Самый лучший комсомолец. Том 4

Девушка ответила привычным не наносящим урона щелбаном и обидно напомнила:

– А кто вчера перед сном бурчал, что «больше не может»?

– О таком мужчинам говорить нельзя! – укоризненно ткнул я в нее пальцем.

– Извините, – протиснулся мимо нас посольский функционер.

Стало совестно, и мы свалили с прохода.

– Пошли до кухни, – предложил я.

Верная служебному долгу (и, хочется верить – зову сердца) девушка сначала пошла за мной, а потом спросила:

– Зачем?

– Просто суету оценить, – честно ответил я. – Все равно делать нечего.

Программа визита почти завершена – отгремела выставка Надиных работ (на сто семьдесят тысяч долларов расторговались), улетел груженый нашими покупками самолет (не целиком забили, конечно, просто регулярный рейс), а мы как следует набрались впечатлений за время экскурсий. Отдельно мне пришлось несколько часов работать почетным гостем на более конкретных совещаниях на тему «захода» в наши экономические зоны. Сахалинские и Курильские недра будут окучивать Сумитомо и Мицуи (какие там у кого доли я не вникал), последние так же наложили лапу на фармацевтику. Повидался и с четырьмя братьями Касио, приятные стариканы, но я не обольщаюсь – появись их корпорация в начале века, они бы с не меньшим удовольствием проявляли нациствующий японский империализм. Из неожиданного – контракт с Нинтендо на производство игральных карт с персонажами «Наруто». Представители этой без дураков хорошей конторы пробивали почву и на тему других игрушек – они сейчас активно развиваются, а потому до новинок жадны. Ничего конкретного не обещал, буду думать, надо ли оно мне – французы за пластиковые игрушки дают больше, а на видеоигры у меня на паях с «Сони» без пяти минут монополия, и так будет еще много-много лет.

На кухню нас ожидаемо не пустили – у входа, помимо пары «дядей», с которыми я всегда могу договориться, нашлась пара хмурых япошек из службы охраны Императорской семьи – это у них тут отдельная спецслужба. Внутри, надо полагать, тоже надзиратели есть – вдруг безумные совки пожилого Хирохито траванут?

Уныло вздохнув, отправились в комнату – больше заняться все равно нечем.

– Нервничаешь?

– Нервничаю, – признался я. – Но это фигня – просто все идет слишком хорошо.

– Так ведь тоже бывает, – пожала плечами Вилка.

– Когда вернемся домой, перед следующей «загранкой» можно будет утешаться благополучным прецедентом, – мечтательно протянул я. – Два дня потерпеть эту Азию гребаную – и домой, к родным просторам и привычно-жаркому лету! – словив неприятную мысль, поморщился. – Еще и принц этот ублюдочный припрется.

– Ясухико или Цугу? – уточнила Вилка.

– Первый, – ответил я. – Архитектор «Нанкинской резни» собственной персоной, но повесить его по понятным причинам не смогли – императорская семья неприкосновенна. Да и самого Хирохито сколько не выгораживай, все равно потешно получается – обманули нехорошие вояки наивного императора. Спорим он от радости в ладоши хлопал, получая донесения об очередном этапе геноцида несчастных соседей по карте? А после наследования престола, между прочим, окрестил период собственного правления «эпохой Просвещенного мира». Отряд 731 эксперименты очень просвещённо ставил.

– И во имя мира, – добавила Вилка.

– Само собой, – обрадовался я пониманию. – Родину до слез жалко, руки от ненависти трясутся, но то, что творилось в Азии – пи*дец похлеще европейского театра военных действий. Французы, например, под оккупацией себя неплохо ощущали. Не трогай Гитлер евреев, готов поклясться, все было бы совсем иначе – европейские партнеры бы дружно и солидарно душили бы проклятых коммуняк. Да они и так – куда не ткни, найдешь русофоба и антисоветчика. Это сейчас притихли, а ослабнем – всё, одно поколение и шелуха слезет с последующим повторением Дранг нах Остен. Заметь – и в голову не пришло на «истерн» идти. А почему? Там и земли лучше, и климат. Потому что там – свои, а мы – чужие. И в Азии мы чужие.

– Успокойся, Сережка, – мягко одернула меня Виталина.

– Я здоров, свеж, светел. Ну, и чего так дико Боюсь будущего, аж дышу тихо? – процитировал я в ответ.

– Главное кнопку не нажми, когда выдадут, – хрюкнула Вилка.

– Да ну, что я, социопат чтоли? – отмахнулся я.

– Немножко осталось, – напомнила она.

– Последний рывок, – подтвердил я. – Сейчас на приеме потерпеть, завтра в телеке потерпеть, почти совсем немножко потерпеть на концерте – и все, японские каникулы окончены.

Вернувшись «в номера», убили время привычным приятным способом, нарядились и отправились встречать дорогих – будь они трижды неладны – гостей.