– И потому нужно улучшать это качество. Вы поймете что вам будет так легче. И вы быстрее научитесь понимать текст.
– Так…
Я помедлил, прежде чем начать читать ей. Однако всё же начал. После первых же трёх предложений начались поправки. Я вникал в суть, продолжал чтение.
Так одна простая сказка обзавелась для меня деталями, которые я совсем не уловил в начале.
Задавая вопросы, слушая объяснения библиотекаря, я доходил до сути. Так было с первой сказкой. Произошло со второй. И стало с третьей.
Их посыл для меня был неправильно банальный. Это всё были людские рассказы, где чудовище-злодей приходил, рушил построенное человеком, а затем появлялся человек-герой и наказывал главное чудище. Разумеется, после этого герою пели дифирамбы. Его любили. А злодея ненавидели.
Жизнь мне давно показала, что сказок у неё не будет.
Прочитав и разобрав последнюю прочитанную мной рассказ, вместо радости мне хотелось укрыться где-нибудь, чтобы неприятные иголки глубоко внутри затупились, более не беспокоя меня. Закрыв книгу, я положил её на пол.
– А вам удобно читать в темноте? – спросила девушка.
Я взглянул на неё. Сидела гостья спокойно, голос не дрожал. Словно разговор про смысл сказок как-то успокоил её.
– Да, – ответил я.
– То есть вы можете легко видеть в темноте?
– Я же гоблин, – напомнил я.
– А, да…
Повисло первое молчание за продолжительное время пока мы говорили про прочитанное.
– Смысл этих. Сказок, – сказал я, – мне понятен. Только. Глупый смысл.
– Почему?
– Тут. Добро побеждает. Разве это. Есть в мире?
Девушка опустила глаза.
– Надеюсь что есть.
– А я… Не видел.
– Я считаю, что добро побеждает не так громко, как зло.
Я спокойно сказал:
– Объясни.
Библиотекарь присела поудобнее.
– То есть… Добро побеждает иногда так, что никто, ничего не замечает. Кроме тех, кто причастен к этому.
– Так. Не понял.
– Ну… Дело в том, что добрый не может сделать зло плохому…
– Что?
– Я имею ввиду герой не может сделать плохо злодею…
– Почему?
– Эм, мы ведь сейчас говорим про то что добра нет на свете, верно?
– Да.
– Но оно есть. Только скрывается.
– Зачем?
– Потому что оно наказывает лишь виновных. А когда кого-то наказывают, он ведь старается молчать об этом, верно?
Я почесал щеку.
– Не знаю.
– Ну я такое видела. Так что… Я очень надеюсь, что злодеев добро наказывает.
– Как?
Девушка чуть тряхнула головой.
– В смысле как?
– Как. Оно. Наказывает? Убивает? Нож в спину? Сбрасывает. С скалы?
Библиотекарь прислонилась к стене. Обвела взглядом темноту перед собой.
– Обычно, в жизни, злодеи живут хорошо. Ни в чем не нуждаются. У них много союзников. И… Им всё сходит с рук.
Я присел поудобнее, чтобы понять что хочет сказать девушка.
– Однако. Злодейства копятся. Они как грязь копятся, копятся, и потом… Злодеи сами тонут в собственных помоях, что сами создали.
– Помоях?
– В злодействах. Тут, конечно, мщения от обиженных им, или что то ещё может быть, однако настоящая победа добра кроется в том, что злодей мучается от собственных деяний, а не обретает вечный сон благодаря им.
Я тихо рассмеялся.