ЦРИ-3

– Токсон, ты слышал девушку, проваливай отсюда!

Но Токсон был очень борзым и никуда уходить не собирался. Так родилась взаимная неприязнь. Я не знаю, как дальше проходила беседа, но точно знаю, что они в течение вечера неоднократно боролись друг с другом. Зырян очень уравновешенный человек, но жутко любил бороться, не всерьез, а чисто спортивный интерес. А Токсон был очень крепкий парень. И вот, после нескольких дружеских схваток, Зырян ему и говорит:

– А ты молодец, блин, слушай, Токсон, я смотрю, ты неплохой парень. Давай не будем держать зла, и я уступлю тебе девушку, забирай Зюзю себе.

Вам могло показаться, что это был жест проявления слабости, но, зная широкую душу Зыряна, скажу так: он уважал сильных соперников и считал, что нехуй мужикам из-за бабы сраться. Поэтому жест Зыряна стоит воспринимать как попытку завязать дружеские отношения. Напомню вам, что на первом курсе мы с Зыряном по пьяни тоже устраивали схватки, так и сдружились. Но Токсон был обыкновенным бычьем, он нихуя не понял и тупо затаил на Зыряна злобу.

А в это время я находился в комнате Екатерины. Она в очередной раз нашла повод, чтобы позвать меня ей чем-то помочь. И вроде все хорошо, и даже Катя завела старую шарманку:

– Ну хватит уже дуться, я тебя люблю, дурачок, а ты все дуешься.

Я был непреклонен:

– Ты там загуливала не пойми с кем, я больше, чем уверен, что со своим ебаным Трактористом, а теперь клеишься ко мне – нет уж, спасибо!

Но Катя давила на свое:

– Я люблю только тебя, и нет никакого тракториста!

Ее слова были, словно музыка. И тут, как в плохом боевике, позвонил телефон. Катя заметно напряглась, я кинулся к трубке первым.

В моих руках был ее телефон, и на дисплее красовалась сладкая запись входящего вызова – Жуков. Для тех, кто не понял – это и был Рыжий Сука Тракторист!

Еще секунду назад я вновь хотел любить и быть любимым, но спустя мгновенье все вновь было разрушено. Планка упала, и гнев наполнил мою душу целиком. Я не успел произнести слово, а Катя уже кричала:

– Йа ни при чем!

Я вскипел за долю секунды:

– Да ты заебала меня обманывать! Я тебя на пиздеже ловлю ежедневно! Живи ты со своим колхозником, а мне мозги прекрати ебать, дура!

Катя билась в истерике оттого, что в очередной раз я спалил ее на обмане. А я от злости ударил кулаком в стену, и в соседней комнате отвалилась полка.

В дверь постучались несчастные соседи. О, боже, как я им не завидовал – им приходилось выслушивать эту Санту—Барбару регулярно.

– Извините, у вас все в порядке? А то у нас полка с петель слетела.

Я долго извинялся за доставленные неудобства и повесил полку обратно. В этот момент девушки мне говорят:

– Мы думали, ты Катю об стену хуяришь.

– Нет, что вы, я не посмею ударить девушку.

И тут они мне в лоб говорят:

– Такую, как Катя, полезно пиздить для профилактики. Ты что, не видишь – она сама на кулак лезет, ей без приключений не живется.

Я вернулся в комнату к Кате и продолжил ее морально давить, как таракана:

– Ну что, актриса, успокоилась?

И пока шла моя воспитательная беседа, к нам в комнату зашел Джерри. Я откровенно не был рад его видеть:

– Че надо?

– Кружку, дайте под пиво кружку, а то в Гараже вся тара занята, я вам позже верну! И вот еще, ребят, вы отличная пара, я болею за вас!

Джерри ушел бухать в Гараж, а я задумался над его словами. Представляете, наркоман болеет за нашу любовь?

Спустя пару минут в комнату зашел пьяный Зырян, он затащил с собой пьяного Токсона.

– Зырян, ты нахуя его сюда приволок, не видишь – я с Катей разговариваю?

Сегодня я понимаю, как больно стало Зыряну после этих слов, ведь он страдал от безответной любви к Кате еще с первого года обучения. В то время, как у всех вокруг складывались любовные отношения, Зырян оставался одиноким. К тому же, сегодня он вновь потерпел поражение на фронте любви, пытаясь добиться расположения Зюзи-Карандашницы.

В общем, Зырян опустил голову, а потом, обхватив Токсона за шею, говорит:

– Взгляни на этого чувака, нормальный парень в целом. Токсон, ты со мной согласен?

А борзый Токсон только мычал:

– Хуле ты, заебал, бля!

Со стороны ничего не предвещало беды, ни одного намека. Я выпроводил их из комнаты, Зырян извинился за свое поведение, и они оба ушли.

Мы остались наедине с Катей. Я не знаю, сколько времени прошло, но точно помню, что был отбой, все улеглись спать. Я заварил себе крепкий чай. Наши переговоры с Катей подходили к логическому завершению – пора расходиться во всех смыслах.

Как вдруг с третьего этажа раздался душераздирающий женский визг, затем еще раз, еще более протяжный крик – это напоминало вой. Так кричат, когда кого-то убили, или убивают. Катя вскрикнула:

– Кажется, это Бага-Мага визжит, она как раз в Гараже с парнями пиво пила.

В ужасе я подорвался из комнаты. Как сейчас помню – я бегу по темному коридору второго этажа, а сверху раздается оглушительный женский вой:

– Мама! Ма-а-а-м-а-а-а!

От этих криков у меня холодок по спине прошелся. Наконец, я забегаю на третий этаж и вижу, как ко мне навстречу шагает Джерри. Его руки по локоть забрызганы кровью, а на его ногах не было обуви.

Он молча прошел в комнату Зыряна. Я повернул голову и увидел, как следом бежит Зырян с ножом в руке. Его белая футболка в области живота была вся залита кровью, ее было так много, что это пиздец!

– Зырян, тебя подрезали, что ли?

Он ничего не ответил, а просто ворчал:

– Блядь, пиздец, сука, ебаный насос!

Тем временем в коридоре визжала Бага-Мага, ее рот крепко зажимали парни:

– Тихо ты, дура! Хуле ты орешь, сука!