Проклятый металл

Хозяин обнаружился возле ворот. И что самое неприятное, занимался он вовсе не фургоном, а препирательством с двумя крепкого сложения парнями в насквозь промокших плащах.

– Ну вот, а ты говорил, ее здесь не было, – заметив меня, мрачно усмехнулся один из бугаев. – Врать нехорошо!

– Проваливайте отсюда! – ничуть не стушевался корчмарь. – А то собак спущу!

– По-хорошему просим, выдайте бесноватую! – Второй парень не обратил на угрозу хозяина никакого внимания. – А то как бы чего не вышло…

– Вы от брата-экзекутора, что ли? – Я даже несколько обрадовался такому повороту событий. – Опоздали, ребята, опоздали. Но вот к вам у меня есть один вопрос…

Парни просто растворились в темноте. Несколько мгновений я молча хлопал глазами, размышляя, не стоит ли попытаться их догнать, потом где-то неподалеку заржали кони, и стало ясно, что можно расслабиться. Не судьба.

– Выродки городские! – сплюнул на землю корчмарь и протянул мне перехваченный за горлышко глиняный кувшин. – Это вам, господин экзорцист. На дорожку.

– Весьма кстати, – прислушиваясь к мерному шороху капель, кивнул я. – Весьма…

III

Прошлое – палка о двух концах. Оно может сделать сильнее, а может и сломать своей тяжестью. Некоторые воспоминания как запрятанные в глубине души жемчужины, другие тоже запрятаны, но за семью замками. И не всякий решится эти замки открыть. Да и надо ли?..

Уж не знаю, что было тому причиной – жуткая усталость, вино или нервное перенапряжение после ритуала, но всю ночь, пока трясся в фургоне по разбитой колесами дороге, меня беспрестанно донимали кошмары. Спал ли я? Должно быть. А может, все привиделось наяву, пока в одиночку допивал кувшин этого клятого вина.

Выпрыгнув из фургона, я хлопнул по плечу возницу и поплелся к воротам Сарина, у которых уже выстроилась небольшая очередь. Багряный шар солнца только вспух над горизонтом, и в его лучах ночные видения как-то незаметно поблекли и потеряли недавнюю остроту. Ну привиделись мертвецы, что с того? Да – друзья. Да – много их было. Но ведь все ж свои. Вот если чужие мерещиться начнут…

Дежурившие в воротах стражники расступились без единого слова. Даже смотреть в мою сторону лишний раз побоялись. Что ни говори, наряд экзорциста – идеальная маскировка. Вернее, почти идеальная: от случайностей вроде вчерашней никто не застрахован.

Потоптавшись неподалеку от городских ворот и не заметив, чтобы хоть кто-нибудь проявлял ко мне неуместное сейчас внимание, я нырнул на темную улочку и через пару минут вышел к широкому, мощенному брусчаткой бульвару.

Здесь было чисто, здесь было людно, здесь даже не сильно воняло помоями. Не то что в Роневе. А ведь это даже не коронный город. Не иначе местный барон – жуткий чистюля. Или у него умные люди из числа советников еще не все перевешаны. Есть у шибко умных людей такая манера – время от времени на виселице оказываться. Очень уж власть имущих угнетает, когда их кто-то учить жизни пытается.

Остановившись у чистильщика обуви, заросшего бородой, что твой леший, я швырнул ему мелкую монету и подставил под щетки сапог.

– Вчера с вечера в город прибыл брат-экзекутор в сопровождении двух слуг, – глядя в сторону, негромко проговорил я. – Найдите его и не выпускайте из виду.

– Сюда больше не приходи. Найдем – сообщим.

Дед подслеповато моргнул, еще пару раз прошелся по моим остроносым сапогам щеткой и больше не произнес ни слова. Просто здорово – значит, ничего чрезвычайного за время моего отсутствия в городе не приключилось. Вот и замечательно! У меня и своих проблем хватает.

– В «Печеное яблоко» людей не посылай. Пусть на рынке у полуденных ворот либо меня, либо кого из парней ищут, – на всякий случай предупредил я связника и, развернувшись, зашагал прочь.

Все, теперь пора на постоялый двор идти. Экзорцисту шмотье его вернуть надо, да и парни мои, наверное, от безделья уже на стены лезут. Ничего, недолго им скучать осталось.

Задумавшись, я решил срезать путь через переулок и тотчас об этом пожалел – проход загородила смутно знакомая фигура.

– Ну что, допрыгался, экзорцист? – по-волчьи ухмыльнулся слуга экзекутора и выпростал из-под плаща руку с ножом.

Зря он так. Моя сумка еще только падала на землю, когда я одним стремительным прыжком оказался рядом и нанес два коротких удара шилом. Снизу вверх – под челюсть и тут же в сердце. С инструментом сапожников выхваченное мной оружие сходство имело весьма отдаленное – трехгранный клинок закаленной стали был чуть ли не в пол-локтя длиной, – а потому выронивший нож бугай замертво повалился на землю. Точнее – повалился бы. Ухватив его свободной рукой, я крутнулся на месте и с силой оттолкнул от себя уже безжизненное тело.

Предосторожность эта оказалась не лишней – набегавший со спины напарник бугая споткнулся о труп и растянулся на земле. Короткий замах, и шило с неприятным хрустом почти на треть ушло в основание черепа. И этот отбегался.

Вытерев клинок об одежку убитого, я сунул его в неприметный разрез на боку плаща, подхватил сумку и поспешил прочь. Шило, быть может, оружие и не самое удобное, зато крови после себя мало оставляет. Очень это в нашем деле ценится. А что до удобства – так умеючи и ложкой деревянной человека на тот свет отправить пара пустяков. И даже не пара…

На постоялый двор «Печеное яблоко», что у полуденных ворот, я пришел хоть и нескоро, зато в прекрасном расположении духа. Благо покружился по городу, хмарь ночного кошмара развеял. Заодно и от возможной слежки избавился. Время, конечно, потерял – не без этого, зато так спокойней.

Но на самом деле причина превосходного настроения крылась совсем в другом. Такой уж я человек – терпеть не могу убивать людей без веской на то причины. И по мере возможностей стараюсь этого не делать. Но экзекутор, сволочь этакая, сам виноват. Зарвался. Такого не грех проучить. Нет, на самом деле – грех, но куда деваться? Работа есть работа.

В общей зале постоялого двора посетителей оказалось немного. Раз-два – и обчелся. Да еще невесть по какой надобности забредшие сюда двое стражников играли в кости с парой подвыпивших бугаев. Стражники выпивки тоже не чурались, и из того угла на всю общую залу то и дело разносились громкий смех и ругань. Хозяин замечаний делать не решался и терпеливо ждал, когда стражи порядка уберутся восвояси. Оно и правильно – если другим постояльцам не мешают, пусть гогочут, сколько влезет.

– С возвращением, господин экзорцист, – поприветствовал меня просветлевший лицом хозяин постоялого двора. Видать, караулившие настоящего экзорциста парни тоже благочестием не отличались. Устроили, выходит, ему веселую жизнь. Это – да, это они могут.

– Мои спутники у себя? – направляясь к лестнице, ведущей на второй этаж, поинтересовался я.

– Сегодня еще не выходили. Завтракать будете в комнате?

– Позже.

Неладное я почуял, когда постучал в дверь. Постучал – и она слегка шелохнулась. Забыли задвинуть засов? Не верю!..

По лестнице загромыхали чьи-то шаги, и я поспешил юркнуть в приоткрытую дверь. Не глядя задвинул засов, с кинжалом в руке метнулся во вторую комнату и остолбенел. Уж не знаю, кто наведался сюда до меня, но живых после этого визита не осталось. Три удара ножом, три трупа. Никаких следов борьбы. И смерть наступила никак не раньше сегодняшней ночи.

Что за бесовщина! Не могли парни так подставиться! Да – экзорцист не боец, да – Диего я плохо знал, но Леон-то волчара битый! Мы ж с ним всю Закатную кампанию! На Лемском поле выжили! А тут… Как он мог подпустить убийцу на расстояние удара? Как вообще мог впустить постороннего человека в комнату? Не мог, если только убийцы не пришли с кем-то, кого он знал. Например, с вечно околачивавшимися на постоялом дворе стражниками…

Все эти предположения крутились у меня в голове, когда я уже скидывал на пол кожаное одеяние экзорциста. Шляпа, маска, плащ, сапоги, штаны… Быстрее, быстрее! Поддетая под плащ жилетка и свободного покроя рубаха пришлись весьма кстати, темно-синие шаровары из моментально распотрошенной сумки дополнили картину, и я босиком метнулся обратно ко входной двери.

Прислушался – голоса. Не успел! Обыграли, сволочи! Сейчас вломятся и повяжут под белы рученьки. Тройное убийство – это не шутки. Но кому понадобилось меня так подставлять? Кому? У экзекутора кишка тонка, значит, кто-то из конкурентов подсуетился. Подарок с полуночи? Очень может быть. У Норвейма или Ланса тоже профессионалов хватает. Но зачем им это? И если они в курсе операции, почему не перехватили заранее?

Глубоко вздохнув, я прогнал панику, отмерил от стены расстояние, чтобы хватило места укрыться за распахнутой дверью, приладил в щель между досками деревянный клин и схватил тяжеленную дубовую табуретку. Закутал ее в плащ и со всего размаху швырнул в выходившее на задний дворик постоялого двора окно.

Грохот, звон разлетевшегося вдребезги стекла; табурет вывалился на улицу, плащ зацепился за осколки и повис. Дверь с шумом распахнулась и едва не свернула мне нос, лишь в последний момент упершись в клин. Выломанный засов отлетел к противоположной стене, и в комнату ворвались сидевшие в общей зале бугаи. Двое. Следом – стражники.

На мое счастье, это оказались дилетанты. Оглянись они – и мне конец. Но нет, выбитая рама и зацепившийся за осколки стекла плащ сразу завладели их вниманием, и бугаи рванули к окну. Зря!

Будь на мне хоть какая-то обувка, дело запросто могло не выгореть. Но босиком я ступал совершенно бесшумно и оказался за спинами стражников раньше, чем кто-либо успел почуять неладное. Рукояти кинжалов ударили в бритые затылки, и представители доблестной городской стражи повалились на пол. С бугаями такой фокус уже не проходил, но с ними-то как раз церемониться было незачем. Один тут же осел, зажимая рассеченное горло, второму повезло больше: он умер, даже не успев понять, что произошло. Выпустив рукоять загнанного в глазницу кинжала, я отскочил от растекавшейся по полу лужи крови и выглянул в коридор. Никого.

Прикрыв дверь, я кинул на пол второй кинжал, наскоро осмотрел одежду на предмет случайных пятен крови и принялся искать свою обувку. В крайнем случае, можно было обувью одного из мертвецов воспользоваться, но мне повезло – собственные, разношенные по ноге сапоги обнаружились под одной из кроватей. Жаль только, ничего из оружия брать нельзя. Хотя почему нельзя? Просторная рубаха прекрасно скрыла под собой чехол с шилом. Вот и здорово!

Ушел я через черный ход. Навстречу никто не попался, так что неуместного интереса со стороны городской стражи можно было не опасаться – те меднолобые, которые остались валяться на постоялом дворе, на меня даже взглянуть не успели. Все вроде здорово, но есть одно «но». И это самое «но» вполне может стать мостиком от умиротворенной безмятежности до петли палача на шее.

И верно: тот, кто вслепую использовал этих болванов, запросто способен выдумать новую пакость. Нет, расслабляться никак нельзя. Заявиться же к связному и притащить за собой хвост – вообще хуже не придумаешь. Даже если в итоге и удастся спасти собственную шкуру, Малькольм все одно с потрохами съест. И будет, как ни печально это признавать, в своем праве. Так что придется идти на оговоренное место – ждать у моря погоды.

Так вот и вышло, что я отправился на рынок у полуденных городских ворот. Оно и к лучшему, более подходящего места для человека в моем положении отыскать сложно. Народу вокруг – не протолкнуться: работы в поле уже закончились, и крестьяне с окрестных деревень тащили на продажу в город всякую всячину. Приезжали сами, привозили жен, детей, дальних родственников, друзей и просто знакомых. Город посмотреть, себя показать. Где заработать, где украсть – все лучше, чем дома на лавке штаны просиживать. Осень.

Затеряться в толпе труда не составило. Подумаешь, еще один бездельник. Таких тут не счесть. И пока я бродил меж торговых рядов, проверяя, нет ли хвоста, даже вездесущие карманники не позарились на тощий кошель. Все правильно, на рынке и более денежных простофиль хватает. А связываться с молодым парнем ради нескольких медяков – себе дороже выйдет.

Круговерть людей, шум, гам, крики и музыка дававших неподалеку представление бродячих циркачей будто вернули в прошлую жизнь. Нет – не в прошлую.

В прошлой жизни я месил ботинками грязь и проливал кровь во славу великого и непобедимого Стильга. Закатная кампания. Пехота. Грязи было много, крови тоже хватало с избытком. Своей и чужой. Врагов и друзей. А на Лемском поле так и вовсе было не разобрать – то ли грязь красная, то ли в крови по щиколотку…

В позапрошлой жизни праздно шататься и глазеть на представления трюкачей да кукольников тоже времени особо не было. Если работаешь на одного из самых оборотистых скупщиков краденого в столице, будь уверен: выкладываться придется по полной. Выпадет свободный денек – уже праздник, и десять раз подумаешь, стоит ли его так бездарно тратить.