Тайна Софи

– София…

– Эш, пожалуйста, ты мне нужен. Мне больше не к кому обратиться!

– Неужели? А как же все те мужчины, с которыми ты спишь? – Его тон был язвительным и грубым.

София поняла, что дело принимает опасный оборот. Их разговор заходит совсем не туда, куда она его пыталась направить.

– Это просто секс. А от тебя мне нужна именно помощь, – быстро проговорила Софи.

Просто секс? Эш почувствовал, как в нем проснулись и отдались болью давние воспоминания.

Несколько лет назад эта женщина, тогда еще невинная шестнадцатилетняя девочка, умоляла его о том, что он никак не мог для нее сделать. Он ясно вспомнил тот летний день, запахи, наполнявшие все вокруг, берег реки, на котором они сидели вдвоем. Перед ним всплыл образ Софии в легком хлопковом платьице, под которым угадывались ее округлые упругие груди с выступающими сосками. Он как будто сейчас ощущал то, как она уперлась в его грудь своими маленькими кулачками, когда умоляла его стать ее первым мужчиной, показать, что значит быть настоящей женщиной. Он вспомнил ощущение шока. Не столько ее просьбой, сколько осознанием того, насколько она желанна ему. Эш хотел тогда просто повернуться и уйти, покончить с этой опасной для них обоих ситуацией, но до того, как он успел это сделать, София продолжила:

– Я единственная девственница в классе, мне это надоело! Все остальные девочки смеются надо мной! Они говорят, что я малышка, ребенок и… Они не хотят со мной общаться, пока я не… не стану женщиной!

Эш до сих пор помнит, как разрывался между охватившими его чувствами. С одной стороны, это желание уберечь и защитить ее, но с другой, к своему стыду, он все больше предвкушал то наслаждение, которое получит мужчина, который будет ею обладать. Он твердил себе, что стар для нее, а она слишком юна. Пытался внушить себе, что то, о чем она его просит, было бы надругательством над их отношениями, но в то же время в его голове возникали предательские мысли о том, что если бы он был на пару лет моложе или она года на три постарше… То что? Он бы получил ее, обесчестил и бросил? Бросил ради династического брака, к которому его родители подготавливали с детства? Никогда!

Ему придется забыть об искушении обладать ею, объяснить, что он не может этого сделать.

– Я уверен, найдется много молодых людей, которые с радостью избавят тебя от девственности.

– Мне не нужны эти мальчишки! Мне нужен ты! – Ее темные глаза метали молнии.

Только ему одному известно, насколько соблазнительно было бы отбросить все размышления обо всем, что их разделяет, поддаться искушению и сделать то, о чем София его так страстно просила. Один только запах ее кожи, нагретой солнцем, сводил его с ума. Он страстно, до боли хотел лечь рядом с ней на траву, ласкать и целовать каждый дюйм ее восхитительного тела, пока не доберется до этих соблазнительных сосков. В своем воображении он уже прикасался к ним губами, затем языком. Он уже слышал ее крик наслаждения, а его рука тем временем стремилась вниз, к ее влажному трепещущему лону.

Эти мысли привели Эша в ужас. Ему показалось, что он предал не только свои отношения с Софи, с ее братом, но и свою невесту. Даже самого себя. Эш был разгневан на себя больше, чем на Софию, но свой гнев он обрушил именно на нее:

– Я не могу этого сделать, и ты это прекрасно знаешь. Я помолвлен.

– Но это династический брак, – напомнила она ему. – Ведь ты не любишь свою невесту.

Это была правда, которая как нож вонзилась ему в сердце. Острый и безжалостный, как те прекрасно инкрустированные кинжалы, которые так любили его предки. Этими кинжалами они могли вырезать сердце врага, и оно, отделенное от тела, еще продолжало биться.

– Мой брак – это моя забота. И хотя это и не брак по любви, постараюсь полюбить мою жену и сделаю все, чтобы она полюбила меня.

Как больно ранили его слова! Это было видно по глазам Софи. Эш хотел подойти ближе, но София резко повернулась и убежала, разразившись слезами, которые уже не могла сдерживать. Бедный ребенок! Ему пришлось быть жестоким, чтобы защитить ее. И теперь все получается так же, как и тогда! Эшу хотелось повернуться и поскорее уйти, но что-то заставило его задержать взгляд на Софии, и он остался. Его слабость, его слабая воля доводили его до бешенства, уязвляли его гордость. Но чем дольше он смотрел на Софию, тем сильнее чувства овладевали им.

Ее темные локоны ласкали обнаженные плечи. Платье из янтарно-золотистого шелка, перехваченное сверкающим поясом, было похоже на тунику древних богинь. Бархатные глаза сияли, чувственные губы приоткрыты. Вырез ее платья был таким соблазнительным, что, казалось, приглашал мужчин прикоснуться к ее мягкой теплой груди. Эш постарался стряхнуть наваждение. София была сестрой одного из его близких друзей, она пылкая и эмоциональная. Если бы он лег с ней в постель, это усложнило бы его жизнь, а он этого совсем не хотел. Да и зачем она ему, когда вокруг столько женщин, желающих переспать с ним, ничего не требуя взамен? Просто секс, и ничего больше.

Не замечая, в каком смятении находится Эш, София перевела взгляд на стол, за которым сидели ее родители. С ними было несколько гостей. Отец, как всегда, завладел вниманием всех окружающих, в то время как мать наблюдала за происходящим, ни во что не вмешиваясь. Ее белокурая головка была повернута к супругу. Всем своим видом мать показывала, как она заинтересована тем, что изрекает ее супруг. Королева излучала спокойствие, уверенность, ее поведение было образцом исполнения королевского этикета. Она вела себя так, как в свое время требовал от нее ее собственный отец, который ей выбрал супруга по своему усмотрению. Но София была не такой, как ее мать. Она была эмоциональной и непокорной. Не отводя взгляда от стола, она со страстью бросила Эшу:

– Мой отец считает, что он может убедить меня передумать. Но я этого не сделаю ни за что!

Эш услышал такую страсть и такое отчаяние в ее голосе, что помимо своей воли испытал сочувствие к этой женщине. София напомнила ему красивую птичку, бьющуюся о прутья клетки, в которую ее заточили. Но, несмотря на все ее усилия вырваться на свободу, она останется в этой клетке, сломленной и покалеченной. Неожиданно для себя, несмотря на все сплетни о жизни, которую ведет София, он почувствовал ее ранимость и незащищенность. Но Эш прекрасно понимал, что ее отец, король Эдуардо, ни за что не откажется от своих планов. Он придерживался старых традиций и как отец, и как король. Он управлял семьей и страной с твердой уверенностью, что все должно быть под его контролем и все должны следовать его воле. Да, Эш сочувствовал Софии, но, в конце концов, это – не его дело. Все, что он может сделать, – это напомнить ей, что значит быть членом королевской семьи.

– Как дочь своего отца ты всегда должна была знать, что в конечном счете тебе придется выйти замуж за того, кого выберет твой отец.

Всего на мгновение Софии захотелось отбросить осторожность и признаться, что единственный брак, о котором она мечтала, которого страстно желала, был брак, построенный на взаимной любви, а не на государственных интересах. Но она понимала, что таким образом может легко выдать себя, а она этого не хотела. В конце концов, у нее есть гордость, и уж конечно же она не желала, чтобы Эш знал о том, что она хотела бы…

Чего? Любви одного конкретного мужчины? Любви, которой он никогда ей не подарит? Нет, об этом она мечтала, когда была глупенькой шестнадцатилетней девочкой. Сейчас ей Эш не нужен.

Но все равно она хочет выйти замуж на человека, которого полюбит и который будет любить ее. София твердо знала – она готова ждать этого человека, пока не найдет. И может быть, перед алтарем, стоя рядом со своим женихом, она забудет ту острую боль, которую причинил ей Эш своим отказом.

А сейчас она все еще одинока, она не нашла того мужчину и ту любовь, о которой мечтала, и это не потому, что она их не искала.

Наблюдая за Софией, Эш увидел в ее глазах такую печаль, что помимо своей воли пожалел ее. Софи была таким милым ребенком, такой любящей и преданной. Она смотрела на Эша, как на бога. Это было обожание девочки, которая отчаянно нуждалась в отцовской любви. Но отец пренебрегал ею и не замечал ее. Однако София больше не ребенок. Эш ничего ей не должен.

Она больше не ребенок, в который раз напомнил он себе. Она перестала быть для него ребенком в тот злополучный день, когда просила избавить ее от девственности.

Кто был тот мужчина, который сделал это? Сможет ли она вспомнить его имя? Судя по статьям о ней, которые регулярно появлялись в желтой прессе, навряд ли.

София судорожно сглотнула, понимая, что это ее последняя попытка, последняя возможность взять ситуацию под контроль.

– Эш, все, что я хочу от тебя сегодня, это чтобы ты вел себя со мной так, как будто ты безумно увлечен мной, не просто чтобы затащить меня в постель, а как будто ты хочешь просить моей руки. Ты – лакомый кусочек, и мой отец забудет об испанском принце, если он решит, что есть шанс выдать меня за тебя. У тебя есть все, что тешит его самолюбие, – королевская кровь, статус, богатство.

Эш потерял дар речи. Когда София просила его о помощи, он и подумать не мог, что ей понадобится помощь такого рода. У нее практичный ум, и она была абсолютно права, оценивая своего отца.

– Эш, ты нужен мне, ты должен спасти меня. Будь моим принцем в сияющих доспехах! Приди ко мне на помощь, как уже пришел однажды! – Ее голос понизился до низкого волнующего шепота. – Ты помнишь тот день, когда я чуть не утонула, когда следила за тобой, Алексом и Хасаном там, на утесе?

Помимо своей воли Эш почувствовал, как ее слова затронули что-то глубоко спрятанное в его душе.

– Это было давно. – Все, что он смог произнести.

– Я до сих пор помню, – мягко прошептала София. – Мне было девять лет. Я поскользнулась и упала в воду, а ты прыгнул и спас меня. Алекс смеялся надо мной, а ты бережно вынес меня на берег. Я чувствовала себя такой защищенной. Впервые за свою жизнь.

«Да, – с горечью подумала она, – это было тогда. А потом он причинил мне такую боль, что даже теперь…»

Нет, она не должна думать об этом. Она должна сосредоточиться на своем плане, плане, который она начала разрабатывать с той самой минуты, когда узнала, что Эш будет на званом вечере. Насколько София понимала, это был единственный способ выбраться из ловушки, в которую она попала.

Эшу было не по себе. Опять эти интонации ранимости и незащищенности в ее голосе, эти воспоминания, которые принадлежат только им двоим. Как она хорошо играет, изображая из себя беззащитную девочку!

София перевела дух, глубоко вздохнув, отчего и без того низкий вырез ее платья, казалось, стал еще глубже. Эш заметил, что ее грудь стала еще пышнее и еще соблазнительнее, чем когда ей было шестнадцать. В его памяти всплыли темные округлости ее напряженных сосков, проступающих сквозь тонкое хлопковое платье. Это было давно, напомнил себе Эш. Сейчас он стал достаточно взрослым, чтобы понять, что одно женское тело похоже на другое, что изматывающее физическое желание каждый раз переходит в пустоту после того, как он получает женщину, которую хочет.

София с мольбой в глазах прикоснулась к руке Эша, и его тело моментально отреагировало на прикосновение.

Чтобы отвлечь себя, он попытался сфокусироваться на ее руке, а не на своих ощущениях. Опустив глаза, он увидел ее миниатюрную руку с гладко отполированными, ухоженными ноготками. Эта нежная рука поглаживала рукав его дорогого льняного костюма, сшитого специально для этого вечера. Помимо своей воли он представил, как эти ноготки впиваются ему в спину в то время, как Софи находится на верху блаженства. Эша бросило сначала в жар, потом в холод.

– Наш отец разрешил Алексу выбрать себе невесту, так почему же мне нельзя выбрать себе жениха?

Помолвка ее брата стала большим сюрпризом как для Софи, так и для самой близкой ее сестры, Шарлотты.

– Ты любил Насрин. Почему я не могу любить и быть любимой?!

Страсть, с которой говорила Софи, только подтверждала мысли Эша о том, насколько необузданной она может быть в постели. Но эмоциям и страстям больше не место в его жизни. Могли бы они быть вместе, наслаждаться друг другом, не затрагивая чувств, просто как взрослые люди с богатым сексуальным опытом? Дрожь возбуждения, пробежавшая по телу, дала ему ответ – с того момента, как он сегодня увидел Софи, он желал ее, и только ее. Эш вообще не помнил, когда так сильно и страстно он хотел женщину. Но он не должен забывать, что представляет из себя Софи, он должен оттолкнуть, отдалить ее от себя. Эш подумал, что напрасно встретил сегодня Софи.

– Мой брак – это мое дело, – жестко бросил он.

Наплевать на тон, он должен забыть о том, что страстно желает ее.