Страсть по-итальянски

– Не трогайте меня! – воскликнула она, но рука его лишь сжалась еще крепче.

Оказавшись прижатой к мужскому телу, Лили ожидала испытать привычные тошноту и ужас, однако ощутила то, чего быть просто не могло. Вместо отвращения теплый запах тела и одеколона вызвал невероятное желание прислониться к мужчине еще крепче. Почему-то показалось правильным стоять вот так, практически обнявшись. Будто плоть ее одобрила происходящее. Лили почувствовала себя Алисой, попавшей в Страну чудес, где все шиворот-навыворот.

Прошла лишь пара секунд, но она испытала целый шквал эмоций, и теперь одна мысль билась в голове – бежать куда глаза глядят. Прочь из этих объятий. И не от страха перед незнакомцем, а от страха перед собственной реакцией на него.

Взгляд мужчины изменился, в нем появилось странное выражение удивления и недоверия, словно что-то оказалось выше его понимания.

– Пустите!

Эти слова будто вывели красавца из оцепенения. Похоже, он не привык, чтобы его отвергали. Глаза мужчины снова наполнились злобой, и так было лучше. Это означало, что они враги. Взгляд его был подобен вулкану, извергающему расплавленное золото. Лили чувствовала, будто ее сковали по рукам и ногам. По телу разлилась слабость, ее начало потрясывать, а от места, где его ладонь касалась ее локтя, расходились волны тепла. Что это? Неужели влечение? Чтобы она, Лили, возжелала мужчину? И кого? Совершенно незнакомого, да к тому же еще и враждебно настроенного! Почему он так на нее действует?

Мужчина вдруг резко отпустил ее руку, оттолкнул ее от себя, развернулся и направился вниз по лестнице, перешагивая через ступеньку. Жадно глотая воздух, Лили стала дергать ручку двери дрожащими пальцами.

Наконец-то она в студии. Но не в безопасности. Пара мгновений и прикосновение незнакомца – прикосновение машинальное, не наполненное никаким чувственным смыслом, – и вот защита, выстраиваемая годами, рухнула, разбилась вдребезги. Оказывается, Лили все-таки способна испытывать желание. Это было как гром среди ясного неба.

Объяснив окружающим, что произошла ошибка, Лили еле-еле собралась с духом и приступила к работе. Руки дрожали, когда она настраивала камеру. Сколько себя помнила, с самого раннего детства, когда ее часто оставляли одну в студии отца, камера всегда служила для нее символом надежности, защиты, словно шапка-невидимка, под которой можно спрятаться от всего. Но сегодня спрятаться не удавалось. Глядя в видоискатель, вместо позирующей модели Лили видела странного незнакомца, так легко выведшего ее из равновесия.

Наверное, нужно просто забыть все, как дурной сон. Сон кончился, она проснулась, и теперь все будет как прежде. Но будет ли?

Зачирикал мобильник, уведомляя о новом сообщении. Неверными руками Лили прокрутила текст. Рик писал, что срочно вылетает в Нью-Йорк, чтобы не упустить некую блестящую возможность. Далее он сообщал, что забронировал студию на ее имя, и просил оплатить аренду.

Лили выпрямилась. Вот она – реальность. Вот она – жизнь. Вот настоящие проблемы и вопросы, которые надо решать. А все остальное – глупости. И пора выбросить их из головы. Подумаешь, эмоциональная защита дала брешь на какое-то мгновение. Это не имеет никакого значения. Ведь ничего не произошло. Растереть и забыть.

У нее есть цель. И это вовсе не проведение фотосессий вместо брата. Дело, ради которого она прилетела в Милан, ничего общего не имело ни с модельным бизнесом, ни с модной индустрией – со всем этим миром ее отца. У нее теперь был свой мир – безопасный, защищенный. Мир, в котором никогда не будет места мужчинам, способным лишить ее воли и сделать своей пленницей.

Марко кивнул секретарю, передавая стопку только что подписанных документов. В голове он все прокручивал недавний телефонный разговор с сестрой. Беседа выдалась не из приятных. Сестра в выражениях не скупилась. Марко иногда дивился, откуда в ней столько экспрессии.

Их родители-аристократы – ныне покойные – всегда держались от детей на расстоянии, а в общении были подчеркнуто холодны и официальны. Никаких тебе объятий и поцелуев, даже от матери, хотя Марко знал, что та гордится своими чадами. Воспитание наследников было поручено гувернанткам, а затем частным школам, но Марко вовсе не чувствовал себя обделенным и не жалел, что детство его выдалось именно таким. Он всегда очень ценил свое личное пространство и сам старался держать дистанцию с окружающими.

Тем не менее в целом он понимал озабоченность сестры. Марко знал: она рассчитывала, что брат возьмет Пьетро на работу сразу, как тот окончит университет, а там и до места в совете директоров недалеко.

Марко возглавлял семейный бизнес – огромную империю, сложившуюся усилиями поколений дворян и купцов Ломбардии и охватившую самые различные направления деятельности. Сам Марко тоже внес свою лепту: приобрел коммерческий банк, благодаря чему уже в тридцать лет стал миллиардером. Теперь, в свои тридцать три, он обратился от будущего к прошлому. В настоящий момент его пытливый ум занимала коллекция произведений искусства, собиравшаяся столетиями меценатами из его рода.

В то же время этот пытливый ум никак не мог согласиться с доводами сестры о причинах, которые, по ее мнению, и побудили Пьетро прельститься модельной карьерой. С ее точки зрения, виной всему был сам Марко, ведь именно по его настоянию бедный мальчик вынужден прозябать просто на смешные деньги, вот почему и ухватился за первое же привлекательное предложение заработать. В то же время, конечно, сестра была признательна, что Марко вмешался и встретился со злодеем, посягнувшим на ее драгоценного сыночка. Ведь всем известно, что может случиться с невинными бедняжками, столкнувшимися с изнанкой модельного бизнеса.

Взгляд Марко упал на стоящую на столе фотографию в серебряной рамке. Оливия была снята вскоре после шестнадцатого дня рождения. Милое личико украшала скромная улыбка, по плечам рассыпались темные кудри. Девушка выглядела невинной и чистой, не способной на обман и предательство. Это была красота розы, готовой распуститься. К сожалению, распуститься ей было не суждено. Гнев охватил Марко и стократ усилился при непрошеном воспоминании о странном и неуместном сексуальном порыве, который он испытал утром. Это стало настоящим шоком, ведь женщина, вызвавшая реакцию его плоти, была из разряда тех, кем он не мог бы заинтересоваться ни при каких обстоятельствах. Теперь Марко твердил себе, что то была минутная слабость и объяснялась она просто. Постоянная любовница стала требовать гарантий и обязательств с его стороны, на которые Марко не согласился. В результате последнее время постель его чаще всего пустовала.

Марко поднялся и подошел к окну. Он не особенно любил Милан и вообще городскую жизнь, но в интересах бизнеса держал здесь квартиру и офис. Больше же всего из огромного списка недвижимости, которой владела семья, ему нравился великолепный замок, построенный одним из его предков – страстным поклонником искусств и коллекционером.

Недавно к Марко обратился Британский комитет по охране культурного наследия с просьбой поспособствовать в сборе экспонатов для готовящейся выставки. Идея была в том, чтобы в одном из английских поместий, архитектура которого была вдохновлена образцами итальянского искусства, организовать экспозицию, демонстрирующую историю проникновения итальянской живописи, скульптуры и архитектуры в Великобританию. Организаторы намеревались собрать по разным источникам всевозможные предметы искусства, а также чертежи и схемы. Марко сначала настороженно отнесся к данному запросу, но, изучив план проекта, удостоверился, что все продумано до мелочей, и дал свое согласие на участие.

Постепенно проект увлек его настолько, что он даже вызвался сопровождать специалиста, которого комитет посылал в Италию для предварительного ознакомления с потенциальными экспонатами. Марко ничего не знал о докторе Райтингтон, кроме того, что ее диссертация была связана с историей влияния Италии на английское искусство. По заданию комитета искусствовед должна была осмотреть ряд поместий, отобранных специальной комиссией совместно с Марко. Он собирался показать ей несколько вилл на берегах озера Комо к северу от города. А финальной точкой турне в программе значился один из его собственных особняков в Ломбардии – Кастелло ди Лючецци.

Но сначала – прием в честь прибытия доктора Райтингтон. Мероприятие Марко решил провести в одном из бывших поместий Сфорца – династии миланских герцогов. Ныне там располагались галереи живописи.

Взглянув на часы, настолько дорогие, что на них не значились даже никакие логотипы производителя, поскольку внешний вид говорил сам за себя, Марко отметил, что до начала приема оставался еще час.

Глава 2

Лили оглядела маленький гостиничный номер. Хотя такси придет лишь через полчаса, все уже было готово к отъезду. Взгляд ее упал на багажную этикетку сумки с ноутбуком. Там значилось «Доктор Лилиан Райтингтон» – едва ей исполнилось восемнадцать, она взяла девичью фамилию бабушки по материнской линии, чтобы ничто не указывало более на ее происхождение из скандально известной семьи.

После защиты диссертации прошло уже больше года, однако сердце ее до сих пор слегка замирало при виде указания ученой степени рядом с именем. Рик никак не мог понять ее выбор, что было вполне объяснимо, ведь он совсем иначе воспринимал образ их общего отца.

А ей снова – впервые за долгое время – приснился старый кошмар. Все шло по прежнему сценарию: отец звал ее в студию, чтобы она попозировала ему вместо заболевшей модели. Мысль о том, что ее будут фотографировать, вселяла привычный страх. Пытаясь успокоиться, она стала искать свою камеру, и тут в студию вошел мужчина. Черты его лица во сне были размыты, но Лили все равно узнала его и испугалась. Вошедший направился к ней, и она в страхе стала звать отца на помощь, но тот был где-то занят и не обращал внимания. Тут он протянул к ней руку, девушка почувствовала, как ее охватывает ужас, отвращение и негодование на отца, не спешащего на помощь. И вдруг дверь в студию снова открылась, впуская человека, при виде которого Лили испытала облегчение и рванула ему навстречу, торопя момент, когда его руки сомкнутся вокруг ее ладоней. Лили чувствовала, что вошедший зол, но понимала, что теперь она в безопасности: он защитит ее.

Было странно, что мозг ее представил в роли спасителя давешнего знакомого, ворвавшегося в студию и обвинившего ее в куче грехов. Хотя объяснение все-таки было: этот человек придерживался той же точки зрения на модельный бизнес, что и она сама, так рано научившаяся бояться оборотной стороны этой индустрии. Вот он, очевидный ответ, и нет смысла копаться в этом дальше.

Намного больше ее беспокоило, что сон опять вернулся. Похоже, вся обстановка студии всколыхнула старые воспоминания. Лили снова напомнила себе: теперь она другая – доктор Лилиан Райтингтон, защитившая диссертацию по влиянию итальянского искусства на британскую знать.

Тут администратор сообщил, что такси прибыло, и Лили направилась на выход. Она слегка нервничала по поводу встречи с самим князем ди Лючецци, но совсем немного. По роду своей деятельности в качестве приглашенного искусствоведа ей неоднократно приходилось сталкиваться с титулованными и состоятельными особами. Комитет, с которым она сотрудничала, часто организовывал различные мероприятия по привлечению спонсоров. И потом, благодаря своим научным интересам, она знала о стольких фамильных секретах многих знатных семей, что могла общаться с ними без особого стеснения и боязни.

Дело в том, что в своих исследованиях Лили фокусировалась не на художниках или скульпторах как таковых, а на личности меценатов, их поддерживавших. Ей было интересно понять, что же заставляло того или иного богача заинтересоваться конкретным произведением или живописцем. Как всегда, в основе всего лежали человеческие отношения – этот лабиринт, минное поле, где все просто и сложно одновременно.

Лили была настолько погружена в прошлое, что не особенно интересовалась лицами, населяющими настоящее. Поэтому она не стала наводить справки о князе ди Лючецци. Коллеги сообщили, что редчайшая возможность посетить ряд частных поместий выдалась ей исключительно благодаря князю. Кроме того, по его настоянию и за его же счет она остановится во всемирно известном роскошном отеле «Вилла д’Эсте» на озере Комо. Тем не менее для нее это был лишь очередной партнер по организации выставки, с которым предстоит работать по поручению комитета.

В то же время девушка знала, как важно первое впечатление, поэтому тщательно продумала, что надеть на прием. Не будучи поклонницей мира моды как такового, она тем не менее выросла в нем и имела определенное чувство стиля. При своих ста семидесяти сантиметрах с небольшим Лили почти во всем смотрелась хорошо. В обычной обстановке она предпочитала футболки и джинсы, но для ответственных мероприятий имела приличествующий гардероб простых, но элегантных и хорошо сшитых вещей.

Сегодня на ней было светло-бежевое платье без рукавов с вырезом под горло. Оно мягко струилось по фигуре, не облегая ее. К нему шли изящные черные кожаные туфли и сумочка. Из украшений лишь нитка жемчуга, принадлежавшая еще прабабушке, да часы фирмы «Картье», доставшиеся от матери, и пара бриллиантовых сережек-гвоздиков. Серьги она переделала из обручального кольца, тоже перешедшего ей от матери.

После того как мать покончила с собой, отец отдал все ее украшения Лили. Она оставила себе только часы и обручальное кольцо, а остальное продала, пожертвовав затем вырученную сумму в фонд помощи бездомным. Это казалось символичным: ведь и сердце ее матери лишилось покоя и пристанища от бесконечных интрижек отца.

Выйдя из такси, Лили остановилась как вкопанная: перед двойными дверями, в которые ей следовало пройти, чтобы попасть на прием, стоял мужчина, оскорбивший ее своими яростными нападками накануне.

– И что же это вам тут понадобилось? – с недовольной гримасой проговорил он.

«Не думает же он, что я его преследую!» – возмущенно подумала Лили и уже собралась было заговорить, но тут грубиян заметил багажную этикетку на ее сумке и недоверчиво спросил:

– Так это вы доктор Райтингтон?

– Да, это я. А вы кто? – Лили видела, что вся ситуация явно доставляет собеседнику не больше удовольствия, чем ей самой.

Глаза мужчины метали золотые молнии, когда он сухо представился:

– Марко ди Лючецци.

«Не может быть! Только не это! Господи, пусть это будет просто родственник, которого князь послал вместо себя!» – взмолилась Лили, чувствуя, как досада уступает место панике, и вслух спросила:

– Вы князь ди Лючецци?

– Предпочитаю обходиться без титулов. – Резкий ответ развеял последнюю надежду Лили. Все-таки это именно тот Марко, с которым ей предстоит бок о бок провести ближайшие две недели. – Если вы готовы, пройдемте внутрь, я вас познакомлю с некоторыми представителями родов, чьи имения вы будете осматривать.

– Я видела список гостей, мне из комитета прислали. – И Лили направилась к дверям, только чтобы скорей хоть ненадолго избавиться от его компании.

Но вдруг Марко стремительным движением опередил ее и преградил ей путь.

«Не драться же с ним», – подумала девушка, и при мысли об этом ей вдруг вспомнилось, как вчера на лестнице перед студией он коснулся ее. Мгновенно жар разлился по телу. Да что же это с ней творится! За что ей это! Почему судьба вновь столкнула их? И почему его присутствие вызывает такую бурю чувств? Ее душевное равновесие вновь оказалось под угрозой!

Марко нахмурился, ощутив запах духов собеседницы. Очень тонкий и струящийся аромат, под влиянием которого ему хотелось наклониться ближе и вдохнуть запах полной грудью. «Глупости! Это все специальные уловки!» – напомнил он себе и решительно спросил: