Полное собрание сочинений. Том 2

Питая лучшие чувства

«Добрые не могут созидать: они всегда начало конца»

Фридрих Ницше, «Так говорил Заратустра».

– …и вычислить первую и вторую производную,– учитель подождал, пока все дописали.– Послезавтра всё проверю. Да, кстати, скажите Смирнову, чтобы посещал математику хотя бы через раз.

Учитель собрал листы в папку и ушёл в подсобку.

Ученики разошлись.

– Н-да, что-то Витёк совсем перестал ходить.

– А когда он ходил?– усмехнулся Вано.

– Панки Георгича не боятся,– добавил Олег.

Алексей посмотрел на часы.

– Может, в столовку сходим?

– На кой?

– Пожрать.

– А деньги есть?

– Кое-какая мелочь найдётся.

– Ну, на мелочь всех не накормишь.

– А я как Витёк, индивидуалистом стал.

– Тогда тебя надо убить.

– Не убьёте.

– Почему же?

– Потому что никто не убьёт то, чем восхищается.

Олег и Вано засмеялись.

– Закатай губу.

– А что?– улыбнулся Алексей.

– Вон, Витёк, уж года три, как в индивидуалисты записался, а перед ним пока ещё никто не преклоняется.

– Это потому, что он не преклоняется перед собой.

– Хреновый тогда у него индивидуализм.

– Любить себя– значит любить полностью, как духовную, так и физическую части, а кто полюбит мясо?

– Ой, да ты гений.

– Да, учится в одиннадцатом классе, а уже смотри какой умный,– Вано безудержно рассмеялся.

Остальные тоже засмеялись, но не над остротой, а над смехом Вано.

Они дошли до кабинета.

– Что-то нет ещё никого.

– Может, урока не будет?

– Нам бы сказали.

– У нас в классе одни сволочи, кто нам скажет?

– Ну не скажи,– не согласился Алексей.– Просто мы их недолюбливаем, а они за это нас.

– Как же их любить, если они сволочи?

– А ты не думай, что они сволочи, тогда и ты в их глазах станешь нормальным человеком.

– Я и так нормальный.

– Ты не нормальный, ты баран,– Олег грустно вздохнул и сделал соболезнующее лицо.

– Ну-ка обоснуй.

– Я осознаю это на подсознательном уровне, это нельзя объяснить.

– Ух! Подсознательный уровень… Ты Витька больше слушай.

– Истина в подсознании,– резонно заметил Алексей и сделал умное лицо.

– Мол, умный. Тоже мне философ.

– Упаси Боже! Это Вадик у нас на философии помешан, а я таким быть что-то особого желания не испытываю. Сумасшедшие они все

– Озабоченные,– добавил Вано.

– Зацикленные,– добавил Олег.

Пришли некоторые одноклассники.

– Урок-то будет?

– Будет, куда ж он денется?

– А я уж было обрадовался.

– Всё ты виноват.

Вано удивился.

– Почему?

– Вот не надеялся бы, урока и не было.

– Если не веришь, то ничего и не будет.

– Не забывай о законе подлости.

– Вывод: лучше вообще ни о чём не думать и ни во что ни верить,– подытожил Вано.

– Верьте в спонтанные явления!– торжественно воскликнул Олег.– Ибо только они спасут мир.

– Во, ты загнул!

– Спонтанными могут быть только катаклизмы, ну или, на крайняк, войны.

– Значит, война спасёт мир.

– Не, Витёк на вас плохо действует,– покачал головой Алексей и в очередной раз посмотрел на часы.– Н-да, Витёк сегодня, судя по всему, не появится.

Из-за угла показался Витёк: затёртые до дыр джинсы, косуха, длинные нечесаные волосы и тому подобное.

– О Витьке вспомнишь, он и появится.

– Здорово, люди!

– Здравствуй. Руки мыл, чтобы здороваться?

– Я же тебе честь оказываю.

– Ух ты!

Вано горячо пожал руку Витьку.

– Что на матке не был?

– Западло было.

– А Георгич о тебе вспоминал.

– Смотри, экзамен всё-таки будет.

– Три мне хватит, а два он не посмеет поставить.

– А может, поставит?

– Система не позволит загубить гражданина.

– Система,– мечтательно протянул Олег.– Красиво.

– И даже ты сдашь.

– А почему это «даже»?

– Ну как почему? Потому что ты дурак.

Все засмеялись.

– А ты, значит, умный?– как будто обиделся Олег.

– А то! И ещё какой умный.

– Добрый, добрый сказочник,– ласково прошептал Вано.

– Не, он же сказал, он не добрый, а умный,– уточнил Алексей.

– Добро и ум несовместимы!– опять торжественно вставил Олег. Любил он торжественно высказаться.

– Да.

– Ага.

– А что это ты на граждановедение-то припёрся? Ты ж панк!

– Гнусный предатель панковского движения.

– Не-е, «Я не перебежчик, я лазутчик».

– Да. Враг помогает жить, а своих помощников надо знать, особенно их слабые места,– Алексей после такой умности гордо поднял голову.

– А что это ты голову задираешь?

– А что?

– Ты ж тоже дурак.

Алексей снова сделал умный вид.

– Все мы дураки, и все мы гении, разница только в количестве ума.

Витёк демонстративно захлопал в ладоши.

– Что-то ты Витёк весёлый сегодня. «Прыг-скок» с утра забыл послушать?

– Ха-ха! Очень смешно. Ах да! Спасибо напомнил. Я же вчера чудненькую новость узнал.

– Ну-ка, ну-ка.

– Интересно.

– В Доме Пионеров закончили ремонт,– Витёк сделал паузу и обвёл всех многозначительным взглядом,– завезли новенькие инструменты и…

– И…

– И там можно поиграть.

– И всё?

– Ну и что?

– Круто же!

– А!– махнул рукой Олег. Он как всегда был немногословен.

– Это ты теперь музыкантом будешь?

– Ну, на гитаре-то я маленько играть умею.

– Тебя оттуда после первой же репетиции выгонят. Ты своей музыкой там всех распугаешь.

– Выгонят, и хрен с ними. Всё равно делать нечего, а поиграть по приколу.

– Круто, жаль только, что ты играть не умеешь,– развёл руками Вано.– Тебе бы кого-нибудь дельного найти.

– Да?

– Иначе совсем отстой будет.

Витёк вынужден был согласиться.

– Ладно. Лёх, пойдёшь?

– Куда?

– Ко мне. Ты ж на гитаре чуть ли не с пелёнок играешь. Слушаешь Джо Сатриани, Стива Вая, Ван Халена…– мечтательно произнёс Витёк.– Будешь у меня гитаристом.

– Ты чё, упал? Как же мы будем играть, если у нас в музыке ничего общего?

– Один хрен– гитара.

– Во, ты загнул! Я приемлю только профессиональную музыку. Для меня самый крайняк– это Motorhead.

– Для меня Motorhead тоже крайняк, правда с другой стороны, так что общее у нас всё-таки есть.

– Ты хоть ноты знаешь?

– Я знаю, какие аккорды на каких ладах.

– Потрясающе.

– А то.

– А кто ещё будет?

– Соловей на ударных. Стучит он, кстати, неплохо. А я бас и вокал.

– Соловей?

– Да, а что?

Алексей обречённо покачал головой.

– Ужас.

– Да забей ты! Ради прикола ж всё, выступать тебя никто не заставляет.

– Да пойми ты, не сможем мы вместе играть! Сатриани и Летов несовместимы.

– Живая энергия творчества плюс профессионализм– это великая сила.

– Это килограмм повидла и килограмм говна.

– Ну зачем ты так самокритично?

– Ну извини, если я тебя обидел.

– Короче, ты с нами?

– Ну…

– Лёх, иди. Поиграешься и смоешься, это тебя всё равно ни к чему не обязывает,– заметил Вано.

– Но…

– Лёха, ты ничего не теряешь,– поддакнул Олег.

– Да не смогу я с ними играть!

– Сможешь!

– А не сможешь– уйдёшь.

– Вот именно.

– Ну не знаю.

– Лёх…

Прозвенел звонок.

– Всё, музыканты пошли учиться,– Олег взял рюкзак и направился к классу.

Остальные тоже взяли свои рюкзаки и неспеша пошли за ним.

– Лёха, ты многое теряешь.

Алексей отмахнулся.

– Ладно, я подумаю.

Уроки закончились.

На улице стояла хорошая весенняя погода: Солнышко, ручьи, снега почти не было.

Алексей, Вано и Олег шли по домам. Они каждый день ходили по этой дорожке, так как жили в соседних домах. Витёк же, как обычно, куда-то скрылся.

Алексей пнул маленький камушек, который весело упал в лужу.

– Даже не знаю, что делать.

– Ты о чём?

– Я насчёт того, чтобы играть с Витьком.

– Я бы пошёл.

– Я тоже.

– Конечно, по приколу играть в группе, но с Витьком…

– А что, он так плохо играет?

– Дело не в том, что он плохо играет, а в том, что он не хочет играть хорошо.

– Научишь.

– Как же я его научу, если он не хочет?

– Захочет.

– Да.

– Я не очень-то в этом уверен. Он не любит профессиональную музыку. Профессионализм– это нечто ниже его, а зачем опускаться?

– Да, он такой.

– Да уж.

Алексей задумался.

– Даже и не знаю. Боюсь, я только разругаюсь с ним на этой почве, на чём всё и закончится.

– Не разругаетесь. Всегда можно найти компромисс.

– Это если он есть,– заметил Олег.

– Компромисс– это когда оба довольны тем, как недоволен другой. Компромиссы возникают от безысходности, когда больше ничего не остаётся, а у нас с Витьком не такая уж цель, чтобы достигать её любой ценой. Нам проще будет разбежаться, чем прийти к согласию.

– Да, тоже правильно.

– Да. Зачем компромиссы, когда каждый может остаться при своём мнении?

Вано пожал плечами.

– Ну как хочешь. Но я бы на твоём месте согласился.

– И я.

– Ой, не знаю.

– Ну, сколько ж можно?– не выдержал Вано.– Что хоть тут думать? Ты же ничего не теряешь. Поиграешь, надоест – уйдёшь. Тем более, что ходить далеко не надо, аппаратура хорошая, да ещё и бесплатно.

– Это, конечно, всё хорошо, но пойми, что с Витьком я просто в принципе не смогу играть.

– А ты смоги.

Даже Олегу это надоело.

– Ну что ты, правда, как маленький? Одни ж плюсы, ни одного нормального минуса, а ты ещё что-то думаешь.

– И никаких обязательств. Как можно не хотеть то, что не обязывает?

– Вот все люди такие. Поэтому мы и любим покойников и мысли покойников.

– Да, «…потому что мы не связаны обязательствами по отношению к ним»,– гордо вставил Олег.

– Где это ты таких вещей набрался?

– Не помню. Услышал где-то.

– Хвалю. Молодец.

– Ага.

Алексей всё думал.

– И в группе поиграть прикольно, но и бредятину играть не охота.

– Ну ты уже достал.

– Вот именно.

– Я уже и сам себя достал.

– Иди, иди!

– Хоть мы на вас посмотрим.

– А, кстати, Соловей– это кто такой?

– А мы так поняли, что ты его знаешь.

– Не знаю я его.

– Да так, тоже панк какой-то. Молчаливый такой.

– А как на ударных играет, слышал?

– Слышал один раз.

– Ну и как?

– Терпимо.

– То есть по рабочему попадает?

– И даже с бас-бочкой.

– Ну, вообще с ума сойти,– Алексей в очередной раз безнадёжно покачал головой.– И с ними играть?

– Ну, это ты у нас чуть ли не профессионал, не все ж такие.

Они замолчали, и остаток пути дошли погружёнными в свои мысли.

– Ну всё, пришли.

– Ну, так что? Решился?

– Не знаю. И охота, и не охота.

– Иди! Всё ж занятие какое.

– Да.

Алексей почесал затылок.

– Ладно, схожу разок-другой. Посмотрим, что из этого получится. Да и помещенье на халяву, сейчас и за деньги-то не найдёшь.

– Ну, вот и умница.

– Это мудрое решенье.

– Да, была, не была!

– Ага.

– Ну всё, до скорого.

– Пока.

– Пока.

Алексей ещё раз взвесил все за и против и, учтя, что у Витька на примете больше гитаристов нет, а так же проникшись уговорами друзей, скрепя сердце, решился.

Алексей и Витёк шли по весенним лужам. У обоих чувствовалось определённое напряжение. К счастью, идти надо было недалеко.

Витьку первому надоело молчать.

– Поверь, ты не пожалеешь.

– Надеюсь.

– Не, правда, весело будет.

– Какое уж тут веселье?

– Не преувеличивай. Не так уж плохо мы и играем. Не под Г.О. же мы будем лабать.

– А под кого же тогда?– искренне удивился Алексей.

– Обычный панк, что-нибудь типа Sex Pistols или Ramones.

– Ну вообще-то это малость разные вещи.

– Ну ты понял.

– Но это тоже надо ещё суметь придумать и сыграть, ещё не каждый сможет.

– У меня есть одна неплохая песенка. Сегодня попробуем её срубить.

– Неплохая?

– Одна из лучших моих песенок.

– Посмотрим.

– Посмотрим.

Они некоторое время снова шли молча.

– И зачем нам репетировать, если мы всё равно не будем выступать?

– Так запишем, на память.

– Не, должна быть цель.

– Не должна. Цель– слуга системы.

– Да?

– Без цели всё было бы хаотично, цель упорядочивает, а значит, уменьшает силу человека.

– Тогда порядок и человек несовместимы.

– Почему?

– Ты сам это только что сказал.

– Да?

– Да.

– Не, я имею ввиду то, что сам человек, конечно, не может всё упорядочить, для этого и существуют системы, от распорядка дня, до государства, так проще, а за простоту надо платить; своей силой и своим «Я».

– А ну тебя, достал. Тебя всё равно не переубедишь.

– Потому что я прав.

– Ну-ну.

Они зашли за угол большой многоэтажки. Во дворе тихо и спокойно, только двое поддатых мужиков о чём-то рьяно спорили.

– Она должна была быть моей!

– Но она сама ко мне приставала.

– Ну и что?

– Ну и то! Успокойся, Серёг, таких тысячи.

– Андрюх, ну совесть-то тоже надо иметь.

– Да у тебя и так пол– города.

– Но…

– Ну, извини, извини…

Алексей и Витёк прошли мимо.

– Интересно, о чём они спорят?

– А мне всё равно.

– А, ну да, ты же панк.

– Я человек.

– Хитрый синоним.

Они опять зашли за угол. Показался Дом Пионеров.

– Ну вот мы почти и пришли.

– Ура.

– Что-то я не услышал радости.

– Я счастлив.

– Неправда.

Алексей вздохнул.

– Ну не сможем мы играть вместе!

– Сможем!– уверенно выпалил Витёк.

– Интересно, почему ты так в этом уверен?

– Потому что я больше не знаю ни одного гитариста.

– Ни одного?

– Не-а.

– Это я, получается, эксклюзив?

– Типа того.

– Круто.

– Радуйся.

– Радуюсь.

Они зашли внутрь.

Взяв ключи у дежурной, они поднялись на второй этаж и, быстренько открыв дверь, оказались в репетиционном зале. Витёк и Алексей некоторое время оглядывались по сторонам, дабы продлить это величественное мгновение начала, ведь кто знает, что этот зал им принесёт.

Витёк скинул косуху и улыбнулся.

– Разве не замечательно? И что ещё человеку нужно?

Алексей уже изучал инструменты.

– Да, инструменты неплохие.

– Ещё бы! На них же ещё никто даже не играл. Можно сказать, инструменты только что куплены. Комбики правда старые, но ещё хорошие.

– Да-а.

– А ты ещё идти не хотел.

– Посмотрим, что мы на этой аппаратуре будем творить.

– Великие вещи.

– Ну-ка, давай, наиграй что-нибудь.

Витёк взял с подставки новенький «Фендер» и, не подключая его, проиграл несколько тактов.

– Ты вокалист?

– Так больше ж некому.

– А что ж тогда не вокалишь?

– Прямо вот так?

– А как же ещё?

– Свою?

– Естественно. Ты ж лидер группы, чего уж теперь стесняться.

Витёк тоже улыбнулся.

– Действительно. Я не петь стесняюсь, меня больше беспокоят мои тексты.

– Прикольно, я чувствую, мы будем играть: ты не хочешь такое петь, я не хочу такое играть, Соловью вообще всё по барабану.

– Почему? Я хочу.

– Ну, тогда начинай.

– Ладно, слушай.

– Угу.

Витёк прицелился и поставил аккорд.

– Терпи.

– Постараюсь.

Он кашлянул и проиграл первый куплет и припев.

– Нормальный текст.

– Это радует.

– Вот только мелодия простовата, да и фальшивишь ты.

– Это неважно, главное– текст.

– Для кого– главное? Да никому этот текст не нужен, ни исполнителю, ни слушателям. Прошли те времена, когда главным был текст. Сейчас, прежде всего, нужна красота.

– Это попс.

– Это жизнь.

– Не скажи. Что я хочу играть, там главное текст.

– Не нужен он никому. Если только тебе, как средство самовыражения.

– Я– это всё, остальное неважно.

– Только не начинай.

– Ладно, молчу.

– Ещё песни есть?

– Есть ещё одна.

– Что-то непродуктивно ты пишешь.

– Уж как получается.

– Ну наиграй.

Витёк взял аккорд.

– Не, не, не, теперь на басу.

– На басу?

– Ты же плюс ко всему ещё и басист, вот и привыкай.

Витёк вынужден был согласиться. Он взял бас и наиграл песню.

– И ты так будешь играть?

– А что?

– Это даже для Летова было бы слабовато.

– Да ладно.

– В последних альбомах у него довольно-таки навороченные партии баса, относительно, конечно. А так… Обычным боем и на одной струне…

– Скажи спасибо, что я медиатор умею держать,– Витёк сам себе улыбнулся.

– Спасибо. Ты хоть какое-нибудь подобие партии придумай.

– Да ну, зачем?

– Чтобы была песня, а не бу-бу-бу.

– Я не умею.

– А ты учись.

– На,– Витёк протянул бас Алексею.– Лучше ты придумай.

– А может, мне ещё и играть за тебя?

Алексей взял бас и немного подстроил его.

– Во-от. Какие ноты?

– В смысле аккорды? HmGAF.

– Простовато, да и F сюда совсем никак.

– Да?

– Ага, вообще не в тему.

– Разрешаю изменить.

Алексей усмехнулся.

– Да уж, спасибо.

Алексей в течение пары минут придумал новую тональность и довольно-таки неплохую партию баса.

– Наворачивать я не стал. Проще считай и некуда.

Витёк взял бас и попробовал сыграть.

– Сложновато. Мне ж ещё и вокалить надо.

– Тогда придумывай то, что сможешь сыграть.

– Вот так, наверное, смогу,– Витёк наиграл.– Это предел.

– Ну, давай хотя бы так. Будем наворачивать песню за счёт гитары.

– Это правильно.

– Теперь давай играй и пой.

Витёк сбивался чуть ли не на каждом такте, но, в конце концов, сыграл песню полностью.

– Тебе надо бы ещё научиться ритм держать.

– Вот Соловей придёт…

– А где он, кстати?

– Не знаю,– Витёк посмотрел на часы.– Ещё полчаса назад должен был прийти.

Алексей почему-то был не очень удивлён.

– Н-да.

– Судя по всему, сегодня он не придет.

– Ну, тогда пошли по домам.

– Не рановато ли? Можно же подключится, поиграть.

– Неохота. Завтра. Или послезавтра, как желанье будет. Да и играть пока ещё нечего. Сегодня попробую довести первую песню до ума.

– Одобряю. Ты уж постарайся.

– Ты тоже тренируйся, а то ты как-то напряжённо играешь.

– Это дело сноровки.

– Пошли,– Алексей встал и отряхнулся.

– Ну, пошли.

Витёк поставил гитару на место и одел косуху.

На улице они попрощались, и Витёк пошёл искать Соловья.

Алексей вздохнул.

«И на кой мне это надо?..»

У кабинета стояла несколько человек из класса. Вано стоял в стороне и ждал, когда придёт хоть один свой человек. Вид что-то бурно обсуждающих заучек был ему не очень-то приятен, это сразу портило настроение. Наконец появился Алексей.

– Здорово.

– Здорово. Наконец-то ты пришёл.

– Ты так рад меня видеть?

– Нет. Просто надоело это гадкое зрелище,– он кивнул в сторону отличников.

Алексей пожал плечами.

– Нормальная картина. Стоят, и пусть стоят.

– Они меня бесят. Уж минут десять контрошу обсуждают. Несчастные люди, даже поговорить им не о чем.

– А контроша точно будет?

– Скорее всего.

– А Витёк, я чувствую, опять решил забить.

– Да, он приходит, когда ему вздумается.

– Это точно.

– Возникает вопрос: вот они зубрят, Витёк вообще не ходит, а поступать всё равно все будут за деньги, так какая тогда разница?

– В смысле?

– В смысле, что ходишь, что не ходишь, разницы, по сути, никакой.

– А к чему ты это всё говоришь?

– К тому, что система, как скажет Витёк, не хочет терять свои элементы, поэтому многое прощает, вот только мы этим не пользуемся, а Витёк пользуется.

– Ну теперь ещё ты начни! Система, система. Это при тоталитаризме система, а сейчас только границы от неё и остались. Как таковой системы уже давно нет.

– А что же тогда Витёк с нею борется?

– Тоже мне борец. Дурью он мается, вот и всё. Да и бороться сейчас не с кем и не с чем, если только со словами.

– Раздражительный ты, Вано, какой-то сегодня.

– Меня вон те перцы вообще вывели.

– А ты не выводись.

– Не могу.

– А ты через не могу.

Пришёл Олег.

– Всем привет.

Они пожали друг другу руки.

– Ну, Лёх, рассказывай, что вчера было интересненького.

Алексей отмахнулся.

– Да ничего не было.

– Прям, и совсем ничего?

– Пришли, посидели полчаса и ушли.

– Что же так?

– Играть нечего, да и Соловей не пришёл.

– Посидели бы, придумали что-нибудь.

– Я вчера часок побренчал и кое-что уже придумал. Может, сегодня и сыграем.

– Хорошо бы.

Алексей развёл руками.

– Но я, честно говоря, не знаю, как мы будем играть. Это же никому не надо, пустая трата времени.

– Не пустая, а прикольная.

– Да ничего там особо весёлого и нет. Просто сам факт поиграть с народом на хороших инструментах.

– Ну, уже кое-что.

– Со временем привыкнешь.

– Как же я привыкну, если я не хочу привыкать?

– Ну, это ты зря. Человек привыкает ко всему.

– Да. Если его заставить, или если ему есть зачем привыкать.