Абсолютный ноль

– Я ее ударил несколько раз палкой, и она больше не шевелилась.

– Ты ведь избил ее не потому, что тебе стало ее жалко?

– Нет, – я помотал головой.

– Ты же обещал мне, что скажешь, когда тебе снова захочется.

– Прости, пап.

– Ничего, – отец взлохматил мне голову. – Ты молодец, что рассказал мне. Как твои успехи в укрощении лошадей? – внезапно сменил тему отец.

– Хорошо, – осторожно ответил я, – Мистер Хескайн говорит, что я держусь в седле как опытный наездник.

– Вот и славно. В следующее воскресенье поедешь с нами на охоту.

– Правда? Вы, правда, возьмете меня?

– С луком ты вряд ли справишься, но с арбалетом поучу обращаться.

– Спасибо, пап! – я побежал рассказывать радостную весть. – Мам! Мам, представляешь, папа меня с собой на охоту берет!

– На охоту? – послышался удивленный возглас Лауры. – Дорогой, тебе не кажется, что ему еще рано?

– Ничего не рано! Меня отец в том же возрасте начал брать с собой.

– Ах, вот как! Пойдем-ка поговорим. Нэс, иди поиграй пока.

Я не знаю, чем там дальше закончился разговор родителей, но со следующего воскресенья отец начал брать меня на охоту. И каждое подобное событие я ждал с нетерпением.

Возраст – 4,5 года

Мы с отцом задержались на охоте и возвращались домой поздно ночью. К моей кобылке был привязан молодой кабанчик, коего метким выстрелом подстрелил отец. Я бы тоже не промазал, конечно, но кабан вылетел прямо на отца, и он выстрелил первым. На всякий случай я послал в дергающееся животное арбалетный болт, но лавры победителя по правилам все равно отошли отцу.

– Ни зги не видно, даже луна за тучами. Опасно так ехать, как бы лошади ноги не переломали.

– О чем ты, все же видно? – спросил я, недоумевая.

– Да ладно тебе заливать, не видно ни черта.

– Я не вру. Вон там дальше овраг, нам лучше объехать его, – показал я рукой.

Отец глянул в мою сторону, но ничего не сказал.

Возраст – 5 лет.

– Это просто безумие какое-то! У всех сильные ушибы и ссадины, у двоих выбиты зубы. У старшего сломана рука, – через неплотно прикрытую дверь я слышал визг этой толстой истерички. Родители поддакивали ей:

– Мне очень жаль, миссис Калленгхейм. Пожалуйста, давайте мы как-нибудь компенсируем этот проступок нашего сына.

– Ничего мне от вас не надо! – крикнула тетка. – Просто держите ваше чудовище подальше от других детей.

Раздался громкий хлопок входной двери. Судя по громкому поскрипыванию половиц, ко мне направился отец.

– Мама расстроилась? – сразу спросил я.

– Не то слово. Рассказывай, что случилось?

– Они все время издевались над Сарой. А сегодня они хотели снять с нее одежду, хотели посмотреть. Сара начала плакать.

– Продолжай.

– И я разозлился. Не как обычно. Я не знаю, как объяснить. Будто все потемнело. Я пришел в себя, а вокруг они лежат все в крови. И руки у меня все в крови были, – я вытянул руки, на которых почти и не осталось следов недавней драки.

– Ответь мне честно на один очень важный вопрос. Тебе захотелось их избить, также как и животных на охоте?

– Нет, пап, в этот раз я просто разозлился.

– В этот раз?

– Иногда… очень редко… мне хочется кого-то побить…

Отец изменился в лице.

– Но я правда ничего такого не делал с людьми до этого.

– Обещай мне, Нэс, – придвинулся отец, – что ты лишишь живого человека жизни только при одном условии. Этот человек или эльф – неважно, будет угрожать жизни или здоровью тебе или другим людям.

Мурашки пробежали у меня по спине:

– Я обещаю, отец.

– Вот и славно. Но наказать тебя все же придется. На следующую охоту с нами не поедешь. И не надо делать такое кислое лицо – сам виноват.

Возраст – 7,5 лет.

– Следующие – Вейтрансы. Проходите, – произнесла женщина средних лет в приемной.

– После них мы, да?

– Нэс, не крутись. Посиди хоть десять минут спокойно.

Как же тут успокоиться? В Авенроке – столице Сторарии я был первый раз. Да здесь же совсем другая жизнь! На улицах толпы народу снуют. В каретах проезжают разодетые вельможи. А дома какие? Наш особняк рядом с ними словно ободранная кошка. Мы проезжали бродячий цирк, и я видел мельком выступление акробатов. Толпа им аплодировала. Странно, я ведь могу не хуже, но никогда не считал это чем-то выдающимся. Хотя отец, помнится, похвалил меня за подобные трюки.

Нынешний прием мог кардинально изменить мою жизнь. Правда, папа считал нашу поездку бесполезной тратой времени и денег. И я склонен с ним согласиться. Ведь всем известно, что человек с задатками воина не может стать магом. И наоборот: человек, наделенный даром, не сможет научиться мастерскому владению мечом. Это как-то связано с направлением потоков внутренней энергии. Все это даже детям известно. Я же уже был достаточно взрослым, чтобы раздобыть некие сведения перед поездкой. Оказывается, существовали люди, наделенные и магическим даром, и воинскими талантами. Но в обеих дисциплинах они показывали посредственные результаты. Себя же я считал прирожденным воином. Любое оружие становилось как бы продолжением моей руки, и отец не переставал удивляться тому, как быстро я учусь. К шести-семи годам у человека дар развивается в достаточной степени, чтобы его можно было разглядеть магическим зрением. Именно за этим мы и приехали в столицу к мастеру Геслеру.

– Бертолье, ваша очередь.

Мы с родителями чинно прошествовали в богато обставленный кабинет мастера Геслера. Магу было на вид лет сорок пять, хотя аккуратная седая бородка говорила о куда большем возрасте. Хрен разберешь этих магов. Ему может быть и сорок и сто лет. Родители уселись в кресла, я же остался стоять. Нам оставалось только вежливо ждать, когда мастер закончит писать и обратит на нас свое внимание. Вскоре Геслер отложил бумаги и обратился ко мне.