Свистун Ковылев.
Ни о чем не пожалевшая жертва
моего хлесткого соблазнения,
случившегося приблизительно
на закате.
Спектакль не шел.
В пустовавшем зале
со шваброй не пританцовывали.
Мы в темноте.
Вам, лампам, обнажающим мои телесные
дефекты,
вам бы не зажигаться! – меня подмывало
вскричать.
Меня уважали за честность.
Ты отвратителен,
от меня ты ничего не добьешься!
Он уходил с поклонами,
небеса за нашу неудачную для него
встречу не корил,
пальцем ножку от рюмки не отсекал,
и ослабляющее мое сопротивление розовое
не проливалось.
В крематории живут черти,
до праха я просила не доводить,
приставай ко мне ты умело.
Лапать не торопись,
про многочисленность космических держав
не рассказывай,
я для тебя должна быть одна.
Ведение тобой боя у меня под контролем,
перевод стрелок на проституток
не принимается,
заразившись, тебе бы лечиться,
членом возле меня не махать,
девушка, отслеживающая активность
на околоземной орбите,
закашлялась.
Спермой любимого мужчина она подавилась.
Я ей сочувствую,
подбадривающие послания ей не строчу,
лимон на изучаемый тобой бокал с виски
ты не насаживай,
из другой оперы антураж.
Сбивать зависшие над тобой
военные спутники?
Тебе бы, подруга, подумать,
нам, ласковым женщинам, надлежит
умиротворять,
Аркадий намекал о начинке,
а она у Аркадия гнилая.