Судья. Тайная сторона правосудия

Косогоров?

Может, Дроняева, председатель коллегии по гражданским делам? Пару раз у меня с ней были небольшие конфликты по службе, после чего она вела себя со мной особенно вежливо. Кстати, во время внезапного ареста Романова эта дама оказалась единственной из заместителей, кому я не смог дозвониться. Как потом выяснилось, Дроняева находилась в отпуске за пределами России и ее телефон был отключен. Совпадение?

Бред. Это становится похоже на паранойю. Человек выехал отдохнуть и на пару дней отключил мобильник, а ты уже видишь в этом вселенский заговор против себя!

А может, этот недоброжелатель затаился вне судебной системы? Из силовых структур? Следственный комитет? Прокуратура? Не секрет, что в силу специфики службы у судей довольно много врагов, которые мечтают свести счеты со своими обидчиками».

Олег Степанович вытер лицо полотенцем, вернулся в спальню, скинул тапки, тихонько лег и укрылся одеялом.

Краснов не знал, что пока он был на кухне, на его смартфон пришло сообщение. Ему стало известно о нем лишь утром, после беспокойной ночи. Письмо было отправлено с неизвестного адреса, судя по всему, с компьютера. Но на это обстоятельство Леонид Михайлович обратил внимание не сразу. Потому что его внимание мгновенно приковал текст, который он перечитал несколько раз, мысленно убеждая себя в том, что все это ему не мерещится, не является плодом разыгравшегося воображения.

«Ваша честь, пора в отставку. Вы и так опозорены в свете последних событий с вашим протеже. Надеемся, вы покинете свое кресло добровольно, чтобы не лишиться самого ценного в жизни. Выбор за вами!»

Новый нож

Помимо родных и близких арестованного судьи Романова, его коллег по службе и руководства, был еще один человек, внимательно следивший за судьбой Олега Степановича. Его интерес к служителю Фемиды, попавшему в жернова правоохранительной системы, был несоразмерно выше, нежели любопытство простых обывателей.

Этим человеком был Евгений Викторович Шабалин. Он в полном одиночестве сидел перед телевизором в гостиной просторной трехкомнатной квартиры, расположенной напротив театра Вахтангова, и с ленивой размеренностью точил столовый нож. В шкафу, стоявшем на балконе, хранилось абсолютно новое электрическое точило, однако Евгений предпочитал обыкновенный брусок. Тем более что за годы, проведенные в «местах не столь отдаленных», он приобрел бесценный опыт в этом деле. Теперь Шабалин мог без труда за минуту заточить об асфальт обычную пластиковую карту так, что одним взмахом ее ребро рассекало горло.