знал – и там у них не рай…
Накуражившись над свадьбой,
дудку кинув в декольте,
Калии?н Ваньку подхватила,
да и шмыг сквозь лаз в стекле.
Сквозь ажурный свод ворот
прыг на площадь, да и в брод,
не смотря не ледоход
и студёность зыбких вод,
пронеслась по льду она,
каблуками лёд дробя –
Знать, ни тянут к дну реки
резидентские грехи.
Как экспресс-локомотив,
иней стылый с веток сбив,
устремилась на поля,
там, где снег уже с утра,
по сугробам прыг да скок,
от кордонов шмыг в лесок –
бурелом для этих ног,
лишь подмога от дорог.
Эх, резва? Калии?н Верноо? –
Хоть в туфлях, а далеко…
Без гудков и рельс – тайгой,
прёт с добычей по прямой,
тащит Ваньку вниз башкой
будто куль с ржаной мукой.
Ну, а что же наш герой?
Он без чувств и лишь собой
позволяет ветки гнуть,
облегчая задом путь…
Мчится Ка?лиин, спит Иван.
Мир – иллюзия, капкан.
Где же правда? Здесь? Во сне?
В трезвом утре иль в вине?
Всё мираж и всё обман,
всё девичий зыбкий стан…
Ка?лиин Ваньку донесла
сквозь урочища, леса?
аж до самой до границы
и в овраге залегла:
«Хоть туман тут, а граница…
тихо надо…затаиться…
как стемнеет проползти
к тем столбам, что впереди…
Царь то русский, ишь, как спит,
грелкой жаркою пыхтит,
не поднял бы он заставы
храпом этаким, облавы
те с медведями начнут…