Империя добра. Книга третья

Беренг расцеловал девочек.

– До свидания, до свидания. Куколки мои!

Он позабыл о чём только что говорил с женой и детьми за завтраком. В голове осталось только то, что они все едут, но куда?

– Так куда вы едете?

– В зоопарк! – услышал он голос жены.

«Сейчас ехать в зоопарк. Нужно ли это?» – спросил он самого себя.

– Надо же. До вечера! – выкрикнул он, но вместо ответа вдалеке хлопнула дверь.

В лаборатории он заперся в своём кабинете и долго не выходил из него. Никто из сотрудников не знал, в чём дело, и побеспокоить его, так же, никто не решился. На самом же деле Беренг думал, что сказать Нахиму при их нынешней первой встрече, ведь тот, провалившись в сон после второго стакана сока, не видел его. Его мало интересовали те двое, которых пришлось забрать сюда вместе с Нахимом, но сам Нахим беспокоил Беренга сильно. Что-то вроде чувства стыда за сделанный поступок, который называется обманом. Скрытность, секрет, уговоры и манипуляции – словом, самый настоящий обман. Беренгу было стыдно и он не знал, что с этим делать. Он успокаивал себя тем, что Нахим будет главным в эксперименте, более того он не будет чувствовать себя испытуемым – он станет сам исследователем. Кто ещё предложит ему такую работу? Без него, Беренга, он так бы и перекладывал книжки с полки на полку. Тем более, когда эксперимент закончится, Беренг передаст Нахиму причитающееся вознаграждение. Думал, говорил себе, а сам понимал, ведь себя не хочется обманывать – это глупо – ведь Нахим изменится и изменится настолько, что никакая другая жизнь ему больше не светит. Он останется в эксперименте навсегда, отсюда не будет дороги назад, а только вперёд, только вперёд. Исследование в конечном счёте может закончится по двум сценариям: провал, и тогда всё, полная ликвидация и конторы, и сотрудников; либо эксперимент окажется успешным, и тогда запустят первый ковчег, потом второй, третий и так далее. «Так что деньги ему не пригодятся» – с грустью в сердце подумал Беренг – «Тогда я сделаю ему другой подарок – никто не сможет его обидеть. Больше никогда никто не сможет сделать ему больно. Он сам сможет обижать кого угодно. Я дам ему такое право и желание». Он понимал, конечно, что сам себе он говорит об уверенности. Нахим такой ранимый и беззащитный (ну вот, опять к агрессии вернулись), слабый человек. И нечего тут про генетику, нет – всё социум, гнилой гадкий социум, в котором он вырос, который загнал его в угол, как легкую добычу, и обрёк его на жалкое существование, больше подходящее червю, чем человеку. «Не даром работает в библиотеке» – усмехнулся Беренг, но тут же осёкся, ведь он не желает Нахиму зла, напротив, он помог ему получить девушку, о которой тот так долго мечтал; он научил Нахима думать шире, чем тот умел до этого; он показал Нахиму, что можно жить по-другом, чувствовать себя по-другому, думать о другом, точнее, по-другому; словом, он открыл Нахиму двери из узкого коридора, в котором тот находился, он освободил его. Беренгу нечего стыдится, не о чем сожалеть, не за что себя корить. Он дал Нахиму новую жизнь, хотя тот, возможно ещё не понял этого, ну да поймёт. Как бы там ни было, но нужно было выйти, наконец, из кабинета и пройти в комнату с плиткой на стенах. «Только бы не смотреть в его глаза. Что там в глазах? Да всё, что угодно».

Он увидел Нахима со спины. Ссутулившееся тело на стуле, руки закреплены кожаными ремнями к подлокотникам, ноги связаны друг с другом и закреплены с осью стула, тоже кожаным ремнем, стул на колёсах массивных, крепких, не как в офисе. Казалось, он похудел еще больше. Беренг обошёл вокруг, не стесняясь увеличить радиус до максимально возможного и сел на стул напротив, обычный офисный стул. Нахим стал взрослее, черты лица стали более острыми что ли, или просто мышцы напряжены, он напоминал бывшего алкоголика после удачного лечения зависимости: глаза не бегают, но не останавливаются надолго, темперамент спокойный, сам он молчаливый, настроение нейтральное.

– Привет. – Спокойно сказал Беренг, стараясь не смотреть в глаза.

– Привет, Беренг. – Так же спокойно ответил Нахим.

Беренг не думал, что Нахим по-прежнему помнит его, он не думал, что тот узнает его! Невольно он посмотрел в глаза Нахиму, и не выдержав, сорвался в пропасть. Боль – вот что было в них, бесконечная бездонная боль. «Неужели с ним здесь плохо обращаются?» – потребовал разобраться в ситуации он сам от себя.

– Как тебе здесь? – Набравшись смелости все же выдавил из себя Беренг..

– Всё хорошо. Но кормят паршиво. – Нахим изобразил кривую улыбку.

– А в остальном?

– В остальном – всё хорошо.

– Ты понимаешь, зачем ты здесь?

– Конечно.

– Зачем же?

– Чтобы стать руководителем эксперимента. Это подготовительные курсы.

– Правильно. Так и есть.

– Только вот одного не понимаю.

– Я слушаю.

– Почему меня привязали к стулу?

– Наверное, они не знают тебя так же хорошо, как я. Ты прости их, Нахим, прости.

– Я прощу их, но ты отвяжи меня, Беренг. Ты же меня знаешь.

Беренг замер. Он не знал, что ему делать. На всякий случай, он незаметно нажал кнопку под столом – два раза – подойти сотрудникам безопасности и остановится в ожидании.

– Конечно. Сейчас я сниму браслеты.

Беренг встал, зачем-то осмотрел поверхность стола, потрогал её и медленно подошел к Нахиму, неловко принялся откреплять ремни, руки немного дрожали, но он не мог побороть эту дрожь. Наконец, Нахим был освобожден от ремней и, как в дешёвом американском боевике, он потер запястья.

– Ноги сам уж распутай, будь добр. – Уже отходя обратно к столу, но не садясь на кресло, произнёс Беренг.

Нахим не спеша отвязал кожаные ленты на ногах, и вновь посмотрел на Беренга своим глубокими страдальческим взглядом. От паузы, повисшей воздухе, Беренгу становилось душно.

– Я всё это время думал о тебе. – Наконец, произнес Нахим.

– Правда. И что же ты думал?

– Как хорошо, что ты дал мне шанс измениться, дал возможность начать новую жизнь.

Беренг переминался с ноги на ногу и наконец присел на стол.

– Я рад, что тебе нравится.

– Ну этого я не говорил. Но я благодарен тебе. Только скажи мне, долго мы ещё здесь пробудем? Когда начнётся эксперимент?

– Скоро начнём. Ещё не всё готово.

– Я думаю, что два года, проведённые здесь – это много, это очень долго. Нужно начинать работать.

Беренг выдохнул с облегчением. Похоже, лекарства и гипноз работали, как надо. Парень совсем потерял счёт времени, а значит он расслаблен. И говорит так спокойно. «Пожалуй, я в безопасности наедине с ним».

– Ты уже проходил начальное обучение?

– Только общую теорию. – Нахим словно силился вспомнить, что же он здесь делает – Устройство здания, формы отчётов, команды для испытуемых, правила взаимодействия с испытуемыми. – Беренг кивал на каждой фразе.

– Это всё очень хорошо. Это нужные вещи. Тебя знакомили с испытуемыми?

– Нет. Я никого здесь не видел. А они здесь?

– Кто-то, наверное, здесь. Ты помнишь, как попал сюда?

– Я подал заявку через интернет, а приехал я сюда на девятьсот двадцать третьем автобусе.

– Верно. Так и было.

– Начать бы скорее эксперимент. – Начал бормотать Нахим. – Так хочется начать его уже. – И еще что-то, что совершенно невозможно было разобрать.

– Конечно, мы скоро начнём, но тебе нужно пройти практическую подготовку. Начнём с практики, нужно попрактиковаться. – Беренг заметил, что сам начинает говорить бормотаниями, голос в конце предложений затухал, нужны были усилия, чтобы его было слышно.

– Да, я и говорю. Ты верно говоришь. Давай уже перейдем к практике. Нужно практиковать.