да гостей к стенам разводит.
Пир застыл, умолк, притих…
– Эка, врюхался жених.
– Тут невеста, там жена…
– Наигрались в «дурака».
«Так ведь я…, – бормочет Ваня,
кудри в пальцах теребя, -
Разум, братцы, помутился,
как от дыма кочерга.
Я ж, того, чтоб в государстве
жизнь, того, сего, была…
Глянь, Снегурочка, то «Лада»
птицей мчит сквозь облака…
А доходы у народа?
Не по дням, а по часам
вверх растут, скажите-ж, люди,
счёту нету теремам…»
Но Снегурочка украдкой,
отмахнув с ланит слезу,
улыбнулась вдруг Алёнке:
«Как же так?.. Я не пойму? -
а потом к Ивану тихо,
ручейки с ресниц пустив, -
Как же так, мой верный лебедь,
ты с другой и всё же жив?»
«Я… – Иван, в словах копаясь,
оглянулся на людей, -
я же ждал, но ты ж сказала…
ну, судьба из кренделей…
Ты ж сама тогда сказала,
что вернёшься вновь ко мне,
как Алёнушка… весною…
как придёт пора листве…»
– Ваня, Ваня, в том ли дело,
что сказала я тогда.
Я никак не ожидала
встретить свадьба у тебя.
Как же так, мой сокол верный?
Я пришла, а ты с другой
снова свадьбу здесь играешь.
Ты сошёл с ума, родной?
Как же быть? Ответьте, люди.
Коромысло два ведра.
Вот же сказка накрутила
кренделей нам в три ряда.
За окном снежок порхает
меж злачёных куполов,
а в Кремле Рубин бледнеет,
между свадебных столов.
За окном снежок фатою