Кит! Я с тобой! Повесть

Мальчишка прижался носом к холодному стеклу, ком подкатил к горлу. Краем глаза он заметил маму, которая приблизилась и взъерошила волосы на его голове. Мама гладила сына, всматриваясь вдаль. Взгляд Петра Валентиновича был каким-то отстраненным и в то же время добрым. Никита заплакал. Мама обняла его, прижала к груди и вдруг тихонько запела. Это была песня из фильма «Мэри Поппинс, до свиданья!», которую они иногда пели дуэтом. Никита понемногу успокоился. Он перестал всхлипывать, а на последнем куплете заставил себя улыбнуться и подхватить:

Завтра ветер переменится,

Завтра прошлому взамен

Он придет, он будет добрый, ласковый,

Ветер перемен!

Глава третья

ЧАЙКА ВОЛОГОДСКАЯ

Первый месяц в новом городе Никита крутился как белка в колесе, не успевая следить за калейдоскопом событий.

Все началось с того, что их квартиру отдали какому-то доблестному полковнику, вышедшему на пенсию. В военном городке, пусть даже временно, Галина Васильевна жить категорически отказывалась. Во-первых, там не было парикмахерского салона, и она была бы вынуждена поставить крест на своей любимой профессии: вечно стричь солдат под ноль значило потерять мастерство. Во-вторых, самая приличная школа находилась на другом конце городка, и добираться до нее сыну было совершенно неудобно. Пока решался вопрос с жильем, семью Баленовых разместили в единственной гостинице за счет воинской части. Выделенная им убогая жилплощадь гордо именовалась «люксом».

– С животными нельзя! – первое, что они услышали от администратора, войдя в холл гостиницы.

Когда этот вопрос уладили на уровне командира части, несчастной семье предъявили целый список того, чего еще нельзя: готовить на плите, пользоваться кипятильником, возвращаться позже 23.00 и многое другое. Внутренний протест против бюрократических препон каждый выражал по-своему.

Галина Васильевна жарила и парила так, что на всем этаже стоял дым коромыслом. Петр Валентинович по долгу службы приезжал нередко после полуночи, будя заспанного сторожа и по совместительству охранника гостиницы.

Никита выгуливал Бегемота на единственном поблизости газоне прямо под окнами администрации этого комфортабельного отеля. Мальчик весело играл с собакой в догонялки, заставлял подпрыгивать за мячом, приносить брошенную палку. Засидевшийся в четырех стенах пес с готовностью выполнял все команды юного хозяина, проявляя чудеса ловкости и сообразительности. Но стоило только Никите отвернуться, как преданный друг быстро расписывал под хохлому кусты и цветник руководства. И это был собачий, совершенно естественный ответ на притеснения вынужденных постояльцев.

Усилия Баленовых не пропали даром: промучившись почти месяц на чемоданах, они наконец получили достойное жилье из госрезерва – просторную трешку на соседней улице, в десяти минутах ходьбы от школы. «Не было бы счастья, да несчастье помогло», – удовлетворенно приговаривала мама Галя, старательно обустраивая новое жилье.

Вот только лично Никите несчастье помогать отказывалось. В первые дни занятий в новой школе сверстники приняли Никиту скептически, и это было вполне объяснимо. Он тоже отнесся бы к новичку, да еще прибывшему в восьмой класс, предельно настороженно. Но чего Кит никак не ожидал, так это насмешек учителя.

На уроке физкультуры после обычной пробежки и разминки физрук затеял прыжки через козла. Никита до сегодняшнего дня благополучно отлынивал от этого легендарного спортивного снаряда, но теперь, похоже, опасного прыжка не избежать. Встав в шеренгу одноклассников, он мысленно проделывал этот злополучный прыжок вновь и вновь, но, когда подошла очередь, тело отказалось подчиняться. От козла оттолкнуться ему удалось, а вот развести ноги – не получилось. Никита пролетел мимо снаряда, обогнув его по касательной, и плюхнулся на пол рядом с матами.

По залу пронеслись смешки, улюлюканье, и кто-то из ребят выкрикнул: «Китти!» Не успел Никита обидеться на девчачье прозвище, как учитель физкультуры, склонившись над ним, с подковыркой спросил:

– Что ты ведешь себя, как девчонка? Ноги раздвинуть не можешь? Как тебя, говоришь, зовут – Китти?

– Я первый раз прыгал через козла, – объяснил Никита, поднимаясь с колен.

Он был готов провалиться сквозь землю, а одноклассники веселились вовсю: у них появился козел отпущения.

– Ну, значит, теперь тебе придется тренироваться с козлом, – физрук злорадно ухмыльнулся, – пока его не перепрыгнешь, Китти.

Обида занозой засела в душе Никиты, хотя он и понимал, что его способности по физкультуре были не ах. Но мальчишку подстерегала новая напасть: предмет, в котором он чувствовал себя как рыба в воде, лишь подтвердил его репутацию неудачника, превратив в глазах одноклассников в полного лузера.

На очередном уроке литературы Ирина Павловна всерьез взялась за классные сочинения по тургеневской «Асе», выискивая самые разнообразные ошибки и недочеты, благо это было нетрудно. Учительница не на шутку разошлась, воодушевляясь собственными ироничными замечаниями по разным адресам. Ее зеленые глаза, оттененные песочного цвета шейным платочком, весело щурились. Завязанные в тугой узел на затылке рыжеватые волосы обрамляли разрумянившееся лицо мелкими завитушками. Подрагивая, они давали понять, что их хозяйка еле сдерживает смех. Но вдруг Ирина Павловна посерьезнела.

– А вот сочинение новенького ученика – Никиты, кажется? – я хочу похвалить! И идея произведения раскрыта, и герои полно охарактеризованы, и даже художественные приемы указаны. Особенно мне понравилось вот это место: «Повесть построена, как будто музыкальное произведение, в котором переплетается несколько мотивов. К мелодии играющей по Рейну луны присоединяются звуки старинного ланнеровского вальса, а затем они дополняются мотивом полета. А заканчивается произведение поэтическим образом цветка гераниума, долгие годы хранящего аромат и передающего веру Тургенева в неистребимость любви».

– Эй, новенький, тебе кто сочинение писал, Пушкин? – крикнул с места местный заводила Денис.

– Не, сам Тургенев, наверное, – саркастически заметил Борис, любитель сладких булочек и сосисок в тесте.

– Ты откель такие слова-то знаешь? Ге-ра-ни-ум! Ларне… Ланере… Не выговоришь даже, – ехидно улыбнулся Марк, известный в классе хитрец и непоседа.

– У нас так только девчонки пишут, Китти! – поддел Борис сконфузившегося новичка.

– Тише, мальчики. – Учительница сама побаивалась этой неуправляемой троицы.

Никита сидел красный как рак, не зная, что возразить, и ненавидя себя за слабость. Он прекрасно понимал, что его минутное замешательство обернется неизбежной травлей со стороны этих архаровцев, но ничего не мог с собой поделать. «Блин, Русалке совершенно не обязательно хвалить меня при всех… а уж читать мое сочинение – тем более!» Никита заерзал на стуле, стараясь ни на кого не смотреть. «Another brick in the wall», – вспомнил он знаменитую песню «Pink Floyd».

…

Неприятности в школе росли как снежный ком. Почти каждый день приносил очередное поражение. Никита был значительно умнее, начитаннее большинства ребят в классе, однако это не приносило ему ни уважения, ни радости. Начавшееся с первых дней отторжение лишь усиливалось. Никите стало казаться, что в эту неприятную игру включились и преподаватели.

Учительница биологии, Магда Артуровна, с пышной прической а-ля осиное гнездо – в школе она была известна как мадам Помпадура – на очередном уроке вызвала Никиту к доске в качестве живого экспоната.

– Тема сегодняшнего урока – «Мышцы, их строение и функции». – Учительница взяла указку. – Цель урока – выяснить особенности мышечной системы человека на примере… Кто тут у нас с ярко выраженным мышечным аппаратом? – Помпадура обвела взглядом класс поверх очков.

– Никита Баленов – твердый, как полено! – выкрикнул кто-то с последней парты, и по рядам прокатилась волна смешков.

– Давай, Никита, выходи к нам, – приветливо сказала учительница и посторонилась у доски.

Никита нехотя вышел вперед и повернулся к классу. Он внутренне сжался, не зная, с какой стороны ждать подвоха.

– Как взаимодействуют мышцы и суставы? Мышцы вместе с костями образуют рычаги, и благодаря мышечным сокращениям эти рычаги действуют. – Помпадура ткнула указкой в плечо ученика. – Давай, Никита, покажи нам работу мышечного аппарата.

Никита согнул руку, но никакого видимого мышечного сокращения не произошло, только рубашка натянулась на локте мальчика.

– Ну, и где же твои мышцы? – раздраженно спросила учительница. Из-за нерадивого наглядного пособия урок начал трещать по швам.

– А он мышцы дома забыл! – выкрикнул кто-то из ребят. И Никита по голосу узнал Дениса. – Может быть, мои подойдут?

С этими словами качок встал с места. Для большей наглядности закатав рукава и встав в позу культуриста на показательном выступлении, он согнул руки в локтях – проступили крепкие бицепсы. Денис медленно поворачивался из стороны в сторону и ловил одобрительные девчачьи и завистливые мальчишечьи взгляды.

– Так, Баленов, иди на место! – Помпадура капризно скривила губы. – Садись и смотри, какие должны быть мышцы у мужчины! Денис Бальво – к доске! Вместе со своими… бицепсами.

Никита шел к своему столу, сопровождаемый насмешливыми взглядами. Он никак не мог понять, почему в этом классе, в этой школе, в этом городе, наконец, такое значение придается физическому превосходству! Конечно, каждый город имеет свое лицо, и в семье не без урода, но… Неужели он не встретит здесь близких по духу ребят, таких же, как он, как те, которых он оставил в родном городе, любящих волшебный мир литературы, куда зовут любимые писатели?!

На улице Никиту ждали новые неприятности: дружба с ровесниками и ребятами постарше не складывалась, и отнюдь не по его вине.

Как-то поздним вечером, выгуливая Бегемота за гостиницей, где они жили совсем недавно, Никита столкнулся со стайкой ребят примерно своего возраста. Парни сидели на парапете и курили, а в ногах у них стояло несколько початых бутылок пива. Ватага с интересом следила за перемещениями лабрадора, пока один из них, самый высокий, не спрыгнул с насеста и вразвалочку не подошел к Никите.

– Годный пес, малец, – сказал он, окая и растягивая слова. – И не в лом тебе, чувачок, по ночам перед хотэлем тусить да в окна зырить?

– Чего? – опешил Никита.

– Ты в натуре тупак, что ли? Я говорю, тебя родаки заставили? Что, хавчика тебя лишат, если по приколу твоя Муму дома нассыт?

– Это Бегемот, – выдавил Никита и потянул поводок на себя.