Байки пепельной бороды

Лица его не было видно, из за скрывающего его капюшона. Но Бен ощутил этот взгляд. Своей шкурой ощутил, взгляд леденящий душу и сияющий смертью.

Бена обдал холодный пот, и ноги чуть не подкосились. Они подкосились бы, если бы он в этот момент не сидел на коряге.

Все сомнения были развеяны, перед ним действительно был демон. Старец, если бы он не был демоном, не мог знать, что это контракты, да и никто кроме самого толстого коротышки Бена не мог знать, что это контракты на души. Нэду он сказал, что это земельные договора, а братьям говорить было незачем, они были носильщиками, и знать им подробности было не к чему. Нэд же играл в этом путешествии роль охранника, он бы спас Бена от разбойников, диких животных и всякого рода опасностей, однако все равно лишние подробности знать ему было не к чему. Коротышка, хоть и не любил вояку, но знал Нэда не один год и много раз, этот в прошлом элитный офицер, спасал его от гибели. Много раз толстяк Бен нанимал его в телохранители и был уже почти уверен в нем, если бы не одно но, Бен не доверял никому.

– Х..х..хорошо дедушка. – уже совсем нервничая, заикаясь, выдавил коротышка.

– Вот и славно. Благодарю вас добрые люди. – сказал старик и словно расплылся в довольной улыбке.

Все уже позавтракали, но лишь толстяк Бен ничего не съел. Его глотку, сдавил ужас перед сидевшим рядом демоном.

Старец же отправлял в тьму капюшона куски вареного мяса и овощей, и те пропадали там словно были брошены в бездну, но по шевелящейся пепельной словно зола бороде было видно, что пища все таки не исчезала просто так, а была прожевана и проглочена, устами ли демона, как казалось Бену или же устами обычного старика как казалось остальным.

На мгновение Бену стало любопытно, что же скрывает мрак создаваемый капюшоном, каков он лик демона, но осознав, что за глупая мысль посетила его голову, он спешно отвернулся от старика и уставился в землю. Старик, тем временем закончил, есть, и повернулся в сторону коротышки.

– Ну?

Бен почти подпрыгнул от неожиданного вопроса в его сторону, и испуганно посмотрел на старца, не понимая, что тот от него хочет.

– … договора добрый человек.

– Что? Прямо сейчас? – ошарашено, спросил Бен.

Но вспомнив свое положение мгновенно, нервничая, кинулся к сумке, что лежала поодаль от него.

Бен открыл сумку, и стараясь не показывая содержимое и остальные договора, ловко по обезьяньи достал два свернутых в свитки контракта, но волнение повлияло на него. Сумка выскользнула из его рук и предательски выплюнула пять оставшихся свитков.

Сердце толстяка екнуло, и было готово разорваться от шока, но на его радость его товарищи были отвлечены и никто ничего не заметил.

Бен, нервничая еще больше, что вдруг демон заметил еще контракты и потребует больше, дрожащими руками запихивал свитки в сумку, и бегло оглянулся в сторону старца, посмотреть заметил ли тот свитки или нет. Но старец даже не смотрел в его сторону, старец смотрел в огонь костра и думал о чем-то своем.

Закрыв сумку и запрятав ее, как показалось Бену надежно под спальный мешок, он постарался успокоить себя, что не очень у него пока получилась. Коротышка вернулся с двумя свитками и настороженно подошел к старцу, дрожащей рукой протягивая контракты.

Дрожь его на этот раз была незамечена. Все собирали утварь и готовились отправляться в путь. Нэд собирал и увязывал провизию. Рик помогал ему. Чак же надежно прикрепив, свой любимый острый как бритва топор к наплечному мешку принялся укладывать оставшееся снаряжение.

Старец протянул руку в ответ. Костлявая словно рука смерти с похожими на когти пальцами рука, неторопливо, но крепко и надежно ухватилась за контракты, и тут же отняв их, исчезла в бороде. Так показалось Бену, на самом деле старец убрал свитки за пазуху.

– Благодарю добрый человек. Усаживайтесь же добрые путники поудобнее. Я поведаю вам истории этих мест. Мудростью наполнены они, примите же их. А после отведу вас.

Путники, собравшие к тому времени уже все снаряжение, уселись на свои старые нагретые и уже остывшие места, и принялись слушать высокого старца в драном, старом, местами в саже и гари, балахоне. Голову его укрывал капюшон, который совершенно не позволял увидеть его лик. Лишь борода, выходящая из глубины и мрака капюшона, водопадом пепельных волос снисходила до земли. И старец начал свой рассказ.

Глава 2. Легенда что была былью.

Это было не очень давно, можно даже сказать, что недавно. Многое покажется вымыслом, но верить или нет ваше право.

Жил на западе чертога Айраниэля доблестный и справедливый король. Король Окниль. Слава о его доблестных подвигах легендарна. Множество побед он одержал в сражениях, множество войн выиграл и многих людей освободил от тирании и рабства.

Его королевство до сих пор считается самым большим на континенте, и территории, что он завоевал, а точнее, освободил, были огромны.

Под его покровительством находились половина земель чертога. Неизвестно, как держится его королевство ныне, но тогда оно было величайшим.

Все уважающие его люди, а таких было не мало, называли его с уважением Окниль Освободитель. Окниль никогда не порабощал отбитые в тяжелых сражениях земли, он просто задавал освобожденным народам единственный вопрос.

«Согласитесь ли вы принять мое покровительство над вами?»

На что чаще всего люди отвечали согласием.

Бывали, конечно, случаи когда народ отказывал Окнилю. И Окниль держал свое слово, он, молча, уходил и никогда их, не тревожил, до момента их краха. Освобожденные народы, что отказывали королю, как правило, всегда уничтожали себя сами, свободой, с которой не знали что делать.

Утратив покровителя, не сразу конечно, но это происходило, освобожденный народ губил себя возникшей анархией. Однако были народы, которые с ненавистью, но все равно принимали его покровительство. Как тогда, когда король Окниль разбил тирана Тикса, бесправно объявившего себя правителем Шенских земель. И вместо открытого рабства на земли освобожденных пришла долгожданная свобода.

Но народ возненавидел Окниля, не потому что тот якобы захватил их земли, а потому что за десятилетия рабства они были озлобленны и не признавали никакой власти.

Они утратили разум и в их глазах все правители были тиранами. Их разум застилала лишь месть правителю, которого винили во всем, и неважно кем был последний поверженным Тиксом или доблестным Окнилем, хороший король, мертвый король.

Быстро позабыли они Тикса и возненавидели нового «тирана» с новой силой. Увы, но человеку свойственно ошибаться, как ошибся тогда, и Окниль.

Ошибся, что принял их под свое правление, и что принял их предложение, которое требовало в знак подчинения королю, принять под воспитание дитя Шенских земель.

Это было, как они утверждали традицией и неоспоримым доказательством в достойности короля.

Поручительство над ребенком, и принятие его в королевскую семью означало лишь одно. Что в случае чего, он мог стать полноправным наследником престола.

Это не было проблемой для Окниля, ведь у него был сын, который в корне пресекал какие-то попытки передачи короны. Но не думал Окниль тогда, что не эту цель преследовали Шенские старосты, а другую, странную и непонятную. Но тогда Окниль не знал этого и согласился.

Бережно и осторожно, с опаской и ужасом несли ему на поруки дитя. Его ближайший друг и собрат по оружию Ригналь предупреждал Освободителя, что Шенские земли славятся лжецами, колдунами и поклонниками древних злых богов, и что их предложения всегда лучше сотни раз обдумывать, прежде чем принимать. Но Окниль не слушал.

Принял он дитя с рук какого-то старца, по-видимому, местного шамана, и не понял сразу, в чем причина опаски этого человека. Не понял, и тень тревоги засела в нем. Забрал он дитя и подтвердил тем самым договор о покровительстве над Шенскими землями, словно поставил свою робкую подпись на подозрительном контракте, на таком же, которые колдуны используют в своих темных ритуалах, но дело было сделано и пути назад не оставалось.

***

Прошло две с половиной недели, как дитя поселили в замке. Как и требовал договор, он стал полноправным членом семьи. Сам Окниль редко бывал в замке, в последнее время он все чаще выступал в походы, со своей армией, отвоевывал земли у врагов и заключал союзы с новыми друзьями.

Придворным слугам не было особого дела до ребенка, так же как и не было любви к нему. Что-то отталкивало людей от этого мальчика, но строгий приказ, обязывал их, относиться к ребенку как подобает, относиться к нему, как к наследнику королевской крови.

У Окниля был единственный сын, Винкель. Которого он горячо любил всем сердцем, да что тут говорить парнишку любили все, это был единственный человек, к которому слуги относились искренно и с душой.

Мать Винкеля умерла при родах, и Окниль долго горевал, и печали его не было предела. Он словно умер вместе со своей женой. Как будто его душа покинула тело, и устремилась вслед за любимой женщиной, но младенческие крики его сына периодически возвращали его обратно.

Времена шли, и боль об утрате притуплялась, хоть и не проходила совсем. Семь лет прошло, с тех пор как Окниль предал огню тело своей любимой, и посвятил все свое внимание и заботу которую мог только дать сыну. Винкель рос славным ребенком, воспитанный по законам отца он перенял от него всю честь и доблесть, что содержалась в Окниле. Винкель должен был стать достойным королем, но все это должно было быть в будущем, а сейчас он просто рос и впитывал мудрость предков.

***

Когда дитя привезли в замок, Винкелю было семь лет. Не смотря на столь ранний возраст, он уже овладел чтением и частенько пропадал в библиотеке замка.

Младенцу же было около двух лет, как сказал шенский шаман, передавая его на руки Окниля.

Винкель был добр к нему и считал его своим братом. Слуги же не очень любили ребенка. Дитя нарекли редким именем даже для тех краев, Йеми. В честь одного славного вельможи правившего Шенскими землями. Этот вельможа славился своей справедливостью и честностью, словно в напоминание о том, откуда он, дитя и получил это имя.