рассказывал колдуну Леонтию
о помышлении создания топора,
рубящего дрова
без участия человека.
Чревато,
покачал головой поразмысливший ею Леонтий.
Во время доведения до ума
твой топор тебя самого
скорее всего
зарубит.
19
С лихим видом над пыльными бумагами я засел. Не книжный червь я нисколько, исследователь – боец… вы, мухи, давайте, не жужжите. Для порядка вам говорю. В действенность особо не верю.
На папки для документов мне выделили…
Закупился я основательно.
Много на мои деньги мне не купить, но для историков у вас скидка…
Слышать не слышали? В бессердечных деляг вы не превращайтесь, разграничивайте бухгалтерию и научную мысль!
Сейчас закричу.
Ага, взгляды у продавцов наполнились ужасом…
Вызвав менеджера, о чем-то с ним пошептались. Он посудил здравым со мной не связываться, по заниженным мною расценкам папки мне уступить.
Вы что, я не буйный!
Я не сказал. Не успокоил.
СОТВОРИЛИ, виноваты.
Изнывали без прохлады!
Леонтий попал под дождь.
Под выглянувшим солнцем
редкие волосы высохли, поднялись,
стали пышными будто он их в бане
намылил.
Благодать, когда солнце.
Но прошлым летом жара нас
измучила.
Я говорил Глине вставать,
а она не встает, стонет
и не шевелится,
сумел я Глину взбодрить.
Зачал нашего, вероятно, прелестного
первенца.
20
На электричку до Пушкино я не сел. С платформы мне пора уходить, не приедет она сегодня.
Захват сумеречными думами я желаю предотвратить.
Куда-нибудь, пусть бы в Пушкино, за новой судьбой мне отправиться?
Билет до Пушкино я купил.
Получается, запланировал.
БУДУ гостя принимать.
Руки нужно мне связать!
Дальний родственник Карпатя
к Леонтию, колдун надеется,
не доедет.
Достал он ближе к осени
в Новгород ко мне приезжать!