История Баварии от времён римского завоевания до середины XX века

Прибытие нового наместника в столицу провинции Реции (в настоящее время город Аугсбург под Мюнхеном) ждали из Рима на майские иды (15 мая, или, как это будет на латыни, «маиуса»). На последнем городском совете решили порадовать императорского посланника дорогим подарком, который должен был вызвать у него восторг и понимание важности тех «лучших людей города», чья поддержка и верная служба, несомненно, станет опорой прибывшего наместника. После жарких споров остановились на идее отлить из трофейного золота, отобранного у вождей несчастных ретиев и винделиков, комплект фигурок римских богов, предназначенных для украшения домашнего алтаря в жилище римского префекта. Известное дело, для римлян подобные фигурки являются объектом почитания и гордости. Такой подарок не останется незамеченным супругой наместника, которая в свою очередь лаской и заботой согреет сердце сурового вояки — её доблестного мужа.

Главных богов римского пантеона — 14. Но, когда обсуждали заказ с местным ювелиром Главком, выяснилось что золотого лома, хранящегося в городской казне, хватит только на 12 фигурок (примерная высота каждой — в два пальмуса: около 15 см). После немного нервного размышления глава городского совета вычеркнул из списка повелителя мёртвых Диспатера и Либера — бога виноделия («Не время бражничать, когда враг у ворот…»). Таким образом, перечень божков получился следующим:

— Юпитер (бог грома и молний);

— Юнона (богиня семьи и брака);

— Нептун (бог морей и океанов);

— Церера (богиня плодородия и земледелия);

— Веста (богиня домашнего уюта и семейных традиций);

— Вулкан (бог огня и засухи);

— Марс (бог войны и мощи);

— Меркурий (бог путешественников, купцов и воров);

— Минерва (богиня мудрости и наук);

— Диана (богиня охоты и войны);

— Феб (бог охоты и поэзии);

— Венера (богиня любви, брака и страсти).

Золотой лом сложили в большой армейский сундук, который дюжие легионеры к вечеру доставили на военной повозке к мастерской Главка. Учёный раб-кладовщик принимал государственные сокровища больше двух часов, каждая вещь была описана и взвешена. Такие дела на глазок не делаются, ведь за пропажу какого-нибудь самого маленького колечка могли, в лучшем случае, «высечь на конюшне», а в худшем — заморить на кресте. Ночью два мальчика, помогающих в мастерской золотых дел кузнецам, помыли и тщательно почистили лом, предназначенный для изготовления божественных фигурок. После этого всё золото сложили в большую плетёную корзину, которую опечатали специальной восковой печатью.

Утром лучшие мастера Главка занялись изготовлением форм для золотого литья. Как правило, древние римляне очень тщательно готовили формочки для литья. Литейные технологии хотя и были, с точки зрения современного нам производства, примитивными, требовали значительных знаний, опыта и мастерства. Предварительно фигурки слепили из воска, и только потом стали под них готовить разъёмные формы для литья. В мастерской Главка применяли разные формы, изготовленные из глины, камня и металла. Но для этого заказа мастера выбрали дорогостоящие медные формы. Работа предстояла серьёзная и ответственная и от её результата зависели судьбы важных людей.

Формы готовились в течение двух недель очень тщательно и под пристальным вниманием самого Главка. Когда все 12 медных кокилей были готовы, работники, отвечающие за горн, подготовили эту древнюю литейную печь к плавлению золота. С золотом работать легче, чем с бронзой, чья тугоплавкость выше, чем у благородного металла…

Наконец, процесс изготовления фигурок был завершён, и в кабинете Главка на мраморном столе мастера расставили отполированные до блеска, с соответствующей гравировкой на латинском языке и печатью-гарантией изготовителя шедевры древнеримского ювелирного искусства. К обеду прибыла комиссия, которая нашла работу «золотых» мастеров удовлетворительной, подписала приёмную грамоту, заплатила сияющему, как эти фигурки, ювелиру кругленькую сумму и проследила лично за отправкой драгоценного подарка в здание городского совета, где уже во всю ивановскую проходила подготовка к прибытию наместника.

Таким образом, дорогие читатели, неизменный атрибут любого мало-мальски приличного приключенческого романа — ценный объект вожделения главных персонажей — был обоснованно внедрён в полотно нашего рассказа. Древние мастера создали сокровища, которые были подарены довольному наместнику во время торжественного приёма в его дворце, после чего «12 негритят» (древнеримских божков) перешли в распоряжение высокородной римской матроны — жены наместника имперской провинции Реция. Женщина, которую, допустим, звали Ливия, мурлыкая под нос модную песенку на стихи опального поэта Публия Овидия Назона из поэмы «Наука любви», расставила фигурки на полке камина в комнате для приёмов и украсила их алыми и жёлтыми розами из собственного садика, разбитого во внутреннем дворике губернаторской виллы.

Эпизод 3

ПРОЩАНИЕ РИМЛЯНКИ

Прощальный симпосий во дворце наместника продолжался. Уже было немало выпито и съедено, усталые танцоры и акробаты вернулись в свои гримёрки, а разомлевшие гости лениво смачивали влажные губы новыми порциями фалернского, хрустели тонкими косточками жаренных в остром восточном соусе перепёлок и по инерции ласкали обнажённых рабынь, возлежащих с ними рядом на традиционных кушетках, предназначенных для подобных застолий. Супруга наместника почтенная матрона Ливия, сославшись на головную боль, покинула пирушку в сопровождении своих служанок и фрейлин. Наместник махнул небрежно полной, унизанной тяжёлыми золотыми браслетами рукой ей на прощание, в смысле, «ступай, родная, и без тебя здесь скучать не придётся…».

Их время прошло… хотя казалось, что эту гигантскую империю, охватившую, словно морской спрут, земли, окружающие со всех сторон света Великое внутреннее море, никто не в силах загнать обратно на Итальянский сапожок, откуда её поданные однажды пришли сюда на берега реки Лех и основали здесь свои города и виллы, крепости и торговые фактории. С той поры, когда легионы Друза и Тиберия жестоко показывали туземцам, кто в доме хозяин, прошло невероятное количество лет — больше четырёх сотен. Уже сменилось несколько поколений, которые выросли на земле римской провинции Реции. Для них неспокойный, но всё-таки привычный мир рушился… и наступало новое время — жестокое, кровавое и страшное. Многим процесс исхода римлян напоминал ситуацию, когда жестокий, но, в принципе, справедливый отец оставлял свою несчастную семью на произвол судьбы со словами: «Вы уже достаточно взрослые, позаботьтесь о себе сами, как можете…».

Пока во дворце наместника гуляли отцы города и старшие командиры римского гарнизона, в казармах проходила своя пирушка. Здесь были не только римские легионеры, которым предстояла завтра дальняя дорога в сторону Италии, та самая, знаменитая «Виа Клавдия Августа», но и местные милиционеры, большинством выходцы из племени алеманнов. Тусили крепко. Хотя, вместо фалернского, хлестали местную кислятину, всё было просто замечательно: хватало и еды, и выпивки, и женского тепла. Сегодня женщины были доступны, как никогда. Все понимали, что эта короткая летняя ночь прощания является своеобразным водоразделом между римской эпохой и той, что завтра придёт ей на смену. Может быть, кто-то недальновидный и радовался подаренным римской империей свободе и землям, но большинство в душе понимали, что надежда на алеманнских вождей, их милосердие и силу слабее даже христианской молитвы.

Оказавшись в своих покоях, жена наместника, благородная матрона Ливия, отпустила всех своих служанок и осталась одна. Стайка девушек, весело гомоня, отправилась в дальнюю часть дворца, поближе к конюшне, где в деревянной ротонде их уже ждали молодые люди из числа дворцовой прислуги. Сегодня гуляют все: и хозяева, и рабы.

Примерно через полчаса в открытое окно роскошной спальни жены наместника влетела сосновая шишка. Привлечённая шумом хозяйка подошла к окну и выглянула наружу.

От ствола пирамидального кипариса, недавно посаженного во внутреннем дворе усадьбы наместника, отделилась тёмно-синяя, мало заметная тень, и молодой, с местным акцентом голос тихо произнёс:

—?Моя госпожа, твой раб уже здесь…

—?Артур, скорее поднимайся. Я сейчас одна, мой супруг пьянствует сналожницами в главном зале дворца, — ответила своему алеманнскому любовнику коварная женщина.

С ловкостью обезьяны молодой туземец взобрался на второй этаж, где располагалась спальня его возлюбленной.

Твои глаза горят в ответ,
Когда теряю ум я,
А на устах твоих совет
Хранить благоразумье.

(Строки из песни к кинофильму «Здравствуйте, я ваша тётя»)

Соблазн описать сцену любви знатной римлянки и молодого варвара, сына местного вождя, так и распирает пожилого автора, но после некоторого раздумья, мы этот нектар оставим тем, кто привык, едва ополоснув жирные руки от вкусного плова и дежурного возгласа: «Вакх!», тянуться с поцелуями к неземным гуриям, которые по недосмотру полусонных богов спускаются к нам на грешную землю. У нас с тобой, мой терпеливый читатель, другая тема — золотые божки.

Когда безумие любви насытилось трепещущей плотью и энергией страсти, и нежная истома завладела телами и душами любовников, автор подобрался поближе к своим героям, чтобы послушать, о чём они говорят, сомкнув знойные объятия на широкой постели римского наместника.

—?Мой милый, Артур, это наша последняя с тобой ночь, — шептала удовлетворённая сексуальной яростью варвара Ливия. — Я буду в Риме по тебе очень сильно скучать.

—?А я просто не смогу жить без моей драгоценной богини, я приеду за тобой в Рим, — горячо говорил ей в ухо юноша, снова возбуждаясь и готовясь к новому броску на сладкую амбразуру её волшебного лона.

—?Это очень опасно. Рим — огромный город, против него наша AugustaVindelicorum — жалкая деревня, — возразила женщина.

—?Ничего. Любовь к тебе и обильные жертвы богам, которым служат друиды, и молитва твоему христианскому Богу помогут мне добраться до Рима в целости и сохранности.

Внезапно женщина не без труда освободилась от крепких объятий алеманнского вождя, легко и непринуждённо, словно ей было опять 15 «мальчишеских лет» (ни дать, ни взять — обнажённая лесная нимфа), спрыгнула с кровати и подбежала к камину, на мраморной полке которого стояли золотые фигурки.

—?Это символы вечной любви! — вскричала она. — Ты их сейчас возьмёшь с собой, а потом привезёшь мне в Рим. Это будет хорошей причиной для твоего приезда. Как здорово я всё это придумала.

—?А что ты завтра скажешь мужу, когда он обнаружит пропажу? — попытался её остановить Артур.

—?Это ерунда. Скажу, что пока я спала без задних ног после вина, выпитого по настоянию мужа на симпосии, вор пробрался в нашу спальню и украл самое ценное, что попалось ему на пути.

—?Хорошо. Так и сделаем, — согласился любовник, желающий её скорейшего возвращения в его горящие нетерпением объятия…

Когда на следующий день наместник, голова которого гудела, как полный пчёлами улей, узнал о пропаже золотых фигурок, он только устало махнул рукой… И так хватало проблем с отъездом. Для его огромного состояния — это была не самая важная потеря. Как там позднее сказал Лопе де Вега: «Теряют больше иногда…».

Эпизод 4

ОТ НАШЕГО СТОЛА ВАШЕМУ…

В принципе, алеманны (современное название — швабы) дожили, как этнос, до наших времён по трём причинам: первая — их было много; вторая — они не были дикими и умели воевать; третья — как-никак, но по происхождению они относились к германским племенам, и своим самым грозным врагам — франкам — приходились родственниками. Короли франков, задумавшие присоединить к своей короне всю Западную Европу, были категорически против существования на юге и юго-западе независимого государства Алеманния, и не хотели оставлять в покое своих родственников.

Войны франков с алеманнами длились без малого 100 лет. Сначала алеманны, которым даже цивилизованные римляне оставили свои заальпийские провинции, пытались поживиться за счёт набиравших силу франков. Они первыми напали на их владения, и дошли со своим королём, чьё имя история не сохранила, до столичного Кёльна. Там в 496 году, в 35 километрах от того места, где расположен современный город Кёльн — столица федеральной земли Северный Рейн — Вестфалия, произошла жестокая битва, которую историки назвали «Битва при Толбиаке». Понимая, что поражение может привести франков к геополитической катастрофе, рипуарские франки под предводительством короля Сигиберта Кёльнского заключили союз со своими былыми противниками — салическими франками, которыми командовал Хлодвиг I — персонаж, хорошо известный советским и российским школьникам из уроков истории, посвящённых раннему Средневековью.

Битва при Толбияке была весьма ожесточённой и суровой. Сначала воинственные алеманны, которые своей численностью превосходили франков почти в полтора раза, ведомые своим королём, яростно атаковали главный отряд Сигиберта. Постепенно алеманны начали теснить тяжёлую пехоту франков. Их король Сигиберт получил ранение стрелой в колено и был вынужден вернуться в собственный лагерь. Уже казалось, что победа алеманнов близка, и историческое время могучих франков подошло к своему логическому концу. Но в это время случилось два важных события: в кровавой сече погиб отважный король алеманнов, и во фланг атакующей лаве их всадников ударил отряд салических франков Хлодвига I. Победа была полной. Алеманны, оставшиеся в живых, повернули своих коней и поскакали обратно. Пешие воины, уцелевшие в битве, начали сдаваться на милость победителей. Кстати, после этого сражения Сигиберт получил прозвище «Хромой».