Уральский назгул
«Сиди уже, Дон Жуан. Без тебя разберутся, только хуже сделаешь».
«Дон Жуан? – удивился Серега, – Откуда такие познания в литературе?»
«Сто раз тебе уже объясняло – я впитываю знания вашего мира. Для твоей же пользы. Пока ты скакал, я вон те книжечки на полках просканировало», – проворчало кольцо.
С кухни вернулась Иринка. Села рядом с Поповым, демонстративно прижалась и взяла за руку. Возмущенно тряхнула волосами:
– Он мне еще указывать будет! С кем хочу, с тем и сижу! И как хочу! Домостроевец! Паранджу одеть не надо? – кипела Ирка, – Ну-ка, обними меня! – это уже Сереге и в форме приказа.
– Может не надо? – попробовал сопротивляться Попов, – Хуже не будет?
– Надо! Я домашнее рабство терпеть не намерена!
Подошел Сашка:
– Ты чего завелась-то? Пошли, потанцуем.
– Танцуйте, – огрызнулась Иринка, – я вам не мешаю.
– Ну, ладно, – развел руками Басов и снова включил «медлячок». Теперь уже две пары покачивались в полумраке. С кухни пришел Олег. Попов попытался отодвинуться от жены собственного работодателя, но Ирка прижала его к самому краю дивана, и двигаться было некуда. Олег присел прямо на ковер у ног жены:
– Ну, извини, Ирусик. Сорвалось. И ничего плохого я не думал. И подумать не мог. Ну, прости, а?
Иринка демонстративно сложила руки на груди, глядя в потолок. Кольцо зашипело:
«Давай, выбирайся отсюда, пока тебя не держат. В таких разборках лишние уши ни к чему».
Серега аккуратно, бочком, начал вылезать с дивана. Ирка дернулась было следом, но Олег поймал ее и снова усадил, что-то горячо говоря в ухо. На Попова больше не обращали внимания, и он пошел в туалет, потом в ванную. Умылся, критически осмотрел себя в зеркале. Показал язык отражению:
– Все у вас не как у людей, Сергей Владимирович. Образование не получил, в страшную сказку попал, в психушке посидел. Теперь вот в треугольник вписался. Оно тебе надо?
«Конечно, надо, – вместо отражения отозвалось кольцо, – Давай, помогу, хозяин? Она тебе нравится, ты ей нравишься. Уберем никчемного мужа и нет никакого треугольника. Я понимаю, что у вас вся классическая литература на этих треугольниках выстроена, но мы то люди простые, куда нам до изысков?»
Серега потер лицо руками и отказался:
«Никого мы убирать не будем. Пусть все идет, как идет, а там – посмотрим».
«Как скажешь, хозяин, – усмехнулось кольцо, – как бы потом не пожалеть».
«Не пожалею», – отмахнулся Попов и вышел из ванной. Заглянул в комнату, увидел уже три танцующие пары.
«Значит, помирились, – резюмировало кольцо, – как там у вас народ говорит: милые бранятся, не натешатся?»
«Только тешатся, – поправил Серега, – точнее запоминать надо. И вообще, как ты думаешь, может домой пойти? Не вносить разлад в стройные ряды бывших школьных товарищей?»
«Ну, раз ты отказался от превращения треугольника в пару, почему бы нет? Пошли, вечернюю тренировочку проведем».
Попов аккуратно снял куртку с вешалки и выскользнул за порог, тихо прикрыв за собой дверь.
28 – 29 апреля 1992 года
Два дня отдыха прошли буднично, и можно сказать, по плану «боевого артефакта». Две тренировки: утренняя – по отработке ударов руками и ногами, вечерняя – с ножом. Днем – решение задач по тактике и одновременно – нагрузка для мышц. Кроме того, кольцо решило запустить «ликбез» по истории и этнографии Средиземья, явив прямо из пустоты внушительных размеров свиток пергамента. Попов попытался увильнуть:
«Да зачем это мне? Эльфы, гномы, орки. Я на них до одури насмотрелся. На черта мне знать, где там пробудились Перворожденные? – он ткнул пальцем в первые строки пергамента, – Я все равно туда возвращаться не собираюсь. Да и не удобно читать пергамент, он постоянно сворачивается».
«Но, господин, – заныло кольцо, – раз вы согласились заниматься, программу надо осваивать полностью, без изъянов. Еще и география Арды есть».
«Я только на спортивную часть подписывался, – возразил Серега, – я даже задачки твои решаю только потому, что наглядно и напоминает игру в солдатики».
Кольцо задумалось:
«Можно и наглядно. Но тут мне поработать придется, хозяин. Подождешь?»
«С радостью, – махнул рукой Попов, заваливаясь на диван, – сделало бы мультик прямо на экране телека. Слабо?»
«Я постараюсь», – заверило кольцо, и больше вечером Серегу не беспокоило.
30 апреля 1992 года
Утром, собираясь на работу, Попов почувствовал, что волнуется. Если Олег подъедет на смену, как себя вести? С Иринкой-то, похоже, он помирился, а вот простил ли Сережу Попова? Кольцо уловило его колебания и не упустило случая:
«Испугался? Вдруг ревнивый муж в морду заедет?»
«В морду – это вряд ли. Сама ситуация неприятна».
«Плюнь, хозяин. Капитан Мордора всегда прав. Если тебе нужна эта женщина, остальным людишкам остается только принять твой выбор. Независимо от их статуса: муж, отец, брат, сват. Она – твоя и точка. А кто будет выделываться – сразу заряжай в табло. Вчера у тебя уже неплохо выходило. Два раза нос сломал Лехе и разок – челюсть».
«Советчик, – хмыкнул Попов, – у тебя все вопросы в жизни силой решаются».
«Так проще и надежнее, – возразило кольцо, – в Мордоре все так делают».
«А, ну ежели в самом Мордоре, – съехидничал Серега, – тады конешно. Учту».
Боевой артефакт притворился, что не понял иронии и Попов вышел из дома. Леха остался надраивать раковины, ванну и унитаз.
«Через два часа будут как зеркало, – пообещало кольцо, – а к тренировке он прибежит».
У контейнера стоял знакомый «жигуленок» и Серега внутренне приготовился к любым неприятностям. Олег холодно кивнул. Говорить при сменщике ничего не стал, но и руки не подал. Когда Михалыч ушел, Олег подошел вплотную, хотел что-то сказать, но не нашел слов. Наконец, выдавил из себя:
– Ладно, забыли, – сел в машину и уехал.
Серега пожал плечами и пошел в контейнер. Кольцо захохотало:
«Испугался! Правильно, знай наших! Жаль, конечно, что он на драку не решился».
«Не стал бы я его бить, – покачал головой Попов, – в конце концов, это его жена».
«Да брось ты сопли разводить, хозяин! – возмутилось кольцо, – Моя, его… Учу тебя, учу, а все без толку. Э-эх…».
Серега в дискуссию вступать не стал и дежурство пошло по накатанному: тренировка утренняя, тренировка вечерняя. Попов уже начал входить во вкус такой жизни – мышцы укреплялись, движения становились точнее и увереннее. В конце утренней тренировки удар получился столь удачным, что андроид был сбит с ног. Кольцо удовлетворенно хмыкнуло:
«Хорошо. Неплохой из меня тренер, а, хозяин? Десяти дней не прошло. Вечерком попробуем связочку с защитой».
Но вечером, прямо посреди тренировки, кольцо вдруг замолчало, а Леха застыл, глядя куда-то поверх головы Попова. Серега подождал немного, щелкнул андроида по носу и спросил:
– Ну и что? Батарейка села?
Кольцо шикнуло:
«Да погоди немного, хозяин. Здесь такое дело…».
Попов пожал плечами, прилег на тюки с одеждой и почти задремал, но тут завопил «боевой артефакт»:
«Это оно, хозяин! Мелькором клянусь – оно это! Нашлось!»
Серега помотал спросонья головой:
«Кто?»
«Кольцо! Эльфийское! Я же говорило, что оно найдется! Такой шлейф магии! Я сразу почувствовало!»
«Да, ну, – не поверил Попов, – и где ты его почуяло?»
«Мимо нас проехало. Вон там – с запада на восток, километрах в шести. Сейчас удаляется. С приличной скоростью. Наверное, по железной дороге едет. Надо за ним, хозяин!»
«Угу. Прямо сейчас. Только шнурки поглажу, и сбегаем по-быстрому», – зевнул Серега.
«Да перестань смеяться, хозяин, – заныло кольцо, – след, конечно, я не потеряю, но мало ли что бывает. Чем раньше поедем, тем лучше».
«Никуда не поеду, – отрезал Попов, – Я тебе уже говорил, мне кольцо без надобности. В Мордор возвращаться не собираюсь. Встречу с Майроном не планирую. Вопрос закрыт».
«Боевой артефакт» замолчал на время, перебирая аргументы и наконец, выудил самый важный:
«Хозяин хочет отомстить убийцам матери?»
Серега скрипнул зубами:
«Ты же знаешь ответ. Только я связи не вижу между местью и возвращением в Мордор».
«Да почему, обязательно, возвращение? – зачастило кольцо, – Далось, тебе, хозяин, возвращение. Не хочешь – не возвращайся, я же не настаиваю. Но эльфийское колечко нам бы пригодилось. Там своя магия, от моей отличается. Ты его как в Мордоре использовал, хозяин?»
«Как средство связи», – буркнул Попов.
«Вот! – обрадовалось кольцо, – Так я и предполагало, между прочим. Да там и другие возможности могут быть. Кто колечко делал, случайно не знаете?»
«Эльфы делали», – хмыкнул Серега.
«Что в тебе ценно, хозяин, так это чувство юмора. Но, раз твое колечко не относится к Трем эльфийским, то скорее всего, это одно из пробных колец Келебримбора21. Он их делал, когда учился мастерству у моего повелителя. А если так, там и частичка магии Властелина колец. Мы это используем».
«Замечательно, – подвел итог Попов, – только как это все поможет в мести?»
«Хозяин, ты же видел, что произошло, когда мы с ним соединились? Шарахнуло – будь здоров. И если я подчиню эльфийское кольцо себе, мои возможности возрастут сто, а может, и тысячекратно. Наши возможности, я хотело сказать».
«А если оно тебя?»
«В смысле?» – не понял «боевой артефакт».
«В смысле – оно победит», – уточнил Серега.
«Так быть не может, – отрезало кольцо, – Властелин колец сделал меня гораздо позже. Я – сильнее».
«Ладно, – согласился Попов, – предположим, нам крайне необходимо эльфийское кольцо. Но как я отсюда сорвусь? Денег на дорогу нет. С работой как быть?»
«На работу можно и плюнуть, – уверенно заявило кольцо, – если мы раздобудем эльфийское… эх, все у нас будет и без работы! Про деньги надо подумать, конечно. Ложись спать, хозяин. Утро вечера умнее».
«Мудренее, – поправил Серега, – и учти, я еще ничего не решил! Ты меня пока не убедило».
«Боевой артефакт» дипломатично промолчал, но когда Попов уже устроился на тюках поудобнее, вкрадчиво поинтересовалось:
«Почитать тебе на ночь, хозяин?»
«Сказку? – хмыкнул Серега, – Учти, я страшные не люблю».
«Историю Арды», – неуверенно предложило кольцо.
«Опять? Не хочу».
«Хозяин, я буду читать, а не ты».
«Я усну через две минуты твоего чтения».
«Ничего, – согласилось кольцо, – самый длинный путь начинается с первого шага».
«Ну, если так, валяй», – милостиво согласился Попов.
«Был Эру, Единый, что в Арде зовется Илуватар; и первыми создал он Айнуров, Священных, что были плодом его дум; и они были с ним прежде, чем было создано что-либо другое. И он говорил с ними, предлагая им музыкальные темы; и они пели перед ним, и он радовался. Но долгое время каждый из них пел отдельно или по двое-трое вместе, а прочие внимали: ибо каждый понимал лишь ту часть разума Илуватара, из коей вышел; и плохо понимали они своих братьев. Однако, внимая, они начинали понимать друг друга более глубоко, и их единство и гармония росли»22.
Серега зевнул так, что чуть не вывихнул челюсть:
«Первым было Слово и Слово был Бог. Слышали. Как он из ничего создал кого-то? А сам откуда взялся?»
«Эру-Илуватар был всегда, – неуверенно ответило кольцо, – он вечен».
«Был в виде чего? Или кого? Как он выглядит?»
«Боевой артефакт» завис минуты на две и сдался:
«Я не могу объяснить, хозяин. Но ты же был в нашем мире – он устроен в строгом соответствии с музыкой Айнуров».
«Был. Но почему он так устроен, ты объяснить не можешь. Поэтому, заканчивай трындеть, я спать хочу».
Кольцо заткнулось. Попов заснул, но был вынужден посмотреть во сне создание Арды и вникнуть в различия между валарами23 и майарами24.
1 мая 1992 года
Несмотря на праздник, рынок работал, как обычно. Выдав товар, Серега прикрыл створку контейнера, и буркнул кольцу:
«Спасибо. Теперь до меня дошло, кто такой Майрон и, кто такой Мелькор. Он мне несколько раз объяснял, но я так и не понял».
«Благодарность – лучший стимул для дальнейшей работы, – растаяло кольцо, – буду стараться и в дальнейшем информировать хозяина в наиболее доступной для его восприятия форме».
«Канцелярщины ты нахваталось, – упрекнул «боевой артефакт» Попов, – любой бы ротный писарь позавидовал. Про создание мира ты рассказать не можешь, так хоть объясни, как я к вам попал? Мне Майрон пел, что это разные Вселенные».
«Так и есть, хозяин. Разные».
«И где находится ваша?»
«За пределами этой Вселенной».
«Исчерпывающе, – усмехнулся Серега, – только мне в школе рассказывали, что за пределы Вселенной выйти нельзя. Она бесконечна».
Кольцо хмыкнуло:
«То есть, ты веришь, что Вселенная бесконечна, хотя представить Бесконечность не можешь? А в существование вечного Эру верить отказываешься?»
Попов почесал затылок:
«Ну, хорошо. Объясни мне».
«Боевой артефакт» вздохнул:
«Думаешь, это так просто? Не обижайся, хозяин, но с твоими знаниями физики… Хотя… Ну, вот такая аналогия, очень грубая, конечно. Слоеный торт можешь себе представить?»
«Вполне, – улыбнулся Серега, – хорошо, что напомнило. Вот такой тортик я хочу на вечер».
«Отлично, – еще раз вздохнуло кольцо, – так вот, если очень грубо, то Вселенные – это слои торта. А крем между ними и внутри них – то самое Ничто. Тонкое поле. Информационно-энергетическое».
«Ага, – потер нос Попов, – так понятно. И сколько слоев в тортике?»
«Бесконечно. В том смысле, что рядом с каждым слоем всегда есть другие слои. Такая конструкция».
Серега задумался:
«А почему нам говорят, что наша Вселенная, в смысле – наш слой, бесконечен?»
«Потому что мы – трехмерны, хозяин. Четвертое измерение – время, нам неподвластно. Аналогия с тортиком очень грубая, но представь, что в слое бисквита живет двухмерный жучок? Он плоский, у него есть только длина и ширина. Представил? Для него плоскость бисквита – бесконечна, если свернута в шар. Так и для нас. Вселенная бесконечна, поскольку развивается во времени, над которым мы не властны. Умей мы перемещаться во времени, то могли бы вернуться к началу и посмотреть, что за пределами этого мира».
«То есть, Вселенные конечны во времени?»
«Конечны, хозяин. В школе про «тепловую смерть Вселенной» рассказывали? Возвращаясь к нашей кондитерской модели. Пекарь постоянно создает новые бисквиты, погружая их в крем. Рано или поздно бисквит съедают, и он исчезает».
«И кто пекарь?»
«В случае с Ардой – Эру, он же Илуватар. В вашем случае – Большой Взрыв. Во Вселенной Илуватара действует магия. В вашей – квантовая физика и теория относительности. Хотя и магия – тоже».
«Ладно, хоть и не все понял. Но мы-то с тобой как перешли из слоя в слой? Я – так аж два раза».
«Внешнее воздействие, хозяин. Представь, что какой-нибудь дятел решил добраться до нашего жучка, зацепил его клювом и потащил через слои бисквита. Но жучок застрял в одном из слоев».
«И кто дятел? Майрон?»
«Нет, хозяин. Властелин колец всего лишь майар. Он воспользовался силой Мелькора. Побежденный другими валарами, Мелькор был выброшен за пределы бисквита-Арды и оказался в креме – энерго-информационном пространстве».
«Стоп, – поднял руку Попов, – опять ты мне задвигаешь про это пространство. Ты же говорило, что оно здесь, у нас. И даже следы какие-то там видишь?»
«Крем и внутри, и снаружи бисквита, хозяин. Он неоднороден, и естественно, отличается и внутри каждого слоя, и между ними. Мелькор – между слоями».
«Хорошо, – согласился Серега, – меня он к вам выдернул. А как же обратно?»
«Во мне – часть силы Мелькора, – не без гордости сообщило кольцо, – в эльфийском артефакте, в конечном счете, часть силы Эру-Илуватара. Когда ты нас соединил, произошло… как бы тебе понятнее объяснить? Короткое замыкание, вот близкий аналог! Колоссальный выброс энергии, а ты хозяин, вместе со своей машиной, был словно заноза в теле нашего мира. Другими словами, дырочка в бисквите уже проделана, и когда его встряхнули, ты и выпал обратно. Тебе бы с нашими учеными старикашками в Лугбурзе пообщаться, они бы тебе понятнее объяснили. Или наоборот – запутали».
«Сколько раз говорил – никакого Лугбурза. Объяснение на примере тортика меня устраивает, спасибо. Предлагаю прения прекратить, Леху отправить домой, через полчаса – смена».
* * *
Леха едва успел уйти – к контейнеру подъехала машина. Серега высунулся наружу, ожидая увидеть Олега, но за рулем «жигуленка» ему радостно улыбнулась Иринка.
– Не понял. А где мой любимый работодатель?
– А я тебе не любимая? – слегка обиделась Ирка, – В Москве твой работодатель, за товаром поехал. А я вас контролирую. Где твой сменщик?
– Так ты раньше на двадцать минут приехала, – усмехнулся Попов, – а если я хоть чуть-чуть в людях разбираюсь, товарищ майор запаса прибудет без двух десять. Принимать, кроме контейнера, нечего, весь товар на руках.
– Ну, и ладно, – не расстроилась девушка, – пока на рынке реализаторов проверю.
Серега оказался прав на все сто – без двух минут десять сменщик вошел в контейнер, а ровно в десять Попов был свободен. Иринка на рынке тоже не задержалась:
– Садись, прокачу!
– Хорошо водишь? – поинтересовался Серега, забираясь в «жигуленок», – Можно доверить хрупким женским рукам свою драгоценную жизнь?
– Чтобы вы, мужики, без наших хрупких рук вообще делали? – огрызнулась Ирка, выруливая на проспект, – Ты, кстати, готовишь-стираешь самостоятельно?
– Что же нам, мужикам, делать без хрупких женских рук? Сам, конечно, – театрально вздохнул Попов.
– Женись, – усмехнулась Иринка, – будет тебе и забота, и ласка.
– Шутишь? Как на рынке: зашел и купил? Только в Российской Федерации торговля людьми официально запрещена. Да и опять же, где я такую найду, как ты?
Девушка покраснела:
– А ты сильно изменился, Попов, за эти семь лет. Комплименты научился говорить. Смелый стал. Ну, по крайней мере с женщинами.
– Опыт – сын ошибок трудных, – процитировал Пушкина Серега.
Ирка посмотрела на Попова и хмыкнула:
– Опыт? В специальной больнице? Или ты там не был? Ну-ка, давай, колись, что было на самом деле, а то какую-то ерунду нам рассказываешь.
– На дорогу смотри, – смутился Серега.
– Я тебя прямо посреди дороги высажу, если правду не расскажешь, – пообещала Ирка, – про ошибки трудные.
– Ты же все равно не поверишь, – попытался увильнуть Попов.
– А ты попробуй.
– Да долго рассказывать, – почти сдался Серега.
– Молодец, – покачала головой Иринка, – заинтриговал по полной. Я теперь от тебя не отстану.
Проспект нырнул в лесопарк. Пешеходных переходов, светофоров и других препятствий здесь не было. Ирка набрала скорость.
– Врежемся куда-нибудь. Нельзя водителя отвлекать.
– Тоже мне, инструктор, – фыркнула девушка, – без тебя знаю, что можно, а чего нельзя. Рассказывай!
– Ладно, – капитулировал Серега, но тут возмутилось кольцо:
«Не вздумай, хозяин! И так уже слишком много людей о нас знает. Мы еще не в той силе, чтобы заявлять о себе публично».
«Ерунда», – отмахнулся Попов. Желание поразить любимую женщину было сильнее осторожности. Кольцо замолчало, и в ту же секунду идущий впереди красный «москвич» резко остановился. Завизжали тормоза, заставив натянуться ремни безопасности. Тщетно – машина ткнулась носом в чужой бампер.
Минуту просидели в полной тишине. Потом Иринка медленно убрала ноги с педалей:
– Только не говори, что ты меня предупреждал, ладно?
– Ладно – пожал плечами Попов, и позвал подозрительно притихший «боевой артефакт»:
«Твоя работа?»
«Моя, – вздохнуло кольцо, – а как прикажешь тебя останавливать? Пришлось сотворить им маленький фантомчик посреди дороги. Они и тормознули».
«Кто они хоть?»
«Сейчас увидишь, – снова вздохнуло кольцо, – не очень симпатичные люди».
«Не очень симпатичные люди» оказались компанией из трех уроженцев Закавказья. Разговор сразу пошел на повышенных тонах с темпераментными жестами. Бампер «москвиченка» оказался лишь слегка поцарапанным, но южане «мамой клялись», что к использованию он теперь совершенно не пригоден. Кроме того, по их мнению, от страшного удара повело всю машину, а пассажиры и водитель пережили сильнейшее нервное потрясение. Серега совершенно оглох и потерялся от их гвалта. Вызывать ГАИ и оформлять происшествие по всем правилам южане отказались наотрез:
– Какой такой гаи-дои! Сколько его ждать будем? Нам еще тысяча километров ехать, опаздываем совсем! Почему только с трассы в ваш город свернули? Это ты, Камал, шашлык-машлык захотел, да? Вот, разбирайся теперь сам!
Камала такой подход возмутил до глубины души:
– Э, зачем так скажешь? Все вместе шашлык у Вагифа кушали! Чем тут разбираться? Пять тысяча рублей давай, и поехали каждый в свой сторона!
– Какие пять тысяч? – возмутился Серега, – С какого перепугу?
Камал усмехнулся, показав пару золотых зубов:
– Не хочешь бабки платить? Мы согласны натурой взять, – и он кивнул головой в сторону Иринки.
– Что? – Попов почувствовал, как знакомое уже чувство звериной ненависти начинает затапливать сознание, – Натурой тебе выдать? На, держи!
Хук правой в челюсть вышел просто на загляденье. Голова Камала мотнулась на шее, разбрызгивая рубиновые капельки крови из рассеченной губы, ноги подогнулись, и он рухнул на асфальт.
«Нокаут, – прокомментировало кольцо, – один ноль в нашу пользу. Осторожно, хозяин! Сейчас полезут».
Остолбеневшие на мгновение южане что-то гортанно крикнули и бросились на Серегу. Кольцо заработало так, что загудело, словно трансформатор. Время привычно замедлилось, и Попов успел встретить атакующего слева ударом ноги в пах. Лицо верзилы исказилось болью, но остановить инерцию стокилограммового тела не получилось. Падая, противник врезался в Серегу, угодив лбом в лицо.
В голове зазвенело, но кольцо поддержало, и Попов устоял на ногах. Он даже сумел вывернуться из-под падающей туши, добив врага ребром ладони под основание черепа. Жертва рухнула парой к Камалу, и Серега развернулся, чтобы встретить третьего. Но здесь сверхусилий не понадобилось. Низенький толстый мужчина замер, как вкопанный, и выставил перед собой пухлые ладошки:
– Стой, прошу тебя! Ты уже жестоко наказал Камала, хотя он просто пошутил. Ты наказал и Лазима, хотя он ничего не сказал. Позволь нам уехать, мы поняли свою ошибку!
– Ошибку? Поняли? – рыкнул Попов, – Вот и тебе для полного понимания!
Два удара свалили «миротворца» на асфальт. Кольцо удовлетворенно хмыкнуло:
«Три ноль. Две чистых победы и одна – по очкам. Точнее – по яичкам».
Серега оглянулся по сторонам. Равнодушно шелестели мимо автомобили, еще меньше эмоций высказывал сосновый лес. Тела удачно сложились между «Москвичем» и обочиной, невидимые с дороги. Свидетелей скоротечной схватки не было, кроме Иринки, застывшей у открытой дверцы машины.
– Поехали, – Попов перешагнул через неподвижного Камала, – пока они не очухались.
Девушка в прострации кивнула и села за руль. Сдала назад, объехала «Москвич» и резко остановилась, вцепившись побелевшими пальцами в руль:
– Их нельзя так бросить!
– Почему? – Серега осматривал ссадину на кулаке и даже не поднял головы.
– Ты – дурак? А если ты кого-нибудь убил?
– Тем более – поехали! – усмехнулся Попов, – Спасибо за комплимент, но ударом кулака я пока людей убивать не умею. Поехали, ничего с ними не будет. Очухаются – и дальше на юг отправятся. Поехали, Ира, поехали!
Многократное повторение помогло, «жигуленок» снова набрал скорость, удаляясь от места происшествия. Ирка молча смотрела на дорогу, Серега зализывал ранку.
– Аптечка есть, – неестественно ровным голосом сказала девушка, не отрываясь взглядом от серой асфальтовой ленты.
– Да я так, – отмахнулся Попов, – привык.
– Они наши номера запомнили, – Ирка так и не повернула головы. Кольцо захихикало: «Эта информация стерта. Они вас даже описать не смогут».
– Нет, – коротко заверил Серега.
Иринка вдруг резко свернула на едва заметную дорожку, выбегающую из леса, проехала метров двести и остановилась, заглушив двигатель. Зябко потерла плечи руками:
– Мне надо успокоится. Переварить.
Попов потянулся было ее обнять, но девушка отпрянула:
– Не трогай! Не надо.
Серега вдруг вспомнил напряженную, как струна, Этель в их последнюю ночь на Руне25, и убрал руки. Опустил стекло, открывая путь сырому лесному воздуху и весенней птичьей перекличке. Дотянулся до аптечки и заклеил ссадину на кулаке пластырем. В боковом зеркале критически осмотрел синяк на скуле, оставленный лбом Лазима. Покосился на Ирку: