Жизнь, увлечения, огорчения

Где родился, там и Родина

Каждый год Скворушка со Скворчихой, будучи в далёких тёплых краях, в какой-то момент узнавали, что на Родине зима закончилась и наступило солнечное лето. И тогда они летели на любимую дачу – заниматься починкой родового гнезда и постройкой нового для будущих птенцов. Скворушка это трудом не считал, ему всё давалось легко, и усталость была незнакома. Всё делалось с весёлым пением. Потому и скворчата росли сытые, счастливые, довольные и помощниками были хорошими – всему учились у родителей. Но время безжалостно, и то, чего никогда не ждёшь, всё же нагрянуло.

Как-то Скворушка со Скворчихой после очередной зимовки далеко от Родины узнали, что лето наступило, и решили лететь домой. Да вот беда: крылья их не слушаются… Поднялись Скворушка и Скворчиха чуть-чуть и опять сели на веточку. Скворчата кружатся возле дерева, кричат, зовут с собой родителей, а те взлететь не могут…

Тогда Скворушка сказал:

– Летите, детки, одни. Спойте там нашу любимую песенку и не забудьте принести нам по вишенке с нашей родной дачи.

С тех пор, когда Скворцы садятся на вишнёвое дерево, то громко щебечут – они ищут самые большие вишенки для своих родителей.

Окуренная Трубка

Новая курительная Трубка пахла лаком и деревом. Однажды она оказалась среди своих дымящих сородичей – были они все облезлые и обросшие чёрным нагаром, а при появлении новенькой даже не взглянули на неё. Один только Табак – заводила этого курительного общества, заметив Трубку, приблизился к ней, и она почувствовала незнакомый ей запах.

– Ну, давай знакомиться! – сказал Табак и стал протискиваться внутрь Трубки.

Затем появилась юркая зажигалка и подожгла Табак. Запах его ей совсем не понравился. А тот, сверкая огоньком от удовольствия, продолжал пыхтеть:

– Вот теперь ты окуренная! Поживёшь с нами и к запаху привыкнешь – не первая такая!

А Трубке так хотелось дышать свежим воздухом и пахнуть обыкновенным деревом. Да, видно, от Табака не уйдешь – судьба такая…

Фонарь, освещающий путь

– Мои глаза светятся ночью, как фонари, освещая путь всей моей стае, – гордо сказал Волк-вожак. – Вы со мной в безопасности – как за каменной стеной!

– Мы видим твои горящие глаза! – воскликнул один волчонок. – И смело идём за тобой. Только вот не пойму: меня недавно Миша-медведь ударил и фонарь поставил под глазом. Почему же он не светится? Я тоже хочу быть вожаком стаи!

– Тебе второго фонаря не хватает! – сердито огрызнулся на него вожак.

Надежда

– Мы с тобой никогда не расстанемся! – говорил Тортик обнимающей его Коробочке. Он был очень красив – разукрашенный красно-оранжевыми лепестками.

Коробочка верила в его постоянство. Может, так оно и осталось бы, если бы однажды они не пришли в гости. Там, на столе на розовой Скатерти Тортик увидел серебряную блестящую Лопаточку. Она была так прекрасна, что сразу его обворожила. А Лопаточка, заметив его, мгновенно оказалась рядом и, видно, хотела унести его с собой.

Коробочка заметила это и попросила Тортик:

– Ты не уходи от меня сразу. Мне так тяжело с тобой расставаться! Лучше уходи постепенно, по кусочкам, так мне будет легче забыть тебя.

Может Тортик внял этой просьбе, а может Лопаточка решила продлить приятное знакомство, но так и случилось: она подхватила кусочек с одним красно-оранжевым лепестком и унесла. Затем вернулась и унесла ещё один. Коробочка с болью переносила эти потери. А Лопаточка всё приходила, приходила, и вскоре в Коробочке не осталось даже запаха Тортика.

Тогда розовая Скатерть свернулась с оставленными от Тортика крошками, ухватила Коробочку и всё вместе вытряхнула в ведро. Падая, Коробочка заметила на столе большую тарелку, а на ней знакомую Лопаточку. Тортика там не оказалось, и она подумала:

– Я надеюсь, что мы встретимся!

Полёт

Однажды в мусорный бак попал Свитер, а следом за ним влетел Ботинок.

– Ты как сюда попал? – удивлённо спросил Ботинок у Свитера.

– Меня выбросили за замеченную на воротнике губную помаду. А тебя за что?

– А мне сказали, что я за компанию с тобой пойду… И что дальше делать будем, не знаю… Вроде бы мы всегда выкручивались с тобой…

И тут на них упал мусор из объедков, и Свитер протянул:

– Да-а-а! Во-от теперь-то точно ничего не придумаем. Дурной запах от нас никогда не отмоется…

Другие нравы

В наше время, если бы Роза летела с балкона навстречу понравившемуся ей Пиджаку с надеждой оказаться в объятиях его нагрудного кармана, то на неё не обратили бы никакого внимания, – рыцарство уже забыто…

А вот если бы это произошло в давние времена, и Роза летела бы к рыцарю в металлических доспехах, он, несмотря на их тяжесть, с лёгкостью поймал бы её и поспешил бы на балкон к той, что кинула цветок, чтобы признаться ей в своей верности…

Заплатка

Старый Ботинок стал разваливаться и поэтому не выходил уже на улицу.

– Тебе бы заплаточку какую найти, – посоветовал ему сосед – новый Штиблет. – С ней ты сможешь быть ещё о-го-го!

– Мне теперь не до этого, – вздохнул Ботинок. – Видно, осталось только лежать в прихожей.

А Заплаточка тем временем находилась неподалёку с приятелем Рашпилем. Он был умелец сватать таких, как она, и предложил:

– Что ты всё одна и одна. Давай познакомлю тебя с Ботинком, будет вам веселее старость коротать вместе!

Заплатка помолчала немножечко для скромности, а потом ответила:

– Ну что ж, я согласна!

Рашпиль своё дело хорошо знал: погладил Заплатку так, что она вмиг преобразилась. Затем примчался Клей и крепко соединил её с Ботинком. Прильнула к нему Заплатка так, что не оторвёшь! А сосед Гуталин, чтобы не отстать от других в помощи, ещё прошёлся ваксой по всему Ботинку. И стал он почти как новый – крепкий и красивый.

– Да ты ещё о-го-го какой! И по лужам даже пошлёпаешь! – воскликнул от удивления Штиблет. – Я и то выхожу только, когда сухая погода!

Бутылка

Бутылка лежала возле валявшегося на земле пьяного и возмущалась:

– Была я когда-то полна энергией по самое горлышко – аж под сорок градусов! Водка во мне сверкала своей прозрачностью, и от этого я прекрасно выглядела. Ко мне подходили и восхищенно говорили: «Наверное, она и мягкая, и крепкая!» Я всё ждала встретить достойного человека, чтоб разделить с ним свою судьбу. И вот, пришёл… Взял и одним махом овладел мною! Ну, хотя бы растянул удовольствие! Ан нет: вылакал всё, вишенкой закусил, меня в кусты бросил, а сам под деревом улёгся и ноет, что его жена выгнала. А кто же тогда я? Он же мне всё твердил: «Моя дорогая! Дорогая!». – Ну, ничего, у меня ещё глоток водки остался: как очухается, похмелю его и узнаю, кто из нас ему милее.

Предательство

Огурцы, два приятеля, росли на одной грядке. Один из них, чтобы его первым не обнаружили, приподнял листочек над соседом и громко зашуршал:

– Возьмите, возьмите его! Он хрустящий, свежий!