Ириада 2

Начало рассказа я пропустил, уйдя в свои мысли, но похоже, Георгий рассказывал про непонятную нелюбовь мурен к розовым пони, только, почему-то мне все это кажется полной чушью.

– Боже, – проговорил Диман, – какая ересь, сознавайся,ты только что сам все это выдумал?

– Не борзей, салага, – вскинулся Георгий, – никаких выдумок, никто иной как я, висел над плечом предводительницы амазонок, и это я помогал плавить ей те скалы, за что был осыпан золотом, залит дорогим и крепким вином как переполненный бурдюк, а так же мне достался самый вкусный и жирный плавник от изжарившегося Водного бога. Шестой, правый, во втором ряду. Вот так вот салаги, а от вас не то, что золота, медяка паршивого пока не видел.

– Ну, так ты пока нам и не помог бога завалить, пока, а потом… Господи, вы, что, правда бога сожрали?

– А что с ним еще делать? Рыба она рыба и есть.

– И… и как бог на вкус?

– Жестковат. А по вкусу на курицу похож.

– Неожиданно, – признался я. А что еще? Бафы там мощные? Достижения? Пожиратель богов, какой-нибудь?

– Да ничего такого. Ну, на месяц не снимаемое заклинание подводного дыхания, иммунитет к магии воды, усиление моих бафов из магии воды на тысячу процентов, ерунда, в общем всякая, мы тогда к центру мира собирались, вот и готовились как могли…

– К центру мира? А…

– Осторожней!

Мимо отпрянувшего в сторону пета пролетело костяное копьё, выплюнутое из пасти выползшей на берег уродливой рыбины. Вспышка молнии, еще одна и на берегу осталась лежать запечённая покрытая крупной чешуёй тушка. Припомнив наш разговор, прежде чем развеивать тварь вырвал из ее бока плавник с прицепившимся к нему шматом белого еще шипящего мяса. Хм, странно, рыба как рыба, вкус на куриный совсем не похож, хотя это и не Водяной бог, конечно…

Вода вспенилась и на берег полезли возмущенные таким кощунством родственники поедаемой мной рыбины. Вопя, матерясь и плюясь костяными копьями они бросились в атаку. Черт, нам прямо очень не хватает хоть какой-нибудь массовой магии. Хоть какой-нибудь. Когда тебя окружает с два десятка злобных мобов тут не до одиночных целей, поставить бы какую – никакую огненную стенку и спокойно сквозь нее лупить по шипящим, поджаривающимся мордам… Ну ладно, это все мечты, пока я здесь стенкой поработаю, только не огненной, а железно-мясной, коротко повизгивающей от укусов двадцатисантиметровых острейших зубов. На меня наседали со всех сторон. Щит от воткнувшихся в него костяных копий потяжелел уже раза в два, замедляя и так не шибко ловкие мои удары. Опирающиеся же на толстые плавники рыбины на суше чувствовали себя совсем не плохо, без лишней суеты давя нас массой. Их тела, покрытые толстой серебристой чешуей, и голова, закованная в толстую костяную броню, плохо переносили удары молний, однако спокойно отражали мои атаки кувалдой. Большая их часть соскальзывала по скользким бокам, не нанося тварям хоть сколько -нибудь значимого урона. В итоге, нас вновь практически загнали под подступающий слизневый дождь и нам пришлось крутануть финт ушами, вернее мне. Я схватил не перестающего кастовать Димана за шкиряк и швырнул за спины наседающих на нас рыб-гарпунщиков, и сам не тормозя последовал вслед за ним, прыгнув на рыбьи хребты щитом вперед, кувыркнулся оказавшись у них за спинами. Вернее, за хвостами. До этого лениво почесывающая за моей спиной брюхо Квакша вдруг оказалась в одиночестве окруженная сворой рычащих рыбин, только и успела, что бросить на меня полный немого укора взгляд, как тут же превратилась в подушечку для игл. Два десятка костяных копий пробили ее раздутое брюхо, моментально отправляя на перерождение.

Внимание! Ваш питомец "квакша" погиб. Следующий призыв возможен через 42 минуты.

На все про все ушло секунд пять, но, во-первых, теперь они все были на перезарядке, и смогут выстрелить только через минуту, а во-вторых, разворачивались они и так не больно шустро, а в плотной толпе это сделать им было практически невозможно. Этим я и воспользовался, отбросив щит и двумя руками перехватив кувалду на манер клюшки для гольфа, я сильными ударами под хвосты отправлял одну рыбину за другой под жгучие струи слизи. Шипение, визги, рев и смрад разъедаемой плоти наполнили всю пещеру. Кое как разворачиваясь они устремлялись ко мне, но теперь я им шанса не давал, медленно отступая вместе слизнепадом загонял под его струи пытающихся выбраться врагов. Те из них что поумнее, поползли не ко мне, а к воде, где слизь была почти бессильна, однако, умных рыб, включая Водного бога, понадеявшегося на охрану мурен против летающего противника, я видел не много, поэтому в воду плюхнулась лишь одна из них, да и то благодаря тому, что ее туда спихнули более сильные сородичи, остальные же так и ползли за нами пока все не передохли. Живая слизь получив сразу такое большое количество пищи перестала двигаться, занявшись перевариванием уже добытого. Мы тоже остановились, потому что дальше идти было некуда. Поток резко свернул, насыпь на нашей стороне туннеля заканчивалась, несколькими метрами далее начинаясь на противоположной стороне, но и там она шла не долго, упираясь в озеро, которым заканчивался тоннель. Вернее, он заканчивался большим круглым залом почти всю площадь которого занимало темное озеро. Поток втекающей в него воды сбивал с ног, поэтому пришлось отправить Георгия на тот берег с одним концом тонкой, но прочной бечевы. Там он вбил копье в берег и привязал к нему веревку, по которой, благодаря отсутствию еще не респанувшихся рыбин мы и перебрались на тот берег. Огонек поднялся выше, освещая темную неспокойную воду. Резко сузившийся коридор заканчивался. В самом конце в каменные стены были вбиты два таких огромных держателя для факелов, будто местные обитатели использовали для этого целые стволы деревьев с сотней килограммов просмолённой пакли привязанной к их концам. От центра озера, где вода бурлила особенно сильно, к каменной насыпи на которой мы стояли тянулся хлипкий мостик. Желания пройтись по нему и заглянуть в бурлящую воду не возникало никакого, однако больше идти было некуда. Я прошел несколько шагов вдоль стены зала, заворожено вглядываясь в глубь темных вод, в ожидании нападения какого-нибудь злобного головоногого, когда вода в центре озерца взлетела фонтаном, отправляя ряды пенных волн к берегам. Я инстинктивно отпрянул назад, прижимаясь к стене. Хотя нет, не к стене, звук удара моей закованной туши о стену был слишком звонким. Волны бессильно ударили о берег, так и не выпустив из своих загадочных глубин ни чудовищ, ни рати сверкающих броней богатырей совместно с их дядькой Черномором, и я заставил себя повернуться к стене. Вернее, к практически слившейся со стеной двери. Замка видно не было, легкий толчок, как и удар плечом в дверь не принесли результатов, а вот сильнейший удар ногой сработал – растянутая лодыжка заставила остановиться и подумать, после чего я взялся за незаметную небольшую дверную ручку и открыл незапертую дверь на себя. Перед нами оказался короткий, пустой, слабоосвещенный полный клубящихся теней коридор, заканчивающийся еще одной дверью. Мы с Диманом переглянулись, и я шагнул вперед. Самая темная тень у противоположной стены сгустилась, превращаясь в размытую человеческую фигуру. Мгновение и она пропала, а мою шею обожгла боль от хлесткого, практически не заметного глазу удара, а затем сразу же последовал удар в печень, по глазам, опять в горло. Секунда и я стал наполовину слеп, полностью дезориентирован и оглушен, к тому же лишен четверти жизни. Взревев, я отпрянул спиной к стене, прижав к ней пискнувшего Димана. Пока я был занят этим благим делом, успел получить еще три колющих удара по почкам, потеряв еще четверть всех своих хп. Атака была настолько быстра и неожиданна, что я несколько растерялся и только и мог, что пару раз махнуть перед собой молотом. Ожившую тень это нисколько не смутило, увернувшись от пущенной в нее молнии, нырнув мне под ноги она взрезала мне подколенные сухожилия и напоследок пырнула призрачным клинком в пах. Мои хп рухнули в красную зону, а я сам рухнул на колени заваливаясь вперед. Все. Кажется, нам капец.

– Дьявол, – донесся до меня голос Георгия, – это им не понрав…

Призрачный клинок, пробив шлем, воткнулся мне в ухо и концовки речи Жоржа я не услышал. Затем меня поглотил мягкий свет. Ну, что ж, сейчас и узнаем, как это – возрождаться в этом мире…

Глава 5

В которой я удивленно спрашиваю сам себя: «Жив?», а Георгий орет из своего затопленного домика.

Мягкое сияние погасло. Затем было не слишком длинное путешествие по водным горкам, полное ударов о неровные стены и беззвучных проклятий, а потом течение слегка успокоилось, выбрасывая наши тела на небольшую каменистую отмель.

– Что это, блин, нафиг такое было? – пробулькал я вопрос, заодно избавляясь от излишков воды в своих легких.

Что орал Георгий из своего затопленного домика, я передавать не решусь: самым ласковым было то, что мы два глиста, паразитирующих в телах слизняков, живущих в куче китовьего дерьма. Диман мудро придержал крышку, не давая вырваться разъяренному пету наружу. И только призванная в панике Квакша довольно рассекала воду в мелкой заводи.

– Это, мой недальновидный брат… – бодро начал Диман, но вдруг сдулся и закончил полувопросительно, – не знаю… дежавю?

Раздалось хлопанье огромных крыльев и в спину мне ударили острые когти, заскрипев по стали доспехов. Полыхнула молния и меня, вместе с налетевшим нетопырем прошибло бодрящим зарядом электричества. Обездвиженная на пять секунд тушка летучей мыши упала на камни, тут же захрипев под моим сапогом. Усиленный удар молота и она окончательно затихла.

Мерцающий огонек поднялся выше, освещая начала туннеля и раскинувшего вдалеке свои щупальца крабокальмара.

– Что за… мы, что, снова оказались в самом начале? Как, каким образом?

Через миг я вспомнил последние слова Григория и исходящее от него мягкое свечение.

– Георгий, – обратился я к притихшему домику, – что за хрень здесь происходит?

– Я же сказал, вам не понравится, – донеслось бульканье из затопленного домика, – и это, можно дверку приоткрыть?

– Ладно, – выпуская его, проговорил я, – мы вновь в самом начале, но хотя бы не умерли, а с полученными в прошлый заход восьмью новыми уровнями, мы этих тварей быстрее пройдем.

– Э-э-э, – замялся Григорий, – вообще-то нет.

– Что нет?

– Нет у вас никаких новых уровней.

– О чем ты говоришь? – Я заполошно влез в статы, – где? Куда все девалось? Что ты сделал?

– Просто отмотал время назад, и все вернулось к началу, как только мы сюда попали. Статы вернулись те, что были при первом нашем попадании сюда, но и сумки вновь полны эликами как вначале, все вернулось на свои места, как было.

– Охренеть. Ты, что отмотал мировое время назад с помощью грошовой волшебной палочки?

– Рехнулся совсем? Только здесь, в этом инстансе, чтобы во всем мире время вспять повернуть нужна палочка настоящая, лучшая из существующих, а вам ее никогда не добыть.

– Об этом и о том, что ты лечишь и бафаешь только себя, мы поговорим, как только выберемся в более спокойное место, а сейчас пошли. А пока идем, кто-нибудь скажите мне, что это за тварь в конце тоннеля нас только что чуть не убила?

– Черт его знает, страж какой-то.

– Я и сам понял, что страж, а имя, уровень? Я, вообще, ничего рассмотреть не успел.

– Страж, тебе, говорю.

– Да что ты все талдычишь: страж, да страж, имя или название у него есть?

Я метнул в бросившегося на меня крабокальмара бутыль с морозным эликом и одним усиленным ударом обломал ему сразу десяток замерзших щупалец.

– Имя стража – Страж, идиот, – проговорил Диман всаживая в тварь молнию, – семьдесят пятого уровня. Когда ты меня своей тушей к стене прижал, мне больше ничего не оставалось, как сквозь твои редкие волосенки на макушке эту хрень рассматривать.

– Ага, – подтвердил Георгий, – и без Квакши вам его не пройти.

Я удивленно и с большим сомнением посмотрел на своего пета. Ляга выпучив глаза пыталась запихать в себя сразу пяток замороженных щупалец, но они залезать в нее не желали, торча из пасти замороженным лохматым веником минимум в метр длиной. К тому же она еще и синеть начала, сама из-за них промораживаясь изнутри. Пожалуй, еще пара воткнутых в нее щупалец, и она сама в мороженное превратиться, вернее в эскимо на щупальце. Я отпихнул ее подальше от щелкающих клешней крабокальмара и пристроившись к твари сзади, начал обрабатывать его хитиновый панцирь ударами кувалды.

– Глянь-ка, – донесся до меня смешок Георгия, – в первый раз он под эту тварюгу лег, теперь вон сам сзади к ней пристроился, вон чё с мужиками отсутствие женского внимания делает, аж смотреть стыдно.

– Да уж, – поддержал его брат, – главное, что бы родители не узнали. И прадед, он за такое и из берданки своей пальнуть может. По заднице, да крупной солью…

– Хороший у вас прадед, правильный, надо бы с ним познакомиться.

– Х-ха, да что бы он, да в игрушки начал играть, не бывать этому никогда.