Пионер. Назад в СССР

Пионервожатая резко остановилась. Я двигался в этот момент и столь внезапных действий не ожидал. Успел проскочить вперед. По инерции продолжая идти, оказался метра на три дальше, чем теперь стояла Елена Сергеевна. Поэтому пришлось топать обратно. Иначе мы бы перекрикивались, а не разговаривали.

– Вот именно, Петя. Знаю. Хорошо знаю тебя. Сейчас ты соврал. – Она недовольно поджала губы и нахмурила брови.

Я с интересом уставился на вожатую. Как она определила, любопытно мне? Попытался рассмотреть в ее зеленых глазах темные пятнышки. Это первый признак наличия способностей. Мало ли. Может, девочка не так проста, как кажется. Да нет. Обычные глаза. Ничего особенного. Выразительные, но без специфических отличий. Ну, и чу?дно. А то я немного начал волноваться. Было бы очень обидно самому остаться без псионики, и встретить кого-то из своего вида.

– Петя, не нужно тебе продолжать войну с Федором. – Елена Сергеевна выглядела очень серьезной.

Слишком серьезной для такого разговора. Ну, какая, к черту война? Неужели я какого-то сопливого пацана не размотаю? Конечно, вожатой это неводомек, так что простительно. Да и роль дурачка? весьма удобная штука в некоторых ситуациях.

– Вы не верите в меня? – спросил я с усмешкой.

Ясен хер не верит. В кого верить? В бесхребетного мягкотелого пацана? Мне удивительно, как он вообще ухитрился ввязаться с противостояние со спортсменом. Лапин, судя по уверенному, нагловатому поведению, типа, местной звезды. Что-то такое. Опять же, судя по словам Бегемота, там папа при должности. Знавал я таких мальчиков, которые родились с золотой ложкой во рту. Ничего особенного. Этой же ложной потом и давились, придурки.

– Петя… – Елена Сергеевна подошла ближе, а потом вообще положила руку мне на плечо.

Я повернул голову и посмотрел на тонкие женские пальцы с аккуратно остриженными ногтями, которые почему-то чувствовал кожей. Хотя на мне – рубашка. Пусть из тонкой ткани, но все-таки. А ощущение, будто нет ничего. Будто я голый и чувствую прикосновение руки Елены Сергеевны телом. Чертовы гормоны. Думаю, дело в них. Ванечкин находится в том возрасте, когда «встает» на все и на всех. Прошла мимо женщина – «встал». Подумал о женщине – «встал». Просто кто-то прошел мимо, а Петя подумал о женщине – естественно, «встал».

– Петя, я знаю про ваш спор. Но это глупо. Понимаешь? Я очень хорошо отношусь к тебе. Ты умный, начитанный, воспитанный мальчик, однако, тебе против Лапина не выстоять. Ваша война – просто-напросто глупость. К тому же, пойми, не дело это, пионерам друг с другом затевать петушинные бои. Я согласилась поддержать твою затею исключительно ради того, чтоб вы, наконец, подружились. А ты делаешь совсем противоположное.

Круто. Она знает про спор. Спортсмен знает про спор. Все знают про этот дурацкий спор, кроме меня.

– Слушайте, Елена Сергеевна, честное слово, не имею желания тратить время на Лапина. Серьезно. Но если он будет меня задевать, то я отвечу. По-другому просто не может быть. Дело принципа. Бегать от него не собираюсь.

– Так вы уже задели друг друга! Забыл? По вашему уговору, если вытерпишь до конца смены и не сбежишь, он при всех признает, что ты – настоящий пионер, что достоин этого звания. А еще…не знаю, насколько правдива информация, но ты сам говорил, Федор пообещал в случае твоего выигрыша съесть свой пионерский галстук. Это отвратительно, конечно. Сын первого секретаря горкома, а позволяет себе столь вопиющие поступки. Совсем парень распустился. Нельзя относиться столь пренебрежительно к таким важным вещам, как галстук. Это, в конце концов, честь и совесть любого пионера. Но, тем не менее…

– Та-а-аак… – Я сразу начал соображать.

Хотя, тут и напрягаться сильно не нужно. Очевидно, Лапин сделает все, чтоб Ванечкин не вытерпел. Могу представить, как разгуляется его убогая фантазия. Соответственно, нужно ждать подставы, подлости и другого дерьма.

– А если я не выдержу? Если сбегу?

– Ну…тогда ты тоже прилюдно, в присутствии всех учеников, на линейке, выйдешь и объявишь себя… – Елена Сергеевна немного замялась. Ей явно было неприятно это говорить. – Объявишь себя ссыкуном, треплом и слабаком. Разве не помнишь? Я ведь от тебя узнала об этом. Ваш спор возмутителен просто сам по себе. Если честно, остаюсь в уверенности, надо было рассказать завучу. Не надо мне было соглашаться на твою просьбу.

– Ух, ты…мощно. – Я задумался на мгновение, осмысляя перспективы.

Интересный расклад. В принципе, на Ванечкина глубоко наплевать. Тем более, по сути, он и есть ссыкло. Пока тянул его воспоминания, любые, хоть какие-нибудь, которые мог взять в момент нашего воссоединения, большинство мыслей были именно такими. Он боялся всех. Но при этом многим завидовал. Сделать что-то не так, тоже боялся. Хотя, очевидно, сильно желал быть героем. Но…как говорится, кесарю кесарево. Если ты от рождения сопля и мямля, с хрена ли вдруг станешь кем-то другим.

– Елена Сергеевна… – Накрыл своей ладонью руку вожатой. Она, эта рука, все еще лежала на моем плече. – Не волнуйтесь. Я знаю, что делать.

– Сомневаюсь… – Блондинка осторожно вытащила свои пальцы из-под моих, развернулась и опять пошла вперед.

Однако, я успел заметить легкое смущение в ее глазах. Она, видимо, не привыкла к таким жестам со стороны Ванечкина. Да и к взглядам тоже. А я не могу смотреть на нее иначе. Мало того, действительно девочка привлекательная, с внутренним стержнем и при этом яркой сексуальностью, которая чувствуется даже через обычную внешность, так еще дебильный Ванечкин, а вернее его тело, добавляет эффекта. Оно, тело, откровенно говорит мне, что хочет уже набирать взрослого опыта.

Я с тоской посмотрел на задницу вожатой, которая удалялась от меня, а потом вздохнул и пошел следом. С тоской, потому что вполне очевидно, Елена Сергеевна выпишет мне отказную, если я сунусь со своими желаниями. Для нее Ванечкин – ребенок.

– Сука, нельзя было хотя бы в какого-то постарше вляпяться? – Выругался я себе под нос.

– Что ты сказал? – блондинка оглянулась через плечо.

– Ничего… Говорю, день то какой прекрасный. – Догнал вожатую и теперь шел нога в ногу.

Ну, его к черту, все эти соблазны. Надо делом заниматься. Выберусь, все тогда будет, и женщины, и деньги, и нормальная жизнь.

Елена Сергеевна покосилась в мою сторону с сомнением, но промолчала. Наверное, опять что-то почувствовала. Сарказм, например.

– Так…нам сюда… – Заявила вожатая и остановилась.

Я тоже остановился. Повернул голову. Сначала направо. Потом налево. Потом посмотрел прямо. Однако, кроме деревянного одноэтажного строения не увидел ни черта. Оно ещё было выкрашенно в какой-то совершенно ублюдский цвет. Грязно-синий. На стене висела большая доска. Щит. На нем – красный балон с раструбом, лопата, топор и лом. Перед щитом стоял ящик с песком. Слева – входная дверь. Обшарпанная, с трещинами.

– Мы же шли в медицинский блок. – Спросил я удивленно.

Удивленно, потому что… удивился. Хотя, зачем так скромно? Не удивился. Охренел. Пионервожатая решила меня прикопать тут по-тихому?

– Так мы и пришли. – Елена Сергеевна явно причин моего охреневания не понимала.

– Куда пришли? – Я бестолково пялился на старую дверь.

– К врачу, Петя. – Вожатая, наверное, еще больше поверила в мою тупость.

Я посмотрел на Елену Сергеевну, ожидая увидеть улыбку или насмешку. Может, у человека не очень хорошее чувство юмора? Потом опять уставился на старое здание из бревен.

– Это что? – я показал пальцем на вход. Других вопросов у меня, в принципе, не было.

Просто медицинский блок – изолированное от посторонних помещение, в котором имеется вся необходимая для оказания помощи аппаратура, препараты, инструменты. А здесь? Топор и лом на деревянной доске? Отрубить руку или голову, если они вдруг заболят? И, видимо, в песок закопать.

– Петя…все-таки ты действительно странный… – Елена Сергеевна покачала головой, а затем направилась к порожкам, которые вели в здание.

– Ну, ладно… – Я двинулся следом. – Посмотрим, что внутри.

Внутри оказалось так же грустно, печально и убого. Коридор, слева две комнаты. Над ними висели таблички «изолятор № 1» и «изолятор № 2». Справа – кабинет. Оттуда одуряюще несло какими-то лекарствами.

– Здравствуйте… – Из дальней комнаты, которая находилась совсем в конце коридора, появилась девушка.

Если Елена Сергеевна выглядела обычно, симпатичная, но не более, здесь ситуация была обратная. Незнакомка, одетая в белый халат, напоминала мечту любого половозрелого мужчины. Я данным фактом вдохновился. В принципе, пионерский лагерь начинает мне нравится. Да и хрен с ним, с топором, ломом и убогим зданием. Если такая красотка будет осматривать меня на предмет крепости организма, готов стерпеть все.

– Здравствуйте. Я – Елена Сергеевна, вожатая второго отряда. Вот мальчик. Посмотрите, пожалуйста. Ему от духоты стало плохо. Он сознание, вроде как, потерял.

– Ну, что ж вы так. – Медичка улыбнулась и посмотрела мне в глаза. – Довели ребенка. Проходи в кабинет, раздевайся. Сейчас посмотри, что с тобой произошло.

Я приятно удивился, если честно. Может, только Елена Сергеевна принципиальная? А вот, например, девушка сразу перешла к главному. Я, например, готов приступить к осмотру прямо сейчас. И вообще мне нравится такой взгляд на проффесиональные обязанности. Проходи, раздевайся, здравствуй.

Быстро метнулся в кабинет, принялся стягивать рубашку, шорты, сандали и носки. Разделся до трусов, секунду подумал, а потом потянул вниз и их.

– Хм…Интересно. Молодой человек, Вы решили последовать примеру наших предков и ходить голышом?

Я обернулся к двери, прижимая трусы к паху.

На входе стоял мужик, лет пятидесяти, с седыми усами и насмешливым взглядом. Меня он рассматривал, приподняв одну бровь, засунув руки в карманы белого халата.