Синяя Тетрадь

– Понимаю, – кивнула головой женщина, вставая со стула. Она молча вышла из комнаты, оставляя Ричарда одного в полной тишине. Вот тебе и время, чтобы подумать о том, где ты согрешил и стоило ли оно того. Ричард понимал, что полиция абсолютно точно будет бросать его из стороны в сторону, быстро меняя свое настроение и отношение к нему, потому что именно так они выводят нужных им подозреваемых на чистую воду за счет эмоциональной нестабильности. Но мужчина и в свободное от допросов время уже успел покопаться в себе и даже написать об этом книгу.

Не успел Ричард сосредоточиться на проблемах, нависших над ним, словно тяжелая грозовая туча, как Кейтлин вновь вернулась в комнату допроса. Она опять хлопнула скрипучей дверью, но на этот раз у нее в руках было кое-что очень интересное. Присев напротив Ричарда, детектив положила на стол тетрадь. Все бы ничего, но обложка ее была синего цвета.

Этот цвет словно преследовал мужчину после того, что случилось. Он видел его везде: на витринах, в машинах, у людей, которые пришли получить у него автограф на очередной публичной встрече. А теперь еще и эта синяя тетрадь… что это?

– Знаете, что это может быть? – спросила Кейтлин, кивнув в сторону тетради.

– 96 листков в клетку? – ответил ей Ричард, не задерживая взгляда на этой безобидной вещи. Детектив улыбнулась, опираясь локтями на стол. Она медленно положила ладонь на тетрадь сверху и аккуратно пододвинула ее ближе к Ричарду.

– 96 листков в синей обложке, – тихо произнесла женщина, – Вы ведь прекрасно понимаете, что это такое.

– Да?

– Это синяя тетрадь, мистер МакКенна, – пояснила ему Кейтлин, – и не надо врать мне, что Вы не знаете, для чего она. Потому что я вижу, как Вы нервничаете.

– У Вас какой-то особый вопрос или я просто должен смотреть на эту… синюю тетрадь?

– Вы сказали, – резко начала детектив, отодвигаясь подальше от Ричарда, – что все началось с синей тетради. Вот с этой, которая сейчас лежит перед Вами?

– Нет, я сказал, что все началось с того дня, когда я рассказал им про синюю тетрадь.

– Им?

– Группе, в которой училась Амели.

– Вместе с Патриком, Руби и Авой, так?

– Так.

– Это синяя тетрадь принадлежала Аве Джет, – сделав небольшую паузу в начале, сказала Кейтлин. А в следующую секунду она заметила на себе большие и удивленные глаза Ричарда. Он смотрел на нее пристально, но явно не видел ее перед собой. Знаете, как будто ты застреваешь в определенном месте своей жизни и впадаешь в забвение, игнорируя все, что происходит вокруг тебя.

– Вы можете ознакомиться с содержимым этой тетради, – заявила Кейтлин, выводя Ричарда из состояния транса, – но при одном условии.

– Каком?

– Вы расскажете мне, для чего таким, как вы, нужны эти синие тетради.

– А… – протянул мужчина, медленно кладя свою широкую ладонь на обложку тетради, – это просто… формальность. В синих тетрадях нет ничего особенного, это необходимо начинающим соискателям, чтобы фиксировать вещи, которые, на первый взгляд, кажутся нам несуразными, маленькими или вовсе пустяками, – закончил мистер МакКенна, продолжая смотреть на Кейтлин и ждать разрешения, чтобы открыть тетрадь.

– Я не верю, что все так просто. Иначе Вы бы не отреагировали на эту тетрадку так бурно, – сказала она, – говорите, в чем подвох.

– У Вас талант не верить людям.

– Я верю всем, кто что-либо чувствует. А, как показывает практика, люди творчества не чувствуют ничего. Так что говорите.

– Когда ты полностью отдан чувствам, тобой легко управлять, – начал Ричард, медленно опустив взгляд на синюю тетрадь, – но для того, чтобы погрузиться в эти чувства, нужен сильный толчок, особенно для людей, как мы.

– Это я знаю.

– Тогда Вам будет легко понять, что держать под контролем можно лишь вещи материальные, к которым было бы легко применить физическую силу. Но как превратить мысли в нечто физическое? – спросил Ричард, взглянув на Кейтлин.

– Написать об этом, – усмехнувшись, ответила та.

– Вот поэтому мы и говорим им заводить синие тетради, чтобы в любой момент проверить, насколько тот или иной человек может быть контролируем.

– А это имеет косвенное отношение к тому, что Вы написали книгу об Амели?

– Вряд ли.

– У меня просто создалось впечатление, будто своим романом Вы словно контролируете свое подсознательное желание вернуть то, что произошло. Я не права?

– Нет, – сквозь зубы процедил Ричард, глубоко вздыхая.

– Тогда почему Вы были так удивлены, что эта тетрадь принадлежит Аве?

– Потому что она была единственной, чью тетрадь я не читал.

– Правда? – удивилась детектив, поднимаясь со стула. – Тогда даю Вам пару минут, чтобы ознакомиться с ней, – добавила она, а потом вышла из комнаты допроса, на этот раз мягко и тихо закрыв дверь за собой.

Ричард не стал терять ни секунды более и уже в следующее мгновение открыл тетрадь с синей обложкой. Но, видимо, сделал он это зря. Прямо с первой страницы он увидел свое имя, имя Патрика, Амели, Дженни, Брайана. Тетрадь была исписана вдоль и поперек, там были зарисовки, слова, написанные другим почерком или другой рукой. Но чем дальше Ричард листал, проходясь по самодельным личным делам своих знакомых, тем более неразборчивым становился почерк Авы. Складывалось впечатление, будто она не успевала записывать то, что рождалось у нее в голове. Не удержавшись, Ричард открыл последнюю страницу и, увидев там дату и одно простое предложение, просто опешил. Мужчина медленно поднял глаза, уставившись вперед на зеркало, которое висело напротив, и замер.

Глава 6

С глаз долой, из сердца вон – такое вообще возможно? Могут ли два человека, поделившись однажды сокровенным, навсегда отдалиться друг от друга? Но если тебе приходится видеть его, тогда из сердца достать его образ тоже не получится? Значит, эта пословица работает только в определенном порядке. Странно, но я всегда любил искать объяснение крылатым фразам на примере своей жизни. Но не всегда у меня это получалось. Это было моим увлечением с детства, и вот взрослая жизнь вывела меня на новый уровень проверки, который мне кажется чрезвычайно жестоким. Но обо всем по порядку.

Часы, проведенные за учебой, можно разделить на две категории: короткие и длинные. Амели давно поняла, что, когда в учительском кресле сидит Ричард, время для нее перестает иметь какую-либо ценность. Она кормила свои глаза и уши его образом, наполняла легкие ароматом его одеколона и разрушала мир Патрика, когда молча смотрела на его отца. Он не понимал, что именно происходило между этой девушкой и родным для него человеком. И самое странное, что он вовсе не хотел получить в ответ «ничего». Потому что он видел, что нечто было.

– Вот, в этом фильме значительную часть занимают разговоры, – голос Ричарда был как всегда мягким; он говорил тихо, но все его слышали, – поэтому не бойтесь раскрывать себя в диалогах. Но помните, что стилистика фильма должна располагать к разговорам, если уж вы решили пойти по стезе более литературной экранизации.

– Но как сценаристам так четко удается передать внутренние переживания героев через слова? – спросила Ава, держа в руках все возможные ручки и карандаши. Она всегда записывала слова Ричарда, даже когда это было вовсе не нужно.

– Не всем это удается, – отвечал ей преподаватель, – у некоторых людей талант, некоторые просто начитаны и применяют уже сложившиеся в своей голове образы.

– А у некоторых вообще нет шансов? – спросил Патрик, усмехнувшись. Амели тоже улыбнулась, взглянув на парня, который был несомненно рад тому, что девушка отвлеклась от его отца хотя бы на минутку.

– Ну, – протянул Ричард, – есть у ваших будущих коллег такая вещь, которая спасает даже самые дырявые и неизобретательные головы.

– Звучит, словно сундук с сокровищами, – произнесла Ава, чуть наклонившись вперед, словно думая, что в таком положении слова мистера МакКенны долетят до нее быстрее, нежели до остальных. Он видел, как его студенты заинтересованы этой темой, и, как уважающий себя писатель, Ричард знал рычаги давления.

– Этот сундук называется, – продолжил он чуть тише, сделав паузу, – синяя тетрадь.

Ричард довольно откинулся на спинку своего кресла и осмотрел студентов. Он точно знал, что заинтересовал их, но, возможно, некоторые уже знали про этот сундук Пандоры.

– Между прочим, – вдруг раздался голос Авы, привлекая к себе все внимание, – я знала про синюю тетрадь, а еще я знаю, что вести ее очень сложно.

– Верно, – кивнул Ричард, – потому что нужно умело структурировать информацию. Но давайте согласимся, что это прекрасный способ спасения тех, кого фантазией обделили.

– Вы сейчас агитируете за ведение этой тетради или же против? – спросила Амели, взглянув на Ричарда, чуть прищурившись.