Контрактник А. Непригодин. Часть 2

– Ну… Не совсем… почти…

– Не совсем, это как? Что значит почти?

– Э-э-э…

– Вот как не совсем? Вам что выходные не дают?

– Дают

– Тогда что? Домой не отпускают?

– Ну, иногда отпускают на ночь, но…

– Иногда, это как?

– Эм…

– Раз в год? Раз в месяц? Пять раз в неделю? Как?

– Ну, я точно не могу сказать…

– А кто может?

– Эм…

– Так отпускают или нет?

– Да

– Ну и?

– Что?

– Как часто отпускают?

– Не считал, по-разному…

– А как должны отпускать?

– Не знаю

– А кто знает? Понимаете, Вы мне так толком ничего не рассказали, знаете, не знаете… Что конкретно? В чем выражено несоблюдение регламента служебного времени?

– Ну… Я точно не знаю…

Пример приблизительный, но более чем яркий, такая беседа в итоге оканчивается отсутствием претензий и соответственно нарушений с большинством опрашиваемых. Протокол составляется с перечнем выгодных для сотрудника вопросов, добрая половина только делает вид, что читает протокол и ставит роспись. Остальные же его читают, но в силу низкого уровня правосознания, все равно не понимают о чем в нем идет речь, и так же ставят роспись. Только единицы, и читают, и понимают и требуют составить протокол в соответствии с их показаниями, но от этого ничего не меняется, так как у нас решает большинство, а оно как раз и сказало, что нарушений, нет. Так делается когда выгодней замять вопрос, если же людям в черной форме необходимо сделать наработку, то они знают, и умеют проводить опросы, дознания, в нужном ключе. Но это когда нужно им, а не простым смертным.

В случае с нашими героями ситуация была очень похожа. Были опрошены только те военнослужащие, которые на момент приезда прокурорского сотрудника находились в подразделении. Большинство не смогло точно указать нарушения, за исключением Непригодина, Екунинова и еще двух военнослужащих, которые все сделали в точности, как их проинструктировал Непригодин. Но, чтобы не учитывать их показания, люди в черном, пошли на хитрость. Хитрость, не совсем как оказалось «умных» людей, вскрылась только тогда, когда Непригодин и Екунинов получили письменные ответы о результатах проведения проверки по их заявлению. В отношении Непригодина и Екунинова, нарушения были установлены, и командование было обязано выявленные нарушения устранить. Ну еще бы нет, они указали и расписали все в точности и с ссылками на нормативно правовые акты, что касается остальных, то нарушений выявлено не было. Про двух указанных выше военнослужащих, прокуратурой вообще ничего не упоминалось, как будто их и не было вовсе, но вот подробности, товарищи узнают после второй жалобы. Ответы по большому счету удовлетворили Непригодина и Екунинова, только вот командование обиделось на товарищей, да и представление прокуратуры выполнять не собиралось. Отходя немного в сторону, среди военнослужащих распространено ошибочный термин, – «прокурорское предупреждение», и что оно, это самое «предупреждение» является чем-то невообразимо страшным. Такого инструмента правового воздействия в арсенале прокурора не предусмотрено, есть – «прокурорское представление» и «предостережение», и это далеко не конец света когда что-либо из представленного направляется прокурором должностному лицу. Для справки, статья 24 Федерального закона от 17.01.1992 N 2202-1 «О прокуратуре Российской Федерации», (http://www.consultant.ru/document/cons_doc_LAW_262/)Представление прокурора:

1. Представление об устранении нарушений закона вносится прокурором или его заместителем в орган или должностному лицу, которые полномочны устранить допущенные нарушения, и подлежит безотлагательному рассмотрению.

В течение месяца со дня внесения представления должны быть приняты конкретные меры по устранению допущенных нарушений закона, их причин и условий, им способствующих; о результатах принятых мер должно быть сообщено прокурору в письменной форме.

2. При рассмотрении представления коллегиальным органом прокурору сообщается о дне заседания.

3. В случае несоответствия постановлений Правительства Российской Федерации Конституции Российской Федерации и законам Российской Федерации Генеральный прокурор Российской Федерации информирует об этом Президента Российской Федерации.

Статья 25.1. Федерального закона от 17.01.1992 N 2202-1 «О прокуратуре Российской Федерации», (http://www.consultant.ru/document/cons_doc_LAW_262/)Предостережение о недопустимости нарушения закона:

В целях предупреждения правонарушений и при наличии сведений о готовящихся противоправных деяниях прокурор или его заместитель направляет в письменной форме (http://www.consultant.ru/document/cons_doc_LAW_120362/) должностным лицам, а при наличии сведений о готовящихся противоправных деяниях, содержащих признаки экстремистской деятельности, руководителям общественных (религиозных) объединений и иным лицам предостережение о недопустимости нарушения закона.

В случае неисполнения требований, изложенных в указанном предостережении, должностное лицо, которому оно было объявлено, может быть привлечено к ответственности в установленном законом порядке.

По большому счету данные меры прокурорского реагирования не так уж страшны и эффективны, наказание за нарушение указанных норм предусмотрено Кодексом Российской Федерации об административных правонарушениях от 30.12.2001 N 195-ФЗ (http://www.consultant.ru/document/cons_doc_LAW_34661/): Статья 17.7. Невыполнение законных требований прокурора, следователя, дознавателя или должностного лица, осуществляющего производство по делу об административном правонарушении – Умышленное невыполнение требований прокурора, вытекающих из его полномочий, установленных федеральным законом, а равно законных требований следователя, дознавателя или должностного лица, осуществляющего производство по делу об административном правонарушении, -

влечет наложение административного штрафа на граждан в размере от одной тысячи до одной тысячи пятисот рублей; на должностных лиц – от двух тысяч до трех тысяч рублей либо дисквалификацию на срок от шести месяцев до одного года; на юридических лиц – от пятидесяти тысяч до ста тысяч рублей либо административное приостановление деятельности на срок до девяноста суток.

Примечательно слово «умышленное» невыполнение требований, т.е. это еще надо и доказать, чтобы привлечь к ответственности за неисполнение. В общем, выводы каждый сделает свои…

Сотрудники прокуратуры запомнят Непригодина с Екуниновым на долго, а пока состоялось только их первое, своего рода удачное, знакомство. Ведь на момент проведения проверки, они уже готовили вторую жалобу, более масштабную, с большим числом вопросов, а эта была всего лишь разведка боем. Командованию с одной стороны стало полегче, виновник торжества раскрыл себя, теперь все всем стало ясно, но с другой стороны, совершенно непонятно что с ним делать. «Коллектив» подрасстроился, ожидали что результаты проверки коснуться всех, но на деле только в отношении двоих заявителей, прокуратура в дальнейшем ответит на это просто, «Кроме Вас ни кто жалоб не заявлял, а значит, причин для принятия мер не имеется», ну в принципе для «правового» государства все верно, хочу, пользуюсь, хочу не пользуюсь, – свобода. Подразделение стало объектом пристального внимания, какой ни какой, но коллектив, а это не порядок, опасность для бестолкового командования. Ну а Непригодин с Екуниновым заслужили особого внимания, персонального. Приезжающие, можно сказать зачастившие, проверки, (конечно же, со слов должностных лиц, не связанные с последними событиями), не упускали возможности дернуть на личную беседу двух товарищей, так сказать попытаться перевоспитать негодяев. Только вот, не у одного из так называемых «воспитателей», ничего так и не получилось. А наша история только набирала обороты, с каждым днем становилось жарче и интереснее…

Глава II

1996 год, тихий июньский вечер, понедельник, отец Непригодина пришел домой «навеселе», мама спросила причину такого состояния, на что получила ответ:

– Сегодня Димку в Чечню проводили, вот такой парень (указав жест поднятого пальца вверх), летчик от бога, полками командовать будет…

В среду вечером отец опять пришел пьяненьким, но на этот раз, он медленно сел на тумбу в прихожей, снял фуражку и тихо произнес:

– Димку сбили, завтра встречаем…

Боевая командировка сослуживца отца, продлилась два дня. В маленьком гарнизоне царила дружеская обстановка, все знали друг друга, и радости, и горе были общими. В четверг днем, все собрались на аэродроме, военнослужащие, семьи, и просто зеваки. На посадку грузно заходил военный транспортный самолет АН-12 (черный тюльпан). Военнослужащие вертолетного полка (в большей части офицеры и прапорщики, прошедшие Афганистан и успевшие побывать в Чечне) выстроились на дорожке руления, с полосы на стоянку вырулил АН-12, маленький Непригодин оказался рядом с самолетом, и дальнейшая картина врезалась в память на всю жизнь. Открылись створки грузового отсека, опустился трап, к нему подошла похоронная команда полка, первое, что увидел Непригодин, это солдат, сидевших в самолете, лица этих молодых парней были измученными и уставшими. В самолете помимо бойцов, стояло (как казалось ему) видимо-невидимо транспортировочных ящиков, «груз 200», в которых лежали чьи-то сыновья, братья, мужья, отцы. Капитан, находившийся в грузовой кабине, (член экипажа АН-12), указал на транспортировочный ящик, (цинковые гробы укладываются в ящики для транспортировки):

– Ваш! Мужики давайте побыстрее, нам еще дальше лететь.

Бойцы помогли вытащить «груз 200», после чего створки закрылись, и самолет стал выруливать на полосу. Из транспортировочного ящика извлекли цинковый гроб, в котором лежал боевой товарищ, молодой капитан, которому только недавно исполнилось всего лишь 26 лет. У него осталась жена и маленькая дочь, которые тоже присутствовали в этот день на стоянке. Картина была страшная, казалось, даже птицы замерли, в воздухе царила напряженная тишина, которую нарушила маленькая девочка, она закричала:

– Папочка я знаю, они все врут, врут, ты спишь, встань, пожалуйста, встань! Смотреть на это было тяжело, мать и супруга, стояли, молча, строй офицеров стоял склонив головы, на лицах читалась ненависть и злость. Продолжалась церемония прощания не долго, гроб загрузили в вертолет ми-8, который поднялся ввысь, сделал круг «вокруг трубы» (прощание с авиабазой) и взял курс на родину погибшего…

Непригодин с родителями отправился домой, мысли были разные, все шли молча, и вдруг мама резко остановилась, села на корточки перед парнем, взяла его за плечи и долго трясла со словами:

– Обещай мне, слышишь, обещай, ты никогда не будешь военным, никогда, обещай! Отец смотрел, молча, лишь тяжело вздыхая. За годы семейной жизни и службы отца, для родителей подобное было не впервые. Непригодин, посмотрел на отца, взял маму за руки, улыбнулся и тихо произнес:

– А этого мама, я тебе пообещать не могу, я буду военным! Я поклялся! Больше в семье Непригодиных подобные вопросы не поднимались. А Непригодин, данную клятву, сдержал, но ее содержание, никогда и не кому не рассказывал…

В обществе таких офицеров рос Непригодин, во времена, когда зарплату военным не платили по полгода и больше, да и не только военным, не платили никому в стране, полная разруха, хаос и криминал. Но не смотря на трудное положение офицеры оставались офицерами, были и те кто уходил на гражданку в поисках лучшей жизни, в погоне за зеленой бумажкой, но таких было не так уж и много. Как то Непригодин стал невольным свидетелем разговора между родителями. Отец всегда уходил на службу до того как Непригодин вставал в школу, обычно его будила мама, а тут он проснулся раньше. Мама говорила отцу:

– Ну зачем тебе эта армия, ты хороший специалист, у тебя красный диплом, тебя зовут в Москву на хорошую должность, что тут сидеть, чего ждать?