас все влипнем!
Вернувшись к поискам, Богдан кинулся к бардачку. И почему он не влез в него сразу? Внутри он наткнулся на заветную папочку: документы на машину, страховка и запасные ключи. Чик-чирик на седьмом небе от счастья:
– Попались, мои хорошие!
Медлить нельзя. Он вытряхнул ключ из папки, всунул его в отверстие справа от руля и взглянул на кнопку «START/STOP»:
– Давай же, моя прелесть.
Зажмурив глаза, паренек коснулся кнопки.
«Бумер» завелся, сигналка замолкла. Мерное рычание движка стало эффективным релаксантом для Богдана, которого напрочь пристегнул к рулю адреналиновый скачок. Он рассмеялся от неожиданного успеха и принялся гладить руль, любоваться салоном, даже настраивать под себя кресло и зеркала.
– Теперь я понимаю, что чувствуют угонщики, когда на раз-два вскрывают такие аппараты. Ха-ха, Николас Кейдж сосет! – Чибриков глянул на документы. – И сегодняшняя наша жертва… та-а-а-к… Игорь Лопушанский. Лопух ты, Игорь!
Не успел Степа добежать до хоккеистов, как Богдан уже мчал к ним на баварском железном коне.
– Пацаны, там… – задыхался Степа.
– Чего? Папа Римский срет в кустах?!
Рев «Бэхи» не дал Степану закончить фразу. Чибриков с величавым видом посигналил друзьям. Блестящее авто довело хоккеюг до экстаза. Озеров невольно вскинул руки к небу, не понимая, почему его пожелание не было услышано.
– Добро пожаловать на борт! – объявил Богдан.
Все стали разглядывать машину и восторгаться ей. Вопросов не последовало… почти:
– Э-э-э, стоп! – запротестовал Даня. – Чья это машина?! За чей счет этот банкет?! – парень сразу предположил, что тачка арендована – почему же тогда без номеров?
Кошкарский хотел рассказать правду, но его грубо прервали:
– Только раскрой свой рот, Степа! Я тебе язык в жопу засуну, – внезапно осмелел Чибриков, понимая, что именно он является героем вечера. Озерову Богдан ответил. – Она наша, Дэнчик. На эту ночь.
– Красава, Богдан!
– Чик-чирик, – невзначай поинтересовался Митяев, – где ты умудрился поблизости аренду тачек раскопать? И сколько мы тебе должны?
– Нисколько, – летал в облаках Богдан.
– Вы кого-то грабанули, что ли? – предположил Артем, подслушав диалог.
– Блин, парень, – обнял Богдана Брадобреев, – тебе надо почаще нажираться.
– Какая разница, откуда она – поехали уже, – требовал Бречкин.
Чибриков без устали подавал Кошкарскому сигналы держать язык за зубами. Высоченный Степан, казалось, заинтригован сыграть в молчанку, дабы не разрушать идиллию. Но это ведь так опасно. За него будто говорил сам Озеров:
– Остановитесь! – он ни в какую не хотел садиться в машину к полупьяным сверстникам. Те с большим интересом лезли в тачку и толкались, пытаясь отвоевать себе местечко получше.
– Огонь! Новье! – восклицали все.
– Я вам говорю! – отсвечивал с земли Даня. Даже Степа наплевал на условности – лишь бы подальше умотать с места преступления.
– Может, ну его? – косо поглядывая на Озерова, шепнул Митяеву Леха.
– Сейчас разберемся, – ответил Арсен, спрыгнул с подножки переднего пассажирского сиденья и с важным видом побрел навстречу Данилу.
– Я не сяду туда.
– Дань, кто не рискует, тот…
– Я не пью.
– Но ты стараешься. Бля, ты живое доказательство того, что трезвенники никогда не почувствуют настоящий вкус этой жизни. Из-за этого они чаще остальных лезут в петлю.
– И это мне говорит спортсмен?!
– А я говорю с барыгой, от которого слышать такое втройне странно. К тому же я не в запое и контролирую себя.
– Сеня, это же как забыть вовремя вытащить. Одно неловкое движение, и ты отец. А здесь…
– Чего ты тогда свое бухло притащил, коммерсант?! – наседал Митяев. – Хотел нам его загнать? Своей команде? За бабки? А потом стремно стало? Вот… Вот, что ты сеешь в людях – смотри, жуй с маслом. Знай свой рынок. Заварил кашу – учись разгребать последствия. В себе только разберись сначала. Прими уже решение – глядишь, половину твоих псевдопроблем как рукой снимет.
– Со мной все в порядке. Помощь нужна вам. Вы перешли всякие границы.
– Нет, наоборот. Ты же у нас так крут. Толкать алкашку всем подряд и дистанцироваться от клиентов – нехорошо это. Бояться коллектива – сдохнуть в одиночестве. Ничего, мы сделаем из тебя мужика, – говорил Арсений. – Я, может, и не бизнесмен, но, видимо, шарю больше тебя. Мы поступим так: или ты сейчас тащишь свою тощую задницу в машину, или мы едем на встречу с тем кентом без тебя и во всеуслышание заявляем, что ты струсил и не придешь, поэтому все в этом городе могут считать тебя сыклом.
– Ты не посмеешь.
– Тогда будь мужиком и прыгай в тачку. Или ты сыкло?! – они сошлись нос к носу как бойцы UFC на взвешивании.
Даня понял, что спор перестал быть его личным мероприятием. Теперь это достояние общественности. Так что в случае проигрыша он обделается не только перед Челиком, но и перед Магниткой. И тут, и там только и делают, что на «слабо» берут. И вообще: все это низко, и он идет туда не из-за понтов…
Через минуту «BMW» мчал в центр Челябинска, а Озеров выглядывал в салон к остальным прямиком из багажника.
– Что ты ему такое сказал, что он согласился ехать? – спросил у Арсения Богдан.
