Межсезонье (сборник)

– Ну, ты и злодей! – зажав руками глаза, выдохнул осевший на корточки Алекс. – Что за гадость?

– Собственная разработка, – гордо заявил Виктор Петрович, которого прием микстуры нисколько не напряг. Будто чистую воду закапал. – Думаю «северным сиянием» назвать.

– Назови лучше «тараканы в башке», – посоветовал Шумов. – Или «взрыв мозгов».

– Кстати, о северном сиянии, – хмыкнул Василенко, едва успев проморгаться, – что это за лабуда у пирамиды?

– Где? – удивился Семен. – Не вижу ничего…

– И я, – кивнул Алекс. – Глюки начались?

– Петрович? – оглянулся на химика бригадир. – Ты чего закапал-то? Эффект какой?

– Повышается сопротивляемость организма к магическому воздействию и холоду, временно гасится ментальная чувствительность. Но на колдуна, полагаю, действует только первая компонента, – пожал плечами Виктор Петрович. – Чего видишь-то?

– Будто пульсирует что-то. На воронку похоже, никак толком не разгляжу.

– Ну, так пошли, посмотрим поближе, – предложил Лымарь. – Автомат кто возьмет?

– Давай уж, – снисходительно глянув на Антона и Алекса, махнул рукой химик. – Дети перестройки, блин! Ни начальной военной подготовки в школе, ни военной кафедры. От армии тоже отмазались, поди?

– Я – нет, я по здоровью, – возмутился Шумов.

– А я не успел, – хмыкнул Василенко и начал пробираться по глубокому снегу к отливавшей голубовато-серебристым сиянием пирамиде. – Сразу после аспирантуры сюда…

– Так ты здесь сколько уже, – удивился Лымарь, – лет шесть?

– Типа того, – кивнул бригадир и насторожился, когда заметил, что пробегающие по ледяной пирамиде блики возникают как-то очень уж синхронно с пульсацией призрачной воронки. – Осторожнее, не нравится мне все это!

– А уж мне как не нравится! – поддакнул пытавшийся хоть что-то понять в показаниях спятивших измерительных приборов Алекс. – На хрен сюда вообще лезть было?!

– В следующий раз сам с вампирами разбираться будешь, – усмехнулся Лымарь и, первым заметив опасность, крикнул: – Назад, быстро!

Было от чего запаниковать: пульсирующая воронка на миг обрела глубину, расширилась, и сквозь нее, будто через пространственный туннель, вывалился кусок чужого мира.

Торчавшие из покрытой коркой наледи земли ледяные пики почти сразу раскрошились, а вот клубившийся меж них туман, напротив, сгустился и молочной пеленой потек к ликвидаторам.

– Туманники! – выдохнул Василенко. – Откуда?!

– От верблюда! – выругался Виктор Петрович, сковырнул с какой-то склянки залитую сургучом пробку и метнул в наползающий туман. Пелена осветилась оранжевым сиянием, а потом пожравшее ее изнури пламя вырвалось на свободу и взметнулось на добрых три метра вверх.

– Твою мать! – Лымарь закрылся варежкой от дохнувшего в лицо жара. – А если б случайно разбил?

– Случайно только кошки родятся, – усмехнулся в бороду Виктор Петрович.

– В темпе! – махнул рукой Василенко и, обегая по широкой дуге продолжавший полыхать бесцветным пламенем снег, бросился к пирамиде. – Надо успеть ликвидировать портал до следующего перехода!

– Это портал? – с трудом нагнал его надсадно дышавший Алекс.

– Нестабильный, – на бегу ответил бригадир.

– Эй, вы куда?! – Лымарь остановился метров за десять до почти отвесно вытянувшейся к небу стены пирамиды. Вблизи она больше не казалась вырезанной из цельного куска льда – стали видны соединения блоков, некоторые из которых были испещрены мелкими трещинами. – Не так близко!

– Антон! – позвал бригадира Алекс, лихорадочно сверявший показания измерительных приборов, и выдернул наушник, треск в котором давно уже превратился в монотонный гул. – Есть два основных потока: одним врата запитаны от пирамиды, второй возникает, когда в открывшийся переход прорывается энергия.

– Сколько у нас времени до очередного открытия? – уточнил Василенко.

– Без понятия. Думаю, немного.

– Надо что-то делать…

– А если ее взорвать? – предложил Виктор Петрович.

– У тебя с собой атомная бомба? – поинтересовался Лымарь.

– Можно вернуться, – пожал плечами бородач и достал пачку папирос. – В Форт.

– Времени нет, – погрустнел Алекс. – Не успеем уйти.

– Нам бы внутрь, – предложил Семен. – Изнутри оно проще должно быть…

– Нож дай, – протянул к нему руку Виктор Петрович. – Давай, давай – не боись…

Заполучив метательный нож с обмотанной изолентой рукоятью, химик попробовал поковырять пересекавшую один из блоков трещину, тихонько выругался под нос и надолго задумался.

– Ну? – поторопил его начавший прыгать на месте, чтобы хоть немного согреться, Алекс.

– Баранки гну! – огрызнулся Виктор Петрович и, выудив из внутреннего кармана пальто какой-то пузырек, осторожно стряхнул в трещину каплю пронзительно-синей жидкости.

Ничего не произошло.

Бородач снова выругался – на этот раз погромче, – завинтил крышечку и вытащил из кармана новую баночку. Капнул, подождал – и вновь никакого эффекта. Ничуть не расстроившись, химик принялся смешивать в пустой пробирке сразу несколько препаратов, под конец добавил алхимического растворителя и вылил забурлившую жидкость на стену. С тем же результатом.

– Очень интересно! – дернул он себя за заиндевевшую бороду и закурил папиросу. – Помолчите-ка пока, буду думать…

Разочарованный Василенко стянул с руки варежку и приложил ладонь к обжегшей холодом плите. Пальцы тотчас утратили чувствительность, стужа метнулась к сердцу, но самое страшное заключалось в другом – в голове зазвучали рассекавшие волю, подобно острым ножам, слова на незнакомом языке. Многочисленные обереги не помогли: чуждая сила высасывала залитую в них магическую энергию до последнего карата и становилась лишь сильнее.

Непонятно, чем бы закончилось дело, если бы Шумов не обратил внимание на безмолвную гримасу застывшего соляным столбом бригадира. Оторвавшись от окончательно спятившего сканера, Алекс ухватил Василенко за воротник и одним рывком отшвырнул от стены. Никак не отреагировав на произошедшее, колдун ничком рухнул в снег.

– Чего он бормочет? – Семен прислушался к тихому шепоту перевернутого на спину Антона.

– Бредит? – предположил Алекс, которому с помощью пригоршни снега так и не удалось привести бригадира в чувство.

– Сейчас он у нас мигом оживет. – Виктор Петрович достал заранее снаряженный одноразовый шприц-тюбик. – Как миленький…

Он ловко вогнал в шею Василенко иглу, и Антон действительно почти сразу же пришел в себя. Первое время он сипел и не мог вымолвить ни слова, потом немного успокоился, уселся на снег, набрал полные легкие воздуха и… матерно выругался.

Впрочем, теперь всем было не до него. Через вновь открывшиеся врата повеяло стужей, а когда проморозивший всех до костей порыв ледяного ветра умчался прочь, на месте перехода растерянно глазели по сторонам несколько карликов. В половину человеческого роста, костлявые, сплошь заросшие длинными спутанными волосами. Но точно – разумные: в руках копья, в ножнах на широких кожаных поясах – тесаки.