Чувства

Наступил долгожданный вечер. Мария предвкушала что-то необычное и высокое. Она давно заметила, что и здесь, среди магического настроения, ей доставляло удовольствие ожидание, как если бы она ждала праздного мероприятия дома, посреди рабочей недели. На нее тут же нахлынули воспоминания о родных. Мария сразу же подметила этот факт. Теперь личные погружения всегда сопровождались мыслями о близких. Ваби-Манидо не уставал повторять ей, что это очень хороший знак! Ведь в поисках себя, люди часто забывают о той тонкой связи, которая скрепляет их и мир.

– В погоне за единством с вселенной, – пояснял шаман, – человек пытается обойти стороной все те связующие нити, что нас объединяют, дабы сразу же прикоснуться к свету. Но обычно, это путь в никуда. Он не является равномерным путешествием, а только нервным скачком, что может расстроить психику, или вообще погрузить в неизведанное навсегда. Жить, значит плыть по волнам, а не биться о их толщу воды. При ударном погружении можно конечно же достичь глубины, но неизвестно, хватит ли кислорода на обратный путь, да и захочется ли вообще возвращаться. А это уже, совсем иная история, явно нечеловеческая. А за ее пределы мы всегда успеем!

– То есть, Вы хотите сказать, – продолжила мысль Мария, – что сами до сих пор являетесь человеком, и не погружаетесь в другие миры, только из-за того, что еще не постигли всего многообразия человеческого?

– Я постиг абсолютно все, – ответил шаман, – как и любой человек, только совершенно осознанно. Я знаю, что можно быть всем и ничем, выбирая любую точку на этой прямой. Просто-напросто мне очень комфортно в этом обличии. Здесь я учитель! И пока мое эго наслаждается этим, я потихоньку ныряю в иные энергетические миры, обучаясь там, как учитесь у меня Вы. А другими словами, я веду совершенно обычную человеческую жизнь, только более обширную по сравнению с средним разумом нашего мира. Я плыву по течению, где передаю знания, и получаю их сам. И, поверьте, мне, пока Вам не надоест, Вы можете расширять свое сознание бесконечно. Главное знать, что движение – это жизнь!

– А если надоест? – Спросила девушка.

– Всегда можно обнулить сознание, разум, да что угодно. Можно назвать это смертью.

Мария задумалась. К ней пришло легкое сочувствие к тем, кто боится смерти, и не знает, что жизнь заключена в движении. И что смерть не играет ни с кем в догонялки, она лишь смиренно ждет, когда человеку надоест жить. А надоест, когда он замкнется на одном и том же состоянии.

– Не следует поддаваться сочувствию! – Твердо заявил шаман, будто он находился в голове девушки. – Невозможно измерить счастлив человек или нет. Мы сами выбираем сколько нам жить, и сколько страдать. А после страдания – либо новая жизнь, забывая старое, либо ничто. И я сейчас говорю не только о телесной смерти. Тот, кто хочет жить вечно, тот живет, хотя бы в памяти других, на их устах. Это не важно, какой обличий у сознания. Сегодня оно собрало себе тело для существования, а завтра обрело покой энергии, или другое любое обличие.

И на самом деле, Мария, когда Вы сочувствуете, Вы сочувствуете только себе, так как проецируете чье-то, якобы горе, на свои переживания. Мы всегда проживаем любые состояния внутри себя, по своему усмотрению. Если, конечно, мы осознаем, что можно пробуждаться в тысячи снах… А иначе, постоянное чувство зависимости.

Сегодняшней медитацией я покажу вам истинную природу сочувствия. Наслаждайтесь!

После этих слов они молча перешли на пятачок горы, где постоянно практиковали медитацию. Уже совсем стемнело. Шаман смастерил несколько факелов из тряпок и какой-то маслянистой жидкости. Он расставил их в углубления возле медитативного места, пояснив, что подобные ямки не позволят ветру усиливать поглощение огня.

– Факелы будут служить вам возвратной точкой. – Сказал Ваби-Манидо. – Я хочу погрузить Вас на этот раз намного глубже, чем обычно. Мы будем концентрироваться на огне, – огни будут служить входом и выходом. Во время пути туда и обратно, я буду вместе с вами погружаться в медитацию. Но в определенном месте, Вы останетесь сама с собой. Это поможет познакомиться с энергетическими сущностями иного мира Вашими ощущениями, не взирая на мое знание.

– Сущностями? – Немного испугавшись, робко произнесла Мария.

– Не пугайтесь, – поспешил успокоить Ваби-Манидо, – для кого-то и мы сущности, тоже энергетические. Моя цель – показать Вам, что существует и иное. Это поможет Вашему разуму легче переносить грядущие изменения. Что позволит фантастику преобразовывать в реальность. Разум всегда закрепляет психику на определенном уровне, обкладывая ее высокими заборами привычного. Именно поэтому, многие движения все равно остаются на месте. И когда человек встречает внезапно неизвестное, он считает это глупостью и фантастикой, открещиваясь от этого наваждения. Мы же с Вами достигнем этого целенаправленно, с осознанием этого. Что подарит Вам знание обширности восприятия. – Вы сможете расширить свои познания, закрепляя свой разум в любом из миров, не отрываясь от любви к своему привычному миру. А в дальнейшем, Ваше сознание трансформируется из строителя в создателя!

Мария знала, что сейчас бессмысленно понимать шамана. Тонкое осознание могло бы к ней прийти только с проживанием этого.

Ваби-Манидо зажег факелы. Указал место, где должна сидеть Мария, и устроился рядом. Вначале он попросил девушку расслабиться, да так, чтобы отступили все знакомые телесные ощущения. Вслед за этим, шаман сказал закрыть глаза, и держать их закрытыми до тех пор, пока он не укажет на обратное. Ваби-Манидо еще раз напомнил, что входом в медитацию будет огонь факелов, их она увидит, когда откроет глаза, и за этим, сразу же осуществится погружение.

Шаман перешел от инструкций к своему видению окружающей природы. Он тихо и монотонно начал описывать джунгли, на которые спустился мрак. Только после его слов Мария увидела, что вечер и впрямь обратился в ночь. – Редкие блуждающие по деревьям тени расширились по всему горизонту леса. Тьма накрыла все, в том числе и девушку. Она осознала, что плавным и спокойным способом, через тихую речь, шаман добился от нее исчезновения привычного видения.

– Всмотрись в черноту своего взгляда, – продолжал спокойно говорить шаман, – пробуй видеть сквозь веки. Отбрось все сомнения, и материальность своей плоти. Ты энергия! Внутри только энергия. Снаружи тоже лишь энергия. Вы единое целое. И любое видение тебе подвластно, даже сквозь веки.

После этих слов Мария ощутила тот же мрак, но с явной живой структурой. Будто эта чернота выглядела, как в реальности – ночью в джунглях. Девушка видела сквозь веки, она точно это знала, как и знала, что глаза закрыты в телесном соотношении.

Тьма начала разбавляться мерцающей серой воздушной массой. Она была похожа на закадровую дымку. Серость отражалась от какого-то огромного предмета. Она словно танцевала на поверхности. Затем эти отблески приняли явно белый оттенок. Затем желтый. И в конце концов алый, с переливами синего. Все напоминало огонь. Тут Мария вспомнила, что шаман говорил о пламене в факелах, и что они являются дверью в непознанное. Она осознала, что эти переливы, отражающиеся от поверхности – и есть огонь факелов, а поверхность – это гора, на которой они сидели в медитации. Как только пришло это осознание, Мария погрузилась в такую глубину себя, что вынырнуть разумно было невозможно.

Ничего.

Начало…

Вспышка осознания, но настолько глубокого, что невероятно обширно. Мария перестала ощущать себя человеком. Она чувствовала лишь ощущение неизвестности. Привычные эмоции покинули ее. Тело не существовало. Оставалась только память о том, что есть память о чем-то. Эта несуразица не казалась девушке бесполезной информацией, она ясно знала, что находится в другом мире, совершенно обратном своему. И все по той причине, что любой намек на какую-либо информацию, пусть даже в виде света, одаривал вечностью, – всем, что можно только познать.

Память… Память…

– Ведь память – есть все я! – Крутилось знание внутри осознания.

Память помогла вернуть Марию на исходную точку. Она увидела вновь огни факелов. Но судя по странному облику джунглей, девушка поняла, что не вышла из медитации. Ей стало знакомо чувство, что она в сновидении, а вернее перешла в другой мир, где все еще проблескивают моменты ее памяти. Эти накладки старого мира на новый, поспособствовали ясному осмыслению своего глубинного путешествия. – Мария могла управлять этим состоянием, и своей памятью.

Заполучив бразды правления этим видением, девушка тут же отдалилась от огней, вспоминая, что они являются отправной точкой. – Она осознала, что может теперь путешествовать, где угодно. После этого осмысления появился Ваби-Манидо. Он, не раскрывая рта, сказал, что всегда был рядом, и будет, на всякий случай. Но ей необходимо снова убрать его из памяти и отправится туда, куда она пожелает, но оставляя половину разумности родного мира. Конечно же накладывая на него ляпы иных миров.

Мария разобралась в этой каше двойственного смысла. – Она могла брать части из разума, и части из воображения, и лепить из них что-то новое для себя.

Свет…

Уже до родного, милый и приятный свет.

Нет ничего, кроме прозрачного и Божественного света…

Сработала память Марии, на горизонте появились джунгли. Вначале они предстали в черно-белом сочетании. А затем только в белом. Джунгли оказались покрыты снегом. – Заснеженные джунгли впечатляли девушку. Она не знала, чему больше радоваться, тому, что видит, или же тому, что именно она придумала подобный ляп леса.

Между деревьями росли сугробы, из них проливался снегопад, но наоборот, – снизу-вверх, прямо на шапки деревьев. Снег был повсюду. Он исходил из любой мыслимой и немыслимой поверхности, да и любая плоскость выражала собой снежное начало. Снежинки, хаотично кружащие в любой точке видения, сверкали, как прады. Почему-то именно это название драгоценных лунных камней всплыло в подсознании девушки. Там оно перетекло в сознание, а затем и обосновалось в разуме.

– Так тому и быть! – Подумала Мария. – Прад – лунный драгоценный камень.

Сверкающие снежинки отбрасывали от себя лучики нереального свечения. Они были похожи на волшебные струйки, что-то вроде сплетения лазерного луча и энергетической вспышки. Эти лучики отражались от снежинок, от себя, от любой поверхности, создавая энергетическую сетку. Затем эта сетка умножилась, трансформируясь в единое полотно света. – Энергия проявила картинку, а затем растворила ее в энергии. Получилось сплошное перерождение из себя в себя.

Мария увидела истину! – Все энергия, она энергия, ее видение – это энергия. Она может создавать любые видения, а следовательно – любые миры. Она не спешила погружаться в них. Ведь ее проводником в этом заснеженном царстве была память. А она напоминала ей о словах шамана, – оставаться в известном мире, накладывая на него несоответствия. Это воспоминание помогло понять правило: Погружение в иные миры будут проходить под известным началом, – не нарушая баланс психики, то есть накладывая несоответствия постепенно, ровными слоями. Это помогло девушке оставаться на месте, в этих заснеженных джунглях, не улетая в неизведанное – в бесконечность.

Она наслаждалась этими видами. Джунгли в снегу и яркое свечение от внутреннего источника самих джунглей. Этот мир наглядно показывал, в ускоренном варианте, как вселенная рождается и умирает, постоянное бесконечное число раз. Уже не было понятно – джунгли производили снег, или же из снега образовывались образы джунглей, но Мария была прикована к этому миру, а точнее сказать, полумиру.

Рассматривая это очарование, девушка заметила, что помимо памяти, в этой картине ее сознания присутствует еще что-то. Тут же, после этого осмысления, Мария ощутила сочувствие. Она сожалела, что рядом нет ее семьи. И они не имеют возможности лицезреть это великолепие. Она понимала, что если она наслаждается своей выдумкой, то и ее родные порадовались бы вместе с ней. Чем больше она им сочувствовала, тем пустыннее становилась зима в джунглях. На девушку напала жуткая тоска, которая подпитывалась сожалением. И так по кругу. Одно питало другое. Начали пропадать очертания джунглей. Они стали превращаться в один бесформенный комок снега. А затем и вовсе, в однородную белесую массу. Все смешалось. Ее чудесное видение обратилось в первозданный свет, а затем в ничто, но только в рамках ее восприятия. Себя и свое сочувствие она видела очень ясно.

Мария осознала, что обычное чувство, которому она поддалась, без осмысления его действия, уничтожило все, к чему она стремилась – к созиданию.

К ней пришел на помощь разум. На этот раз, он не болтал вопреки ее осмыслению. Он понял, что она находится в безвыходном положении. Разум решил помочь, не вдаваясь в свои рассуждения. Он вернул память Марии. А она, в свою очередь, вернула прошлые этапы познания эмоций. В них девушка нашла знание – ко всему подходить с юмором и легкой душой. Как только эта фраза осознания прозвучала в ее разуме, Мария тут же улыбнулась на все происходящее. – Она познала мимолетность чувства сочувствия, лишь как напоминающего чувства, – памяти о ее близких и любимых людях. Сочувствие подарило девушке оттенки переживаний и воспоминаний, осыпая с ног до головы энергией интереса. Интереса двигаться дальше, – жить.

– Я знаю, что это чувство – мой друг. – Прозвучало внутри ее сознания, затем разума, а потом и в сердце.

После этого, сочувствие с радостью покинуло Марию.

Ничто обратилось в белесую массу. Из нее преобразовался снежный ком. Тот начал трансформироваться во что-то знакомое, – в очертания заснеженных джунглей. Перед Марией предстали во всей красе джунгли в снегу. А посередине их, шла ее семья!

Снег хрустел под ногами родных. Они ласково улыбались и раскрывали руки в объятия. Мария безмерно счастливая, утопая по колено в снегу, все равно пробиралась к ним. Она поняла, что хаотичные чувства топят ее. Девушка вскинула руки и попросила сама у себя безмыслия. Она смогла встать на снег полной ступней, не проминая его. Внутри чувствовалась только легкость и прозрачность. Больше не было сил, которые бы обременяли ее. Мария, будто паря, побежала навстречу к семье, издавая лишь приятный и еле слышный хруст снега.

Она осознавала, что это ее глубинное видение. Но она не могла отказаться от мысли, что все это происходит на самом деле.

Они встретились в заснеженных джунглях. Много обнимались и целовались. Бесконечно разговаривали и делились своими впечатлениями. Что могло быть лучше и волшебней?

Муж и дети передавали всю свою любовь, выражая восхищение, этому фантастическому пейзажу, в который позвала их Мария. А когда они узнали, что этот мир спроектировала девушка, то они явно дали понять, что она не зря совершает этот красочный внутренний путь самопознания.

– Сочувствие – только память, – произнес Фред.

– Сочувствие – это оттенки восприятия, – добавили дети.

Мария расплакалась от счастья. Она не могла делить впечатления. Все для нее было обаятельным. И встреча, и слова семьи, а тем более их счастливые и понимающие глаза.